– Она мертва.

Вскоре к месту трагедии явилась настоятельница. С ее появлением суета стала еще больше. Тут и там бегали сестры, они что-то выкрикивали и размахивали руками, показывая на то место, откуда выпал камень. Древняя кладка изобиловала щелями и трещинами. И каждая из сестер тыкала пальцем, стараясь продемонстрировать Франческе место обрушившегося свода. Сестру Марию аккуратно положили на носилки и понесли внутрь. А погибшую накрыли белой простыней.

– Пойдем, мы не можем ничем помочь! – тихо сказал Слава и взял девушку за руку. Повинуясь ему, Лена пошла прочь. Оставаться в монастыре не было никакого смысла. Не будет же она рассказывать настоятельнице, что в теле погибшей жила душа ее близкого друга! Лена медленно брела за переводчиком вдоль тропинки, ведущей к воротам. Боль утраты свалилась на нее тяжелым грузом. «Что это: нелепая смерть, трагическая случайность или так и должно было случиться?» Перед глазами возникал валун, который откалывался от древней кладки то ли потому, что устал, то ли потому, что был предназначен этой монахине с момента постройки. А может, это был знак чьей-нибудь воли или провидения?! Она не знала ответов на эти вопросы и шла молча, понимая, что теперь тайна Виктории Кизито навсегда останется нераскрытой. «А ведь там, на рынке, я видела ее! Почувствовала! – сокрушалась девушка. – Если бы я знала раньше». Лена медленно шла и прокручивала в голове слова, которые она сказала бы, если бы их встреча все-таки состоялась. Но что толку думать в сослагательном наклонении?! В этой истории точку поставил камень, и противиться обстоятельствам было невозможно. Они вышли за пределы монастыря, сели в ожидающее их такси, и Лена бросила прощальный взгляд на древнюю обитель. Теперь эти массивные стены навсегда оградили ее от памяти прошлого. Все было кончено.

– Куда теперь? – осторожно спросил Слава.

– В аэропорт к Саше. Пора домой!

Она стояла у окна, и по ее щекам катились слезы. И хотя Мария звала ее на помощь, Кизито не решилась выйти из своего укрытия. Чем она поможет сестре Розите, которая скончалась от удара свалившегося на нее камня? Там и без ее присутствия есть кому позаботиться о теле погибшей подруги. Виктория плакала по другой причине. Она смотрела вслед удаляющейся фигуре и понимала, что так и должно быть. Прошлое навсегда осталось в прошлом. Но эта характерная походка навсегда врезалась в ее память еще со времени прошлого воплощения. Так могла ходить только одна девушка, и звали ее Лена Белова. Но сейчас она уходила из монастыря. Уходила навсегда, не оглядываясь назад, идя навстречу новой судьбе…

Москва – Тамань – Москва

Июль – ноябрь 2005 г. Июль – август 2006 г. (вторая редакция)

Впервые о Вечном жиде я прочитал в романе польского писателя XIX века Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе». Это случилось в 1997 году, когда я отдыхал у себя на родине, в Тамани.[7] Роман произвел на меня сильное впечатление. Полгода я находился в плену очарования этой книгой и приключениями главных героев, которые так живо описаны польским автором.

И хотя в произведении Потоцкого Агасфер был далеко не главным персонажем, образ вечного скитальца прочно вошел в мое сознание. И вот пару лет назад в Интернете я наткнулся на свидетельство человека, который якобы общался с современником Христа. Найденный мною документ больше походил на литературную мистификацию, написанную несколько коряво, но убедительно. Этот текст осел в моем архиве. И неожиданно для себя я опять вернулся к теме вечного странника.

В жизни журналиста происходит множество встреч, порой, казалось бы, случайных, но врезающихся в память настолько крепко, что избавиться от них можно, только «выплеснув» все на бумагу. Она стерпит! Так, например, жизнь свела меня с необычной женщиной Тамарой Павловной П. Ее уникальность заключена в удивительном даре видеть невидимое. В разговоре со мной она поведала историю своей подруги, которая неожиданно умерла, но ее душу вновь отправили на землю, воплотив в теле монахини одного из монастырей Италии. Узнаете?

Таким образом в моей голове складывалась мозаика совершенно разрозненных сюжетов, случаев из жизни, интересных совпадений. Только теперь я понял, для чего были нужны все эти встречи, но тогда я просто слушал и записывал, формируя свой писательский архив. Авось пригодится!

Потом я на время оставил все эти идеи, погрузившись в работу над сценарием триллера, где главный персонаж – молодой спасатель Саша Ветров – неожиданно попадает в прошлое. Сценарий назывался «Фотовспышка», и кое-кто из режиссеров высоко оценил мою идею. Однако сценарий до сих пор пылится на полке, ожидая своего часа или… своего режиссера. Но придуманный образ Саши Ветрова всячески напоминал о себе. И я решил использовать этого героя для создания приквела (предыстории) моего несостоявшегося сценария.

Приступая к предыстории Саши Ветрова, который по сценарию «Фотовспышки» должен был застрять между 1917 годом и нашими днями, я еще не знал, куда уведет меня моя писательская фантазия. И здесь был важен толчок, вспышка, неожиданный факт. Не скрою, мне его принесли на блюдечке. Мой друг Роман Колпаков, который обожает фантастику, однажды поделился со мной впечатлениями от рассказа Рэя Брэдбери «Толпа». Откровенно говоря, я не люблю фантастику, но рассказ терпеливо прочитал, и мне он не понравился. Зато мне понравилась идея, на которую обратил внимание мой друг. (До сих пор не понимаю, как ему удалось уловить смысл рассказа среди вереницы сложно воспринимаемого текста писателя-фантаста). В тот самый момент я понял: «Эврика!» Прыжок в вечность – вот начало моей будущей повести! Мои пальцы энергично забегали по клавиатуре, я писал, перечитывал, снова писал, стирал, опять дописывал…

Первую главу я переделывал раз десять. Правки этой части вносились вплоть до сдачи книги в печать. Мне казалось, что слова стоят не на своем месте, что сцена знакомства Игоря и Саши выглядит неестественно. Но в процессе работы нашлись нужные слова, появилась логика в отношениях главных героев и несколько новых дополнений. Рекомендациями мне помогали все, кто читал ранние варианты текста повести: моя любимая Таня Трубникова и неподражаемая Галя Мажара, лермонтовед Петр Андреевич Фролов, кинорежиссер Егор Кончаловский, актрисы Нонна Гришаева, Ирина Рахманова, Светлана Дали, Наталья Худякова, актеры Мел Борз, Александр Анисимов, Сергей Муравьев, журналисты Вита Рамм, Анна Озар, Борис Игнатов, Игорь Родионов, писательница Катя Гордон, «гармонизатор» Дима Столяров. Отдельное спасибо драматургу Даниле Гурьянову, подсказавшему отличный финал для повести!

Во время работы совершенно неожиданно возникали новые сюжетные линии, которые я вплетал в книгу с писательским азартом. Вот когда пригодился мой архив историй, наблюдений и фактов! Текст разрастался. По просьбе первых читателей изначальный вариант был существенно дополнен некоторыми описаниями и подробностями. Во время второй редакции удалось лучше проработать «легенду» Бутадеуса, а также остановиться на окончательном названии книги «Ударивший Бога». Кстати, именно вторая редакция значительно изменила смысловые акценты и финал повести.

Третья редакция «причесала» текст и внесла дополнения в диалоги. Этот период работы над рукописью особенно запомнился поездкой в Рим. Я тогда впервые увидел Вечный город и, вы не поверите, случайно набрел на ранее описанные мною места. Представляете мое удивление, когда ноги сами вывели меня на окраину Рима к массивным стенам древнего монастыря (увы, он был построен не святым Бенедиктом и не в его честь). А монахиня «Кизито» сама нашла меня. Среди всех пассажиров поезда, на котором я путешествовал по Италии, эта монахиня выбрала почему-то именно меня. Сначала она попросила помочь ей внести чемодан, а потом всю дорогу улыбалась и подмигивала, словно говорила: «Ну вот она я – героиня твоей книги». Скажу больше, на одной из улиц Рима я увидел своего «Бутадеуса». Реальный мужчина выглядел именно так, как я описал внешность Агасфера в произведении. Сделав памятный снимок, я только потом узнал, что вся пленка оказалась засвеченной! Что это? Мистика или…