Такая мумификация обходилась недешево; дороги были амулеты, нагрудные дощечки и лицевые маски, дорога была красочная роспись, которой украшали каждый гроб, дорого стоило и само погребение. «Самый лучший», самый дорогой способ бальзамирования с соответствующим погребением мог позволить себе лишь вельможа или богач, «самый дешевый» — низший чиновник. Человеку же из народа приходилось довольствоваться лишь естественной мумификацией в сухом песке и гробом из досок или тростника. А то, что делалось с телом умершего царя, переходит все границы человеческого разума.

Говоря о мумификации, нельзя не упомянуть о том, что так же бальзамировались и священные крокодилы, змеи, птицы, быки (в Мемфисе до сих пор сохранился стол, на котором совершалась их мумификация). Рентгеновские снимки некоторых неповрежденных мумий показали, что иногда так мумифицировалось даже «абсолютное ничто». Вероятно, это были символические мумии людей, утонувших в Ниле или погибших в сражениях, а может быть, и фальшивые мумии — приманка дли грабителей гробниц. Забота о сохранении тела была в Древнем Египте поистине безграничной.

Мумии властителей эпохи Древнего и Среднего царств, интересующие нас более всего, не сохранились. Но нам известны мумии многих фараонов эпохи Нового царства, в том числе и таких могущественных и прославленных, как Тутмос III, Сети I, Рамсес II и Мернептах. Обнаружены они были при драматических обстоятельствах в июне 1881 г., когда представители Службы древностей и местные власти совместными усилиями заставили заговорить главу семейства грабителей гробниц, некоего Абд эль-Расула из Курны, на след которого случайно удалось напасть, и узнали от него место укрытия этих мумий. Сорок неповрежденных мумий царей и их приближенных нашел, спустившись в глубокую пещеру близ Дейр-эль-Бахри, ассистент Масперо Эмиль Бругш. Собственное судно Египетского музея доставило их в Каир, где они находятся в настоящее время.

«Корабль с царственным грузом сразу же по окончании погрузки отплыл в Булак, — пишет о последнем пути знаменитых мумий Масперо. — И тут мы стали свидетелями необычайного зрелища. Между Луксором и Куфтом по обоим берегам Нила сотни феллахов сопровождали судно, женщины распустили волосы и вымазали лица глиной, их жалобное пение доносилось к нам издалека, мужчины стреляли из ружей в честь мертвых царей своих предков… Еще жив Египет, видевший в своих властелинах богов».

Неужели Египет все еще видел в фараонах богов? В конце второго тысячелетия нашего летосчисления так же, как в начале второго тысячелетия до нашего летосчисления? В Каире Масперо пришлось изменить свою точку зрения. Дело в том, что портовый таможенник отказался пропустить груз. Он не знал, по какой статье тарифного кодекса взять за него пошлину. Масперо объяснил, что это мумии древних фараонов.

«К черту фараонов и их мумии! У меня на них нет таксы!» Лишь получив изрядный бакшиш, таможенник согласился осмотреть ввозимые предметы. Затем он обложил их пошлиной по статье, которая показалась ему наиболее подходящей: как за сушеную рыбу.

Итак, посредством мумификации сохранялась материальная основа человека, целостность которой, согласно верованиям древних египтян, была предпосылкой дальнейшего существования его нематериальной основы. Спустя семьдесят дней после смерти покойник восставал к новой жизни (что тем временем делали его «Ка» или «Ба» и «Ах», мы не знаем) и мог отправиться в страну вечности. Правда, при условии, что его правильно похоронили с соблюдением всех предписанных обрядов, установленных еще в доисторические времена. Судя по всему, египтяне считали погребение важным делом.

Не приходится завидовать египтянину, отправляющемуся на тот свет. Дух древнего грека или римлянина попадал туда без всяких затруднений, особенно если у него был обол для Харона, перевозчика через реку Стикс; душа христианина или мусульманина сразу возносится на небо. Египтянину же, чтобы попасть на тот свет, приходилось преодолевать настоящую полосу препятствий, изобилующую поворотами, ухабами, коварными ловушками, где на каждом шагу подстерегала опасность второй смерти. Со времен Древнего царства, когда путь этот вел к звездам, до нас дошли и могут служить источником информации «Тексты пирамид». Если верить им, нелегко пришлось даже царю Унису, хотя заранее было известно, что он достигнет цели. «Небо посылает дождь, звезды гаснут, лучники бегают в смятении, кости богов трясутся. Плеяды молчат, видя, как поднимается Унис, дух, тот, что есть бог… самый божественный из всех богов». Представления египтян времен Среднего царства о пути на тот свет известны нам по «Текстам саркофагов», в некоторых записях—надежности ради—имеется описание «обеих дорог», т. е. к звездам и в преисподнюю, да еще с картой того света. Больше всего подобных сведений сохранилось со времен Нового царства: в «Книге мертвых», часто с богатыми иллюстрациями, в специальной «Книге о вратах», через которые мертвый должен пройти, в «Книге о подземных пещерах», которых мертвый должен благополучно избежать, и, помимо всего прочего, в содержащей весьма конкретные инструкции «Книге о том, что есть в ином мире».

В этих произведениях не только заключен перечень опасностей, ожидавших мертвого на том свете, но и даны указания и советы, как их преодолеть. Кроме того, в них приведены гимны, исполнив которые перед теми или иными богами он мог снискать их расположение; титулы всех богов, дабы он не допустил ошибки, обращаясь к ним: указания, как убивать подземных крокодилов и змей; советы, как обойти сети подземных рыбаков; списки имен стражей всех врат, дабы покойный мог заговорить с ними, как со своими добрыми знакомыми; перечни всех их слабостей. Были в них магические заклинания, посредством коих мертвый мог обезвредить своих врагов, а сам обратиться в кого пожелает. Словом, в них было «все, что может пригодиться» во время пути на тот свет и жизни там по представлениям жрецов, мудро установивших это и возвещающих открывшуюся им истину прочим людям.

В качестве иллюстрации того, каким сложным был путь в иной мир и насколько беспомощным оказался бы мертвый без таких руководств, приведем отрывок из «Книги мертвых», изданной Лепсиусом в 1842 г. «Иди, входи во врата эти чертога обоюдной правды, — читаем мы вступление к торопливому обмену вопросами и ответами в 125-й главе, — ты знаешь нас.

— Пусть идет! — говорят они мне.

— Кто ты? — говорят они мне.

— Как имя твое?

— Я — растущий под лотосом и находящийся в маслине, вот имя мое.

— Иди немедленно! — говорят они мне. Я прошел по северному городу маслины.

— Что ты видел там?

— Бедро и голень.

— Что ты сказал им?

— „Я видел ликование в стане врагов“.

— Что они тебе дали?

— Пламя огня и кристалл.

— Что ты сделал с этим?

— Я зарыл их на берегу бассейна правды, как вечерние вещи.

— Что ты нашел там на берегу бассейна правды?

— Жезл из кремня — „податель дыхания“ — имя его.

— Что ты сделал с огнем и кристаллом после того, как ты похоронил их?

— Я возгласил. Я вырыл их. Я загасил огонь. Я сокрушил кристалл. Я создал озеро».[50]

Если умерший египтянин успешно завершал этот муть, если он знал названия карнизов всех врат и они его пропустили, если он знал названия порогов всех врат и они его пропустили, если он знал названия правой и левой стороны дверного оклада всех врат и они его пропустили и т. д., то он попадал в чертог Обеих истин, служивший местом «последнего суда». Посреди чертога сидел на троне сам бог Осирис, по обе его руки стояли богини Иснда и Нефтида, а перед ними располагался трибунал из сорока двух богов; если речь шла о значительном лице, являлся и бог Солнца Ра, занимавший место верховного судьи. В распоряжении трибунала был «детектор лжи» в виде весов; на одной чаше весов лежало сердце умершего, а на другой — страусовое перо богини истины и справедливости Маат. По одну сторону весов стоял бог правосудия и искусства письма Тот с головой ибиса, по другую—сидело чудовище Амемит с телом гиены и бегемота, львиной гривой и пастью крокодила; имя ее в переводе означает «Пожирательница». Умершего вводил в зал бог мертвых и страж мест погребения Анубис, у которого было человеческое тело и голова шакала. После соответствующих обрядов начинался суд. Он походил на суд инквизиции, ибо члены трибунала были одновременно судьями и следователями (очевидно, такая же судебная система существовала в Древнем Египте). Но весы обеспечивали «объективность» и «справедливость» приговора; при ложном ответе чаша с сердцем («совестью») умершего шла вверх, ибо оказывалась легче щетины. Каждый из присяжных заседателей-богов задавал один вопрос, на который умерший благодаря жрецам заранее знал правильный ответ. Протокол вел бог Тот. Взвесив все «за» и «против», Осирис (или сам Ра) выносил приговор. Если приговор был благоприятным, умерший мог вступить в царство Осириса; в противном случае он заканчивал свое существование в утробе Пожирательницы.