– Холодильника нет, – поразилась Татьяна, в последние годы много поездившая по заграницам и привыкшая к несколько другим условиям.

– И телевизора, – добавил Пашка.

– Таня, зачем тебе холодильник? – спросила я. – У нас нет скоропортящихся продуктов. И за окно можно вывесить в сетке. Чай, не лето. Паша, ты когда в последний раз смотрел телевизор? По-моему, ты смотришь только в камеру.

– Мы с Василием смотрели, – сообщил оператор. Оказывается, они с большим интересом ознакомились с версией охранников, вызволенных нашим коллегой Ленькой из вытрезвителя. Пашка-то сразу догадался, с каким привидением встретились мужики. Потом с Василием строили версии, как я доставила несчастных в скверик.

– Обойдетесь без холодильника и телевизора, – сказала друзьям и стала распаковывать вещи. Правда, взяла с собой немного. Сумки составили в стенной шкаф при входе. Туда же на верхнюю полку загрузили драгоценную камеру.

Пашку мы первым отправили в душ на разведку. Он у нас привычный к холодной водичке – если тут окажется только такая. Однако подача воды нас приятно удивила – горячая была, и напор хороший. Мы с Татьяной тоже приняли душ, потом решили сходить в гости к остальным членам компании и обсудить планы на вечер.

На совещание собрались в комнате милиционеров. Им выделили люкс: полутораспальные кровати, просиженные кресла, не штопанное белье, графин и два стакана.

Сотрудники органов считали, что им лучше встретиться с Николаем Михайловичем и поговорить без нашего присутствия.

– Потом отчитаемся, – отрапортовали представителям коза ностра.

– Юля, дай им диктофон и научи пользоваться, – сказал Кактус. – Ты захватила запасные?

Я взяла аж целых три, не говоря про батарейки и кассеты.

– Вы сомневаетесь, что мы… – открыли рот сотрудники органов.

– Только в вашей памяти по утру, – ответил Кактус. – Я и в своей не уверен. Вы же с этим лейтенантом не чай пить будете?

Милиционеры подозревали, что крепость напитков будет градусов на сорок повыше.

Кактус тем временем опять повернулся ко мне и предложил на сегодняшний вечер разделиться – на две компании. Трое его подчиненных пойдут сами по себе, а он, Пашка и мы с Татьяной сами по себе.

– Куда? – спросила я.

Кактус считал, что следует начать с заведений, расположенных в одном здании с гостиницей, то бишь ресторана и казино. Сесть в разных углах зала и смотреть за обстановкой. Это все-таки центр города, значит, тут должны собираться лучшие люди. За вечер можем выяснить, где еще есть кабаки, куда ходит народ. Хотя в этом городе их не должно быть много.

Немчура должна ходить в центр, а не шастать по окраинам. Небось предупреждали их перед поездкой в Россию об опасностях, которые тут поджидают иностранных туристов.

– Дима, ты забыл, что это не туристы, а аферисты! – напомнила я. – Это шайка под предводительством международного торговца антиквариатом, которая прибыла сюда, чтобы незаконно вырыть клад, потом вывезти его из страны и сбагрить старинные русские драгоценности где-нибудь за бугром, нагнав туману с их историей.

– Но немцы не могут не пить пиво по вечерам, – заметил Кактус. – Не могут сидеть по номерам и читать книги по кладоискательству! Кстати… А они ведь должны были разместиться в нашей гостинице! Навряд ли в этой деревне есть еще одна.

Я считала точно так же, более того, не сомневалась, что номера в основном берут на два часа, и наше появление для ряда граждан окажется нежелательным. Хотя если немцы живут здесь, то благодаря им и нам администрация перевыполнит план на месяц вперед – по заполняемости. Правда, при этом и потеряет в реальных деньгах.

Они могли разместиться и в частном секторе. Хотя все-таки нет. Иностранцы же у нас должны регистрироваться – в визу гостиница проставляет штамп. Но это обычным туристам. Эти же – аферисты. Я вообще не удивлюсь, если они окажутся с русскими документами.

Я предложила Татьяне и Пашке вместе сходить вниз к администратору и с невинным видом поинтересоваться, где у них в городе приличные женщины вместе с приличным мужчиной могут прилично поужинать. Как раз и узнаем про другие заведения, если они тут есть. И можем спросить про немцев. Ведь лицо кавказской национальности нам про них рассказало? Рассказало. А мы журналисты. Нам интересно. Нам по работе положено проявлять любопытство. Может, про немцев в российской провинции сюжет снимем.

– Валяйте, – сказал Кактус.

Мы отправились вниз, а мужики продолжали разрабатывать стратегию и тактику вечернего выхода в свет.

За стойкой внизу тетка уже была не одна, а вместе с девицей, возраст которой колебался в диапазоне от пятнадцати до двадцати пяти. Точнее определить не берусь. Они о чем-то бурно спорили, правда, приглушенными голосами. При виде нас, спускающихся по лестнице (нам всем выделили комнаты на третьем, последнем этаже), замолчали и заулыбались. У девицы недоставало двух зубов слева.

– Какие-нибудь проблемы, девочки? – проворковала тетка. – Если хотите кипяточку…

Мы сказали, что хотели бы совета, где можно поужинать.

– Вы с вашими мужчинами пойдете? – спросила тетка. Девица рассматривала нас с большим интересом, но пока не произнесла ни слова.

– С нашим мужчиной, – ответила я и кивнула на Пашку, не расстававшегося с камерой. Он вытащил ее из шкафа, куда я ее убрала.

– А вот ее я бы брать не советовала, – тетка кивнула на камеру. – Лучше пусть все время лежит в гостинице. А то разбить могут.

Я повторила, что мы журналисты и приехали снимать сюжеты. Как же без камеры? Тетка вздохнула и сказала, чтобы мы работали днем, но никак не вечером, и вообще лучше бы нам покушать у себя в номере.

Однако нас почему-то взяли сомнения насчет услуги по доставке еды в номер. И мы сомневались насчет наличия круглосуточных супермаркетов в радиусе, по крайней мере, ста километров – один мы видели на шоссе, как раз на таком удалении отсюда. Поэтому я прямо спросила, почему она не советует нам идти в местный ресторан, и вообще, сколько в их городе ресторанов.

Заведений такого рода оказалось три. Но ни одной из приличных женщин не приходило в голову туда сунуться. Даже днем. Не то что вечером.

– Стреляют? – невозмутимо спросила Татьяна.

– И до смерти бывает, – шепотом сообщила тетка.

– Ну, мертвецов нам по нескольку в день приходится видеть, – небрежно заметила я.

– Это где ж ты их столько берешь, девонька?! – всплеснула руками тетка-администратор.

Я пояснила, что являюсь ведущей «Криминальной хроники», а Питер в несколько раз больше места, в котором мы сейчас все находимся, официально население около пяти миллионов, а уж сколько незарегистрированными живет – вообще никому не известно, поэтому и вообще трупов много, и криминальных. Если в ресторане нас ждут только они – ничего страшного. Нас не удивишь. А стреляют в нашем родном городе не в пример больше – как мне кажется. И наверняка из более разнообразного оружия. Хотя мне будет интересно взять интервью у кого-то из местных киллеров. Хочется выяснить, дошел ли до их города технический прогресс.

Говорила я невозмутимо, Пашка с Татьяной стояли рядом и с самым серьезным видом кивали.

– Это с Камазом говорить надо, – молвила первую фразу щербатая. – Он у нас первый киллер.

Тетка на нее цыкнула, но девицу понесло. Про неизвестного нам Камаза говорила с восторгом и вожделением. Видимо, тот был первым парнем на деревне, мечтой многих, жаждущих стать его супругой. Хочется же обеспечить будущее.

Щербатая сообщила, что Камаз обязательно сегодня будет внизу – и махнула рукой вправо.

– Вы имеете в виду ресторан? – уточнила я.

– И ресторан, и казино. Он каждый вечер тут отдыхает.

– Там одни пьяные мужики по вечерам собираются. – Тетка не оставила надежды отговорить нас от выхода в местный свет. Может, потому, что нас привез Николай Михайлович, мы были питерскими журналистками, а она не хотела неприятностей, если с нами что-нибудь случится. Судя по красноречию, считала, что вероятность инцидентов очень высока.