Мы тут же заинтересовались, о каких иностранцах идет речь. Я, признаться, подумала, не появились ли тут французские родственники Николя, которые не получили от него никаких известий и сами решили отправиться на разведку, прямо на место.

Оказалось – не французы. Немчура.

Вот, значит, куда смотались. А мы-то их потеряли!

Правда, с немчурой была ушлая русская девка, видимо, из путан. Она не давала местному населению обмануть немцев. Хотя и сами фрицы – народ прижимистый, лишнего не заплатят. Наняли двоих местных мужиков, готовых долбить мерзлую землю. Других отправили восвояси. Местному населению глупые фрицы говорят, что один из них ищет останки дедушки, погибшего тут во время Второй мировой войны, а его друзья ему помогают. Но разве обманешь местное население, которое на протяжении многих поколений тут само клад ищет? Теперь все обсуждают, найдут немцы клад или не найдут. Интересно.

Внезапно мы увидели приближающуюся к нам от города машину с мигалкой, которая остановилась рядом с палаткой сына гор. Однако местную милицию с сильно испитыми физиономиями интересовал на этот раз не сын гор (который явно регулярно помогает им материально или натурой), а наши джипы.

– Так, документики предъявляем, – объявил лейтенант (в возрасте которого другие уже давно ходят в майорах), постукивая резиновым демократизатором по ладони.

Вперед мгновенно выступили взятые нами для сопровождения сотрудники органов и раскрыли ксивы. Сын гор с трудом скрывал улыбку.

Лейтенант приставил руку к шапке, потом перевел взгляд на остальную компанию. Тут уже мы с Пашкой сунули свои журналистские удостоверения.

– А это… – лейтенант кивнул на Кактуса и его подчиненных.

– Друг, – проникновенно молвил коллега Андрюши, – нас, – он показал на другого сотрудника, – отрядили на задание. Журналистов, которые всегда нужным образом освещают нашу деятельность, – он подчеркнул слово «нужным», – тоже. Их начальство. Для освещения нашей работы. По договоренности с нашим начальством. Но, как и всегда, ни им, ни нам не хватило командировочных. И средств передвижения. И средств связи.

Лейтенант и вылезший из машины сержант с пониманием закивали.

– Тогда наше начальство договорилось… с другим начальством и обеспечило нам средства. Услуга за услугу.

Лейтенант с сержантом опять с пониманием кивнули.

– Ты нам лучше скажи, где тут у вас немчура пасется? Мы вообще-то по их душу. Накуролесили они у нас в Питере…

– Брать сразу будете? – спросил лейтенант.

– Нет, вначале нужно понаблюдать и провести съемку.

Лейтенант с сержантом опять кивнули.

В разговор встрял Кактус и предложил нам всем побеседовать не на продуваемом ветрами шоссе, а где-нибудь в уютном местечке. Он приглашает. Господин лейтенант с господином сержантом покажут нам приличное место, где можно покушать и выпить и не отравиться?

– И нам бы где разместиться, – встряла я.

Лейтенант с сержантом опять кивнули и предложили нам следовать за ними. С сына гор никакую мзду не взяли, даже ни одного мандарина не стибрили.

Местные менты загрузились в машину с мигалкой, мы расселись по джипам и с таким сопровождением быстро пролетели по городу, в котором высотные здания отсутствовали напрочь, к центральной площади. Она была большой, видимо, в старые добрые времена тут проводились первомайские и ноябрьские демонстрации, а также парады в честь Дня Победы. По середине площади остался стоять Владимир Ильич в бронзе, которого тут не поменяли на Петра Первого, в дальней части площади имелся сквер-островок, подобный тому, который много лет был у нас на площади Восстания напротив Московского вокзала. Там можно было снять дешевую путану. В местном сквере я не заметила ни одного живого человека, из-за сезона растительность было не рассмотреть, только белела обнаженная девушка с кувшином в мраморе.

Одним из зданий на площади оказалась гостиница, на первом этаже располагались ресторан и казино. Что имелось в виду под этими словами, нам предстояло выяснить чуть позже. Кроме этих заведений, нам с гордостью продемонстрировали здание городской администрации, где раньше, естественно, размещался горком партии, а теперь вывеска слева зазывала лечиться от венерических заболеваний (конечно, за один день), справа предлагали установить бронированные двери из всех сортов дерева. Я решила обязательно зайти в эту фирму и взглянуть на продукцию. Впервые услышала о бронированных деревьях.

На площади также стоял научно-исследовательский институт, цвета стен которого было не рассмотреть из-за вывесок рекламирующих себя фирм (там была и стоматология, и чистка кармы, и продажа семян, и заточка инструмента) и центральный универмаг, выстроенный в форме египетской пирамиды. Как нам объяснил сопровождающий, местный архитектор (тогда – зять первого секретаря горкома партии) в свое время получил премию за оригинальный проект.

В гостиницу мы вошли вслед за лейтенантом, при появлении которого тетка с видом профессиональной прохиндейки, сидевшая за стойкой, тут же расплылась в слащавой улыбке. За спиной тетки висели портрет президента, лосиная голова со стеклянными глазами и большой плакат с изображением русской красавицы в кокошнике с караваем. На плакате сверху красовалась надпись: «Добро пожаловать!».

– Здравствуйте, Николай Михайлович! Давно к нам не захаживали. Совсем забыли.

Всем своим видом тетка излучала радость, хотя, как мне почему-то показалось, в душе она повторяла рефреном: «Чтоб ты сдох и век тебя не видеть».

– Нужно разместить представителей Санкт-Петербурга, – объявил лейтенант тоном, не принимающим возражений. – Это мои коллеги из петербургского управления, – ребята изобразили легкий поклон, от чего у тетки глаза полезли на лоб. Видимо, отродясь не видела кланяющихся ментов. – Это журналисты. – Николай Михайлович показал на меня, Пашку и Татьяну. – Это… сопровождающие. – Он показал на Кактуса и компанию.

– По скольким номерам размещать? – Тетка быстро пришла в себя.

– Три двухместных, один трехместный, – сказала я.

– В трехместный кого? – спросила у меня тетка.

– Нас, – я кивнула на Татьяну и Пашку.

Тетка кашлянула.

– Они – журналисты, – заметил один из сотрудников органов с самым невозмутимым видом, словно это объясняло, почему две женщины намерены жить с одним мужчиной.

– Понятно, – кивнула тетка. Видимо, новые веяния дошли и до этих мест.

Вскоре нам вручили ключи и объяснили, как найти номера. Никаких носильщиков тут, конечно, не было. Но с таким количеством крепких мужиков…

– Вы тут размещайтесь, – сказал Николай Михайлович, – отдыхайте с дороги. По городу прогуляйтесь немного. А я часика через полтора подойду и как раз поужинаем.

Хочу заметить, что дело происходило вечером в четверг. Всю неделю мы работали с повышенным энтузиазмом, органы оказали содействие, чтобы сюжетов хватило и на пятницу, а то и на понедельник. Ребята в холдинге потом «склеят». «Криминальная хроника» почти никогда не идет в прямом эфире, и я комментарии записываю заранее. Так что, надеюсь, с эфиром все пройдет нормально. Заняться кладоискательством мы планировали завтра с утра.

В нашем номере оказались три односпальные кровати, видавший виды стол, на котором кое-кто даже оставил память о себе (из трех букв), два стула. Бельишко, судя по изношенности, давно пора было пустить на тряпки. Хотя что я хочу? Не в Европах. Правда, в Париже мне довелось один раз пожить в жуткой гостинице с рваными полотенцами. Зато здесь полотенца вообще не полагались. Мыло тоже. Но мы, зная, куда направляемся, прихватили все с собой. И, естественно, кипятильники (два) со своей посудой. Все-таки мы с Татьяной выросли в советские времена, а советский человек не мог поехать в командировку, не прихватив с собой кипятильник, кружку, ложку, нож, чай, сахар и т. д. в соответствии с личными потребностями и предпочтениями. У Татьяны с собой еще имелся небольшой контейнер с маленькими мышками для питания змей. Мышек она покупает оптом, хотя я ей давно советую их разводить. Не исключено, что в этой гостинице питание для Татьяниных змей придет само. Причем гораздо более крупных размеров, таких, что одной змее будет не под силу его заглотить. Посмотрим.