– А когда вы его выпустите? – тут же ухватилась я за слова Андрея.

– Думаю: скоро.

– Неужели он взятку дал кому следует? – поразилась я. – Он же немец.

– Но давно имеет дело с русскими. Он ведь уже одну книгу о России наваял и материала насобирал еще на несколько. Забыла, что ли? Уж твой барон-то лучше других иностранцев знает, как у нас тут дела делаются. И если с него, скажем, требовали миллион баксов за освобождение из подвала, а за оправдательный приговор (пусть он никого и не убивал) требуют всего… тысяч двадцать долларов? Все познается в сравнении.

«И это говорит сотрудник органов, – подумала я. – Хотя сотрудникам органов тоже детей кормить надо. И если ты не будешь брать взятки, окружающие посчитают тебя идиотом».

Я поблагодарила Андрея, здание Управления покинула, пообещав известить их, если узнаю что-то интересное от вдовушек.

Сидя в машине, я задумалась. Как мне на вдовушек выйти? Решила действовать старым испытанным способом. Питер – город маленький, и если я сама не знаю лично того, кто мне нужен, то обязательно среди моих знакомых или их приятелей найдется кто-то, знающий нужного мне человека. Следует только прикинуть, кто это может быть.

Поскольку наши бизнесмены частенько выбирают в жены всяких миссок и моделей, я решила наведаться в гости к соседке бывшей Серегиной жены. Визит к бывшей модели Марианне, в свое время, кстати, прихватившей еще одного нефтяного короля (что также способствовало моему выбору), один раз уже оказался очень продуктивным и познавательным для опера Андрюши и моей скромной персоны. Много она нам порассказала интересного и про Серегину жену, и про тещу, и про тестя, и про моего любимого мужчину. То есть уже бывшего любимого. И вообще, любопытно, чем занимается его женушка. Тестя-то с тещей уже нет на этом свете…

Я отыскала в записной книжке номер Марианны и позвонила. Днем она должна быть дома.

– Юля! – сразу узнала меня модель. – А я все никак не соберусь к вам в холдинг. Все времени нет, хотя я и не работаю. Но то массаж, то маникюр… То к портнихе, то просто по магазинам надо проехаться… Нет, сегодня не могу с тобой встретиться. Я сегодня своего сопровождаю на какую-то тусовку, и в пять за мной заедет водитель. Никак не получается. Знаешь, что? Ты когда-нибудь была на демонстрации моделей?

Я сказала, что нет.

– Я так и предполагала, – усмехнулась Марианна. – Пошли со мной завтра? Надо тебе просвещаться, становиться разносторонне подкованной корреспонденткой. Там много баб будет, которые вполне могут стать героинями твоих репортажей. У тебя же память на лица хорошая? Вот и запомнишь их как раз, чтобы потом ментам помогать с опознанием.

Я спросила, в связи с чем проводится демонстрация моделей.

– Ну как же?! – удивилась Марианна. – Осеннюю коллекцию будут показывать.

– Сейчас же весна, – заметила я.

– Весна, считай, закончилась. Лето уже. А наряды надо закупать заранее. И шьются они не один день. Ты знаешь, что для меня было самым сложным, когда я моделью работала? А то, что летом приходилось в шубе сниматься, а зимой в летнем платье. Вот так и делается у нас все. Ведь пока снимут, пока в журнальчик поставят… А журнальчик еще выйти должен, до начала сезона опять же, чтобы народ все успел закупить. К началу сезона, а не к концу. Вот и стоишь в шубе на пляже, по которому искусственный снег раскидан. Солнце июльское светит, к тебе девочки через каждую минуту подбегают рожу промокнуть, кисточкой мазнуть. Мазнули – снимок сделали. Опять девочки бегут. Опять снимок. А ты – в шубе. Маразм! Так что сейчас самое время для осенней коллекции. Для показа. А для журналов уже давно все отснято.

Марианна сказала мне, куда завтра прибыть и во сколько. Я спросила, можно ли прибыть с оператором (уже подумывала, что лица потенциальных героинь моих репортажей надо бы запечатлеть на пленке), но Марианна не была уверена, что Пашке там разрешат снимать.

– Может в машине посидеть, – сказала она наконец. – Если что – быстро его позовешь. У тебя же, Юля, как мне известно, просто нюх на преступления. Если вы приедете с оператором – значит, что-то должно случиться.

На всякий случай я сплюнула через левое плечо.

– Ну что, не пора ли плюнуть и на Серегу, и на груз? – устало спросил Костя. Рана затягивалась. Он чувствовал себя несравненно лучше, изнасилование его Светкой уже забывалось.

– Мы должны взять Серегу, – сказал Ящер. – Я это чучело… – Славик сжал кулаки.

– Где ты думаешь его брать?

– У Юлькиного дома. Если он куда-то подастся, то к ней. К кому ему еще идти?

– Но теперь-то она ему вряд ли помогать станет, – заметил Костя.

– А я считаю: станет. Из жалости. Поможет, вытянет, потом у себя оставит. Надо установить дежурство у ее дома.

– Ты считаешь, что он к ней домой попрется?! Если уж он обратится к ней, то попросит ее за ним куда-нибудь приехать. Кстати, ты слежку за ней снял?

– Да. Сейчас снова установим. И у дома кого-то посадим.

Вадим думал, что следует установить дежурство у Юлькиного дома. Куда пойдет Сергей? На его месте Вадим сам пошел бы к Юльке.

Да, тут-то Сергей временно объединился с рыжей, но любой нормальный мужик постарается побыстрее сбежать от Светика. При первой же возможности.

Вадим отдал соответствующие распоряжения.

Отто Дитрих с удовольствием смотрел на большую пачку листов, исписанных мелким почерком. Да тут материала не на одну книгу! Наверное, придется нанять управляющего для аптек. Мама уже немолода. Она, конечно, справляется в его отсутствие, но… Что она сейчас думает?! Из консульства ей, конечно, сообщили, что с ним произошло. А если мама приедет в Россию?!

Вечером мы сидели у Татьяны. Она в красках расписывала мне стояние в очереди в зале приема передач в «Кресты». Чего она только там не наслушалась…

Я поведала подруге о событиях дня, потом добавила, что, насколько я поняла из слов Андрея, немца скоро освободят.

– Он сам платить будет или?..

– Думаю: «или», а потом с немца эти деньги сдерут.

– Иван Захарович?

По-моему, кандидатов на обстригание барона было несколько. Например, депутат Ковальчук, активно немцем интересовавшийся. Или тот же Ящер: я, мол, тебя посадил, я тебя и вытащу.

Упомянутый всуе Ковальчук, словно услышав, что мы его вспомнили, позвонил и спросил, нет ли новостей от Светки. Новостей не было.

– Вы встречались с Иваном Захаровичем? – поинтересовалась я.

– Встречался. Нет у него Светки. Куда она могла деться? Кто ее мог прихватить?! Юля, ты не в курсе, где Ящер?

– Скоро должен выйти из подполья.

Ковальчук попросил держать его в курсе и отключился. За окном стемнело, я уже собиралась вернуться к себе в квартиру и лечь спать, когда во дворе прозвучало два хлопка.

– Стреляли, что ли?! – воскликнула Татьяна и припала носом к оконному стеклу.

– Я – вниз! – крикнула я соседке, срываясь с места.

Татьяна последовала за мной.

Первым, что я увидела, был лежащий на проходившей мимо дома асфальтовой дорожке мужчина. Подбегая к нему, я запустила набор Пашкиного номера: сотовый я, естественно, брала с собой в Татьянину квартиру. Только бы Пашка лыко вязал!

– Пашенька, родненький! – заверещала я. – У моего дома стреляли! Ко мне можешь приехать? С камерой! Пашенька, постарайся!

Пашенька что-то промычал, но я надеялась, что он все-таки приедет. Он умеет действовать на автопилоте. Тем временем я опустилась на колени перед лежащим на асфальте парнем. Взяла его руку в свою. Никак не нащупывался пульс. Но тут в его груди что-то клокотнуло. Я резко передвинулась к его лицу. Жаль, с фонарями у нас напряженка. Хоть сама забирайся на столб и ввинчивай лампочки!

– Кто в тебя стрелял? – спросила я. – Почему?