– Давайте за решение всех проблем, – предложил Владимир Вениаминович, поднимая бокал.

Они чокнулись, выпили, положили себе салата. Маша обслуживала папу Вову, подавала, подносила, интересовалась, всего ли ему достаточно.

«Вот как надо мужиков обхаживать, – горько думала Самсонова. – У Машки уроки нужно брать».

Марианна не обращала на «обслуживание» ни малейшего внимания: она уже столько подобного насмотрелась, что Машкино воркование казалось ей просто нормой. Она думала о том, смогла бы сама все время угождать мужу, даже если бы мужем был Сашка… Потом решила, что, наверное, нет. «Вот поэтому ты до сих пор одна, дура», – сказала сама себе Марианна. Так же, как Самсонова, она в этот момент подумала, что надо уроки брать у Машки.

Владимир Вениаминович перекидывался с Марианной фразами о работе, сюсюкал с Машкой и только изредка посматривал на молча поглощавшую еду Марину.

Когда Маша отправилась на кухню за горячим, Марина подняла глаза на Картуша и поинтересовалась:

– Вы видели когда-нибудь моего мужа?

– Когда передавал ему деньги у метро.

– А еще?

– В тюрьме на опознании.

– И все?

– И все.

Марина замолчала и взяла еще пару кусочков колбасы. Теперь на Владимира Вениаминовича внимательно посмотрела Марианна и уточнила:

– То есть до встречи у метро вы его раньше никогда не видели?

– Абсолютно уверен в этом, Марианна.

– А голос слышали?

Картуш пожал плечами.

– Не знаю.

Он помолчал немного, видимо, размышляя, говорить дальше или нет, потом резко повернулся к Марианне:

– Я хочу потом переговорить с тобой с глазу на глаз.

– Нет проблем.

Из кухни появилась Маша. Она слышала две последние реплики.

– Смотрите там у меня, – полушутя-полусерьезно заявила она. – Чтобы никаких шур-муров. Глаза выцарапаю. Обоим.

«Как раз в ее стиле, – подумала Самсонова, которая ни секунды не сомневалась, что Марианне Картуш даром не нужен и говорить она с ним будет только по делу. – Такая за мужика и прибить может. На вид кисонька-паинька, а на самом деле барракуда».

– Кстати, – обратилась Марианна к Картушу. – Вы знаете неких Андрея Степанова и Валерия Зерковского?

– Ни разу не слышал этих фамилий, – ответил Владимир Вениаминович и принялся о чем-то напряженно думать, потом поднял глаза на Марианну и поинтересовался: – А кто это такие?

– Степанов – двоюродный брат Славки Самсонова, того, кому вы передавали деньги у метро. Зерковский – приятель Степанова. Я не хочу сейчас никого обвинять, но не исключен вариант, что именно они стоят за всем этим делом. Вы не знаете Самсонова. У него для шантажа кишка тонка. Извини, Марина.

Марина махнула рукой.

– Что, я сама не знаю, что ли? – горько сказала она. – Мой дорогой муженек – мелкая сошка. Им определенно руководили.

– Руководили Степанов с Зерковским? – спросил Картуш.

– Пока неизвестно, – ответила Марианна. – Но очень может быть.

– У кого-нибудь из вас есть их фотографии? – спросил Картуш, обращаясь к подругам.

Марианна и Маша посмотрели на Марину.

– Степанов может быть на наших свадебных, но ведь сколько лет прошло… Зерковского я сама ни разу в жизни не видела.

– Надо позвонить Ухову, – решила Марианна.

– Он уже и до тебя успел добраться?! – с удивлением воскликнул Картуш.

– Капитан времени зря не теряет. Домой приезжал к Марине. С семьей знакомился. Тут и мы с Машкой появились. Ну, естественно, заодно пообщался и с нами. Кстати, по-моему, мужик толковый. Мое мнение о нашей доблестной милиции здорово поднялось после знакомства с ним.

Картуш кивнул, прожевывая кусок мяса. Дожевав, разлил коньяк всем, за исключением Марианны. Марианне наполнил стакан апельсиновым соком. Поднял бокал. Все чокнулись и молча выпили.

– Я сам поразился, – признался Картуш. – Мне порекомендовали его мои знакомые. Мужик живет своей работой. – Картуш встретился взглядом с Марианной и добавил: – Тут некоторых, конечно, подобным не удивишь, но тем не менее. У него больше раскрытых дел, чем у кого-либо. Его любят и уважают.

– Может, нам его сейчас позвать сюда? – предложила Марианна, переводя взгляд с Маши на Марину и на Картуша.

– Если хозяйка не возражает, давайте действительно пригласим на наше совещание этого доблестного представителя правоохранительных органов, – заявил Владимир Вениаминович.

– Хозяйка не возражает.

Марианна встала из-за стола, достала из сумочки записную книжку и набрала рабочий номер Ухова. Там ответили, что у него выходной. Она позвонила по домашнему. На другом конце провода трубку сняла старушка. Определенно удивилась, услышав молодой женский голос, спрашивающий Сергея.

– Алло! – наконец прозвучал голос Ухова.

– Добрый вечер, капитан, – поздоровалась Марианна и представилась.

Ухов тоже удивился ее звонку. Она быстро объяснила, где находится и в какой компании. Они все хотели бы, чтобы Ухов присоединился к ним. Есть разговор. Ухов ответил, что через пять минут выезжает.

Марианна вернулась за стол. Все молча закончили горячее. Ждали Ухова.

– Чай-кофе после того, как он приедет? – спросила Маша.

– Ему надо будет предложить поесть, – заметил Картуш.

– Предложим. А пока еще по коньячку?

– Что он о нас подумает? – воскликнула Марина. – У меня все вдрабодан были, сейчас опять…

– Я считаю, что Ухова ничем не удивишь, – заметила Марианна. – Он уже на все насмотрелся. Как-никак в России живет. И работает в ментовке.

– Ты абсолютно права, – кивнул Картуш. – Советского милиционера чем-то поразить довольно сложно.

Владимир Вениаминович снова разлил коньяк.

Ухов был одет в черные джинсы и свободный черный свитер домашней вязки. Он поздоровался с женщинами и пожал руку Картушу, опытным, все замечающим взглядом обвел комнату.

– Есть будете? – спросила Маша.

– Нет, спасибо, я обедал.

– Да время уже движется к ужину, – заметила Марина.

– Машенька, поставь чайник, – попросил Владимир Вениаминович, – а мы пока с капитаном примем по коньячку. Вы же сейчас не на службе?

– Можно сказать, что я всегда на службе, – улыбнулся Ухов.

– Вы на машине? – спросила Марианна.

Ухов покачал головой.

– Значит, на машине у нас только деловая женщина, – изрек Картуш, наполняя всем стаканы. Марианне он снова налил апельсинового соку. – А следовательно, алкогольные напитки могут употреблять все, кроме нее. Даже те, кто на службе.

– Служивые, – сказала Маша, встречаясь взглядом с Самсоновой.

Ни Картуш, ни Ухов не поняли, что она имела в виду. Подруги же, наоборот, вспомнили слова Полины Никифоровны. Марианна с трудом сдержала улыбку. Марина надулась. Маша изображала из себя саму невинность. Картуш тупо посмотрел на «доченьку». Она сложила губки трубочкой, посылая ему поцелуй, и заявила:

– Разливай, папа, раз собрался. У всех в горле пересохло.

Владимир Вениаминович поднял свой стакан и произнес:

– Хотя за успешное решение всех проблем мы уже сегодня пили, давайте еще раз, вместе с капитаном. Очень хочется, чтобы вся эта неприятная история поскорей закончилась.

«Для кого она наиболее неприятная, для тебя, что ли, старый хрыч, – подумала Марина. – Ну шантажировали тебя, козла, так, наверное, было чем. Не просто же так ты готов быть выложить пятнадцать штук баксами. Чтоб тебя еще на столько же нагрели!»

Все чокнулись и осушили бокалы до дна.

«Бокалы большие, а наливают понемногу, – проносилось в голове Марины. – Положено так, что ли? Интеллигенты сраные. Надо потом у Марьянки спросить».

– Как идет следствие, капитан? – спросил Картуш.

Ухов пожал плечами.

– Мой муженек все глухонемого изображает? – поинтересовалась Марина.

– Да, пока молчит.

– Козел.

– Зачем вы так, Марина Петровна? Вы, кстати, знаете, что называть мужчину козлом…

– Но если в самом деле козел? Я еще и почище его охарактеризовать могу.