В 1974 году произошло событие, во многом определившее на последующие годы НФ Квебека как структурированную литературную среду. Имеется в виду рождение фэнзина «Реквием», основанного учащимися колледжа города Лонгей. Конечно, НФ уже существовала в виде самостоятельного литературного направления, но сущностное изменение ее содержания вскоре после создания журнала показало, насколько важно для национальной НФ наличие периодического издания, вокруг которого может сформироваться группа талантливых и деятельных единомышленников. У фэнзина «Реквием» с первых же номеров определилось одно кардинальное отличие от его англоязычных собратьев: он был не только ареной ристалищ и стендом сплетен для фэнов, но, прежде всего, местом, где публиковалась качественная, хотя и рассчитанная на массового читателя фантастика. Добавим, что сегодня это старейший из действующих франкоязычных журналов НФ (с 1979 года он сменил название на «Солярис»). На его страницах появились первые публикации таких, ставших в последующем известными, авторов, как Рене Болье, Мишель Белиль, Жан Дион. Назовем и более молодых воспитанников журнала, составивших третью волну НФ Квебека: Жан Барбе, Анник Перро-Бишоп, Жоэль Шампетье, Мишель Ламонтань, Мари-Клер Лемер, Франсин Пеллетье, Клод-Мишель Прево и другие. И самое молодое поколение — Арольд Коте, Ив Мейнар, Жан-Луи Трюдель, Жан-Франсуа Сомон… С 1979 года выходит еще один квебекский журнал НФ — «imagine…» (именно так, со строчной буквы и с тремя точками на конце); это название можно перевести как «вообрази…». Невольно вспоминается знаменитая песня Джона Леннона.

В этом же году состоялся первый конгресс квебекских фантастов «Бореаль», а уже год спустя на конгрессе была утверждена первая квебекская премия под тем же именем и присуждаемая за лучшее НФ-произведение. Первым ее лауреатом стал Ален Бержерон за уже упоминавшийся роман «Лето Джессики». Вскоре появились и другие премии — «Каспер» (с 1980 г., в 1991 г. переименована в «Аврору»), «Солярис» (с 1981 г.), «Большой приз квебекской фэнтези и научной фантастики» (с 1984 г.) и «Седьмой континент» (с 1985 г.). Появление специализированных журналов и престижных премий стимулировало рост молодых авторов. Но и писатели, уже заслужившие признание, продолжают активную работу. Канадские мастера жанра организованы в «Канадскую ассоциацию писателей-фантастов», к которой формально примыкает и ассоциация квебекских писателей.

Назовем (с краткой характеристикой) лишь несколько наиболее известных имен.

Прежде всего, это Элизабет Вонарбур, обратившая на себя внимание в начале 80-х годов. Ее роман «Молчание города» был опубликован во Франции, затем вышел на немецком и английском языках. В 1996–1997 годах была издана ставшая знаменитой задолго до выхода в свет пятитомная сага «Тиранаэль», над которой Вонарбур работала на протяжении едва ли не 30 лет. Критик Стэнли Пин поставил «Тиранаэль» в один ряд с «Марсианскими хрониками» Брэдбери, «Основанием» Азимова, «Дюной» Херберта и «Земноморьем» Ле Гуин. Но самый большой успех выпал на долю другого романа Вонарбур — «Хроники Страны Матерей» (1992), изданного также и во Франции (1996). Заслуги Вонарбур как писательницы, редактора журнала «Солярис», организатора школ повышения мастерства и просто как силы, цементирующей и направляющей квебекский фэндом, были отмечены не одним десятком премий, в том числе и международных.

Звездой первой величины в 80 — 90-е годы стала Эстер Рошон. За роман «Раковина», сюжет которого построен вокруг любви, связывающей людей и странное полиморфное чудище, она получила «Большой приз квебекской фэнтези и НФ». Один из ее последних романов («Черный архипелаг», 1999) можно рассматривать как элемент обширного цикла, посвященного вымышленной стране Вреналик. В нем Рошон отдает дань своему увлечению буддистской эзотерикой. Даниэль Сернин работает в смешанном стиле «фантастика + научная фантастика» (о том, что эти понятия в канадской литературе резко различаются, писалось выше), его многочисленные новеллы объединены в несколько сборников («Звездный бульвар», 1991; и др.), заслуженное признание получили и его романы разновидностей — «Меандры времени» (1983) и «Хронорег» (1992). канадской Ив Мейнар, доктор информатики, талантливый новеллист (в 1995 году вышел его прекрасный сборник фантастика рассказов «Роза пустыни»), с успехом пишет как на относительно французском, так и на английском языках. Свой первый роман «Книга рыцарей» (1998) он сначала опубликовал в США, и его перевод на французский язык на другие вышел в Канаде в 1999 году. Широкую известность получили его романы для юношества — «Муравьиный маг» (1995), «Корабль бурь», «Принц льдов» (1996) и «Стальное яйцо» (1997). С 1994 года Мейнар работает литературным редактором журнала «Солярис». Еще один новеллист, Юго Морэн, опубликовал за несколько лет около 60 новелл, часть из которых объединена в сборники «Торговец снами» (1994) и «Параллели» (1996). Недавно он организовал небольшое издательство «Ашем Фиксьон», специализирующееся на НФ, и фэнзин «Тайное окно Стивена Кинга».

Жан-Луи Трюдель после публикации нескольких десятков новелл в различных канадских журналах взялся за внушительный цикл романов для юношества, в которых действие происходит преимущественно в вымышленной стране Серендиб («Сокровище Серендиба», 1994; «Спасенные на Серендибе», 1995; «Пленники Серендиба», 1995; и др.). И все-таки научная фантабтика в Канаде до сих пор считается «периферией литературы». В то же время, из всех разновидностей канадской литературы фантастика относительно чаще переводится на другие языки. Находясь на перекрестке европейского и американского влияний, она все же оказалась в состоянии достичь естественного равновесия между обыденным и высоким стилями, между наукой и занятной историей, политикой и мечтой. И тонкий ценитель, возможно, обнаружит в ней аромат необычной странности, в чем-то подобной тому, что мы находим в фантастической литературе разных стран…

Тускло-серая плоскость была мерно заставлена мавзолеями процессоров, пирамидами блоков памяти, обелисками кэшей, стелами контроллеров и другими конструкциями правильной формы и скучного цвета. Ветвление охладителей как будто придавало разнообразие пейзажу, но и то лишь на первый взгляд.

Лишь изредка на полосах магистральных шин, соединяющих памятники столь мрачной архитектуры, мелькали искорки. Или в середине рабочего дня вставало зыбким ореолом марево над перегретым процессором. Или поутру таяла изморозь на охладителях. Или легкой поземкой, из-за перепада давления, проносилась пыль. Но не двигалось здесь никакое тело и ни один звук не нарушал мертвой тишины. Даже сегодня. Сегодня, когда на этой равнине кипел страшный бой, который потомки назовут Кубитковой битвой[17]. И которую потомки потомков объявят мифической, потому что через тысячу системных лет никаких следов этой брани не останется ни в одном протокольном файле…

Спозаранку, едва только были включены и разогрелись процессоры на поле сражения, несметные полчища варваров стали вливаться через сотни портов, которые они проделали в великой кибертайской стене.

Предводитель имперского войска князь Евгений просканировал проломы своими зоркими глазами. Его храброе сердце, бьющееся в главном регистре штабного процессора, даже перешло на повышенную тактовую частоту из-за тревожных предчувствий.

Несмотря на безобразный вид, варвары были хорошо вооружены: и чеканами-кододробилками, и острыми саблями-кодорезками. Но при том мобильны были чрезвычайно и легко передавались в виде параметров.

На цифровом ветру уже развевался бунчук предводителя варваров, чье имя наводило ужас на половину киберпространства. Великий завоеватель Чипхан. Чипхан был также известен как Мегамет, и это имя наводило еще больший ужас на другую половину киберпространства.