Шли зданья, раскинув

На сотни кварталов

Огни магазинов,

Сиянье вокзалов.

Навстречу мне били

Слепящие светы

От ангельских крылий

Летящей газеты.

Там тень, что смятенной,

Неслышной махиной

Летает по стенам,

Как нож гильотинный.

Там лампочки, винным

Подобны бокалам,

Со светом карминным,

Оранжевым, алым.

Я тенью по стенам

Чуть видно намечен.

Я красным рентгеном

Под сердце просвечен.

То прячусь в сторонке

Под стать невидимке,

То где-то на пленке

Я вспыхнул на снимке.

Казалось, что магний

Блистательно вспыхнул,

Казалось, я ахнул

И сразу же стихнул.

И сразу потухнул,

И как-то опально,

Отверженно рухнул

В какую-то спальню,

Я в простыни канул,

Я канул в матрацы,

Мне снятся мельканья,

Мне здания снятся.

По шумным проспектам,

По улочкам жалким

Там катится некто

В ночном катафалке.

Мой день бездыханный

Там катится шариком ртутным

По кафелю ванной,

В которой я выбрился утром.

Там день мой хоронят

Со всем его шумом и вздором

В том самом вагоне,

В котором я ехал в контору.

Почивший, безгласный,

Он виден мне сверху отсюда, —

Мой день, что погаснул

За темным холмом ундервуда.

Мой день, по котором

Отходные шепчут молитвы

Его коридоры,

Его кабинеты и лифты,

Его неудачи,

Его треволненья и страхи.

Мой день, что потрачен

На всякие охи и ахи,

Который был отдан,

Который вручен без остатка

Углам, переходам,

Туннелям, мостам, пересадкам,

И всем телефонам,

И пошлости всех разговоров,

И нежно-зелёным

И красным огням светофоров, —

Он жил суетливо,

И как-то погиб несуразно,

В каких-то архивах,

В каких-то бумагах увязнув,

Сидит секретарша

Еще и поныне в приемной,

Где в траурном марше

Колышется гроб его темный.

Мой вечер короткий

Расхищен, растаскан, развеян.

И только ошмётки

Блестят еще в окнах кофеен.

Он двинулся в вечность

Со всем своим скарбом.

Мой день скоротечный

Ушел к динозаврам.

Я вижу в пространстве

Вселенной туманной

Блистанье фаянса

И кафеля ванной.

Лицо мое брея,

В сиянии пены,

Я пробую, время,

Ломать твои стены.

И хрупко и ломко

Стеклянное завтра.

Я прямо к потомку

Веду динозавра,

И с ним его дебри,

Его океаны,

И месяц, серебрян,

Свисает с лианы.

Шумят эвкалипты.

Летят метеоры.

Я двигаюсь к лифту.

Спешу из конторы.

Уже над миром ночь

Играет в белый мяч.

Скитайся, одиночь,

По улицам маячь.

Помедли где-нибудь

У пристани речной,

Где блещет Млечный путь

И небоскреб ночной.

Бумажную труху

Несет по мостовым.

И спутники вверху

Летают по кривым.

А человек внизу,

А человек на дне,

И жмется на весу

Над ним стена — к стене

И у бетонных плит

Стоит он одинок,

И звездами облит

Он с головы до ног.

Вот так и я стою

Под звездами один

В моем глухом краю

Заборов и рябин.

Как город мой хорош!

В нем улеглась метель.

А где-то ты живёшь

За тридевять земель.

И между нами тишь,

И между нами гладь,

И если ты кричишь,

То мне не услыхать.

Ты от меня далёк,

Ты в городе своём,

И между нами лёг

Могучий водоём.

Кораллы там цветут,

Там плавают киты.

Когда я крикну тут,

То не услышишь ты.

В снегу тут ель и вяз,

Тут снег на сотни вёрст.

Мой дом в снегу увяз,

Мой дом в сугробы вмёрз.

А там, где ты живёшь, —

Тень пальмовых ветвей,

И звезд иной чертёж

Над головой твоей.

К лотку я подошёл,

Газету я беру,

Хоть знаю хорошо,

Что это не к добру.

Пускай я наугад

Газету разверну,

Я знаю — там трубят

Про новую войну.

Я на любой волне

Включаю аппарат,

Но знаю — о войне

Там тоже говорят.

Принадлежит статья

Не моему ль перу,

И разве же не я

По радио ору,

Выкрикиваю ложь,

Несу галиматью,

Что ты меня убьёшь,

Что я тебя убью.

Как бы двойное дно

Устроено внутри,

Подумаешь одно —

Другое говори.

Как бы двойное дно,

Как будто две души,

Подумаешь одно —

Но о другом пиши.

И ты проходишь там

Под звездами один

В своем краю реклам,

В своем краю витрин.

И ты берешь с лотка

Газетный динамит,

Где с каждого листка

Поджогами дымит.

Газетчик за пятак

Тебе всучает бред

С угрозами атак,

Со схемами ракет.

И ты, читая ложь,

Несешь галиматью,

Что ты меня убьёшь,

Что я тебя убью.

Пусть спутник надо мной

Всё выше, всё сложней,

Но спутник мой земной

Небесного важней,

И знаю я одну

Из всех земных забот:

Кто не убьёт войну,

Того война убьёт.

Кто там над Тихим и Атлантическим

В небе снарядом свистит баллистическим?

Лучше давайте запустим шутихи

Над Атлантическим или над Тихим.

Или к созвездьям качели подвесим,

Чтобы визжа пролетать поднебесьем,

Иль над заливом Беринговым льдистым

Гулким мостом прозвеним, как монистом.

А у Камчаток и у Алясок

Выстроим базы детских колясок.

И откровенно заявим мы парням,

Тем, что взрывают за кругом полярным, —

Все ваши бомбы сложите огулом,

Все ваши бомбы швырните акулам!

Мой сопланетник! давно уж пора нам

Небо вечернее сделать экраном,

Чтобы показывать миру оттуда

Фильмы Парижа, Москвы, Голливуда.

Мы стадион с колоссальной трибуной

Соорудим на поверхности лунной

И кораблей межпланетных армаду

Вышлем на лунную олимпиаду.

Только все эти мечтания всуе,

Стих мой, кому я тебя адресую?

Стих мой, куда тебя волны угнали

В легкой бутылке, в стеклянном пенале?

Стих мой, плывешь при попутных ли ветрах?

Кто тебя выловит — друг или недруг?

Я забросил бутылку в воду,

А в бутылке — письмо антиподу,

Иль себе самому письмо

Я послал от себя самого.

И бутылка — кусок стекла –

Закачалась и поплыла.