Что такое зыбь?

Мелким почерком ветер писал по воде.

Что такое зыбь?

Промчался ветер, в травах просвистя,

И заводь зябко сжалась от испуга.

Ты — судорог и сумерек дитя —

Вечерняя озерная кольчуга.

Что такое зыбь?

И вдруг мне показалось, что вода

Несет гигантских пальцев отпечатки.

О, это дело рук Твоих, Господь.

Ты уличен. Ты создал этот мир.

Звуки тончайшей выточки

Соскальзывали с плеча,

Как будто тянул он ниточки

Из солнечного луча.

Лежала на скрипке щека еще,

Дрожала еще рука,

И звук всплывал утопающий

За соломинкою смычка.

И ноту почти паутинную

Он так осторожно сужал,

Что скрипка казалась миною,

Которую он разряжал.

Еще рассвет. Еще туманный хаос.

Еще, передрассветно колыхаясь,

Деревья — еле видимые в дымке

Похожи на рентгеновские снимки

Еще рассвет. Но из туманных грядок

Весь город выпадает, как осадок.

Выходят, как из мутного раствора,

И памятник, и выступы собора.

И дом обозначается за домом,

Чтоб стать на небе каменным изломом,

Чтоб стать на небе четкой и упрямой

Извечной городской кардиограммой.

Над мальчишкой крепким и румяным

На скамейке суетится мать.

Вырастет и станет хулиганом,

Будет грабить, жечь и убивать.

А быть может (колесом раздавлен!),

Мальчуган поселится в раю,

Будет Богом в ангелы поставлен,

Чтобы жизнь замаливать мою.

Я это молчание выбил, как пробку,

И залил бумагу лиловым вином…

Веселого месяца тонкую скобку

Повешу над самым высоким окном!

И только рукою взмахну я надменно,

И город столпится у этой реки, —

Смотри — на балконах стоят джентльмены

И к звездам бросают свои котелки!

И небо прожектором залито синим,

И, кажется мне, я по крышам иду.

Какая-то женщина в платье павлиньем

По небу ночному летит, как по льду!

И рвутся ракеты, и гаснет каскадом

За красной струей золотая струя…

Ну что ж, ты довольна своим маскарадом,

Ответь мне, бессонная совесть моя?

Мы все столковаться с тобой не умеем,

Я спорил с тобою до боли в висках,

Водил по театрам, таскал по музеям

И скрипками мучил в ночных кабаках!

Мне все в этом мире казалось забавой,

Зачем же, и мир от меня заслоня,

Прощальные слезы ирландки картавой,

Как капельки лавы, сжигают меня.

Пятнадцать тысяч ночей

Меня приходили проведать,

И всё до последней звезды

Они приносили мне.

Пятнадцать тысяч ночей —

Земное богатство моё.

Хочешь, тебе отдам

Всё до последней звезды?

Вот черного мрамора ночь

В белых прожилках звёзд, —

Ты выстроишь из неё

Сонные города.

А хочешь вокзальную ночь,

Железнодорожную ночь,

Забившую в прорезь моста

Заклепанный болт луны?

Возьми океанскую ночь,

Ночь плавающих звёзд,

Ночь шатких, черных зеркал,

Вздохов соленых ночь.

Я дам тебе белую ночь

В городе над Невой.

И ты ощутишь звезду,

Как ощущают укол.

Есть еще у меня

Ночи — ты их не тронь —

Ночи, когда я хотел

Понять, что такое смерть.

Такие ночи темней

Каменноугольных шахт.

Снова смерть дала мне повод

Убедиться и понять,

Что земную жизнь, как провод,

Надо где-то заземлять.

Слишком много было молний,

Ударяющих в пути,

В глубь кладбищенских безмолвий

Надо молниям уйти.

И очистившись от гнева,

Наконец смирясь во всём,

Мы сверкающее небо

В гроб с собою унесём.

Хлопочет сердце где-то в глубине.

Как моль в шкафу, оно живет во мне.

От жизни, как от старого сукна,

Осталась только видимость одна.

Всё перетлело, чтобы жить могло

Заносчивое маленькое зло.

Сколачивали тучи в складчину

В горах вечернюю грозу,

Весь потемневший и взлохмаченный,

Лес беспокоился внизу.

И там, где камни наворочены,

Там, над дорогою кривой,

Осины сбились у обочины,

Тряся испуганной листвой.

По небу отсветами плещется

Жар-птицы молнии перо.

Пошло трещать, земля-помещица,

Твое зеленое добро!

И над бобровою запрудою,

Ворвавшись в мертвый бурелом,

Как будто палицей орудуя,

Прошел многоэтажный гром!

И вновь, вверху, собравшись с силами,

По тучам с грохотом полез,

И наконец, ударив, выломил

Ворота всех семи небес.

И сразу, через все пробоины,

Сверкая, зыблясь и галдя,

Пошли, колоннами построены,

Косые полчища дождя.