30 сентября 2314 года, Палуба младшего офицерского состава, Межзвездный транспорт ‹Джон А. Лежен›, 14:30 по Гринвичу

Цепляясь за поручни на переборке, Трэвис Гарроуэй вплыл в свою каюту. Их корабль все еще находился в режиме невесомости. Это позволяло ускорить процесс погрузки снаряжения и погруженного в киберсон личного состава.

Вот уже четыре недели на пункт сбора прибывали морпехи – кто с перевалочной базы на Луне, кто с Марса, все как один упакованные и герметически запечатанные в коконы жизнеобеспечения. Это делалось для того, чтобы свести к минимуму потребление невосполнимых запасов воды и продуктов. Операция ‹Морской огонь›, которая, как первоначально предполагалось, потребует участия лишь нескольких сотен морпехов, сопровождающих пару космических транспортов, за последнее время разрослась до невообразимых размеров. Число погруженных в киберсон морпехов, которым предстояло проделать космическое путешествие на борту ‹Лежена› и второго судна ‹Арчибальд Гендерсон›, теперь достигало тысячи восьмисот человек и продолжало неуклонно расти. Поскольку вращение обитаемых зон корабля было отключено, невесомость давала возможность оперативно загрузить капсулы с телами в соответствующие ячейки, где их пассажиры проведут в глубоком сне десять объективных лет, пока корабль не прибудет в район Сириуса.

В отличие от других морпехов Гарроуэй прибыл на борт транспорта в полном сознании. Ему предстояло проконтролировать ряд организационных моментов, а также исполнить такой бюрократический анахронизм, как заполнение разнообразных бумажек, необходимых тем не менее, чтобы рота ‹Альфа› в составе первого батальона первой штурмовой группы предстала боеспособной боевой единицей, по крайней мере в глазах начальства. Каждые несколько лет поступали предложения, чтобы корпус наконец отказался от всей этой бумажной канители, чтобы все формы, справки, рапорты, планы и запросы оформлялись только в электронном виде. На сегодняшний день попытки претворить в жизнь это предложение вылились в заполнение еще большего числа бумаг. Поклоняющиеся бумажному богу бюрократы теперь со злорадством доказывали, что Армагеддон подтвердил их правоту. Когда рухнула глобальная сеть, вместе с ней погибло и огромное количество переведенных в электронную форму данных, зато архивы, в которых хранились бумажные документы нескольких предыдущих столетий, практически не пострадали.

Один из плюсов назначения на службу за пределы Солнечной системы, по крайней мере для Гарроуэя, заключается в том, что там не придется заполнять никаких бумаг, хотя бы потому, что каждый кубический дециметр пространства на борту транспорта ценится на вес золота.

К счастью, большую часть бумажной работы можно исполнять виртуально, в том смысле, что заполнять формы можно и через ментальный интерфейс. Гарроуэй потому и прибыл на палубу офицерского состава, чтобы подключиться к виртуальному офису. Он подтянулся в кресло, сел, пристегнулся и провел ладонью по контактной панели. Это обеспечило ему моментальный доступ в базу данных корабля, в частности, к файлам, касающимся личного состава их штурмовой группы.

– Привет, комендор-сержант Гарроуэй! – отозвался в его мозгу голос Квинси, как только был установлен контакт. – У меня для вас важное сообщение.

Странно, что оно дожидается его в сети, а не было загружено непосредственно через имлантат.

– От кого, если не секрет?

– От генерала Клинтона Гарроуэя.

Чего-чего, но этого он никак не ожидал. Насколько ему было известно, его дядя сейчас занимался разработкой деталей операции ‹Морской огонь›. Ведь идея в конце концов принадлежала ему. Кстати, совсем недавно пришло подтверждение, что он получил в свои руки совместное командование – в паре с адмиралом Хью Грэшемом. И хотя дядя и племянник несколько раз за последние месяцы обменялись электронными письмами, они ни разу не встречались лично.

– Принято.

– Трэвис! – раздался ментальный голос генерала. – Рад тебя видеть! Подожди, я сейчас подключусь!

И Гарроуэй получил доступ к личному каналу связи своего высокопоставленного дяди. Генерал Гарроуэй вошел в виртуальное пространство, чтобы пообщаться с племянником. В его сознании открылось окно, и по мере того, как оно расширялось, его мысленному взгляду представали все новые и новые детали виртуальной картинки. Дядя восседал в своем кабинете. Обшитые красным деревом стены, на полу толстый ковер, дорогой коммутатор перед настенным экраном, на котором в данный момент застыла идиллическая картинка: тихая гладь лесного озера в солнечный день.

Правда, в данную минуту дядя находился отнюдь не на Земле. Разница во времени между Землей и Марсом составляла более десяти минут, и то, что предстало взгляду Гарроуэя-младшего, было не чем иным, как виртуальной декорацией для приема таких же виртуальных гостей.

Клинтон Винсент Гарроуэй сидел в кресле за рабочим столом, однако тотчас встал, обошел стол и протянул племяннику руку.

– Рад видеть тебя, сынок! Давненько мы с тобой не общались! Я так хотел повидаться с тобой, но сам понимаешь, дела, будь они неладны!

Хотя генерал и обратился к нему словом ‹сынок›, хронологически он был с племянником примерно одного возраста – своеобразный хронологический парадокс, возникающий вследствие длительных космических полетов. Со-гласно личным данным, генерал Клинтон Гарроуэй родился в 2201 году. Его родителями были Джон Эстебан Гарроуэй и Кэт Винтон. Трэвис появился на свет в 2228 году. Он был сыном Катрин, старшей сестры генерала, так что по меркам объективного времени Клинтону уже стукнуло сто тринадцать лет, а Трэвису восемьдесят шесть.

И тот и другой были морпехами, и тот и другой успели побывать в межзвездных экспедициях, что означало длительные перелеты на скорости, близкой к скорости света, во время которых время ползло черепашьим шагом. Так, например, перелет в один конец до Сириуса занимал десять объективных лет, то есть в системе отсчета земного времени. Однако в зависимости от того, насколько скорость судна близка к световой, для тех, кто путешествовал на его борту, проходило всего два-три года. Плюс тот факт, что естественное старения организма существенно замедлял киберсон.

В целом генерал Гарроуэй провел более шестидесяти пяти лет своей карьеры, бороздя просторы космоса, – побывал на Иштаре, в системе Сириуса, и на Посейдоне. Старший сержант Гарроуэй принимал участие лишь в двух операциях за пределами Солнечной системы. Сначала это был полет на Эостре, длившийся двадцать пять объективных лет, затем – десятилетний бросок на Хирон и обратно. В результате благодаря растяжению времени обоим Гарроуэям, и дяде, и племяннику, хронологически было под пятьдесят – независимо от записей в свидетельствах о рождении.

В общем, если пренебречь периодами киберсна, возраст дяди сейчас исчислялся в сорок восемь биологических лет, в то время как племяннику уже стукнуло пятьдесят один – ситуация вполне возможная, однако довольно редкая.

Гарроуэй знал случаи, когда морпехи проводили так много времени в состоянии киберсна, что биологически были моложе собственных детей.

– Рад видеть вас, сэр.

– Только давай без формальностей, Трэвис. По крайней мере в этом кабинете. Сам понимаешь, это не сеанс официальной связи, не совещание. Или… – Генерал наклонил голову и пристально посмотрел на племянника. – Впрочем, почему бы нет. Как идут дела с формированием твоей роты?

– Ну, если не принимать во внимание отсутствие командира, то все нормально. Мы взяли старое подразделение ‹Альфа›, вернее, то, что от него осталось, добавили свежие силы, в том числе несколько новых ребят с Иштара. Но капитан Феттерман не подал рапорт об участии в миссии, а лейтенант Уилки… – Гарроуэй не договорил.

– Знаю. Феттерман потерял во Флориде всю свою семью. Погибли все – его жена, оба мужа, двое детей, родители. Ему сейчас не до нас, сам понимаешь.

– Черт. Я не знал.

– Такие случаи теперь сплошь и рядом. – Генерал покачал головой. – Собственно говоря, его кандидатура все равно не прошла бы для такой миссии, как эта. Семейный статус номер пять.