В декабре 1986 года Джеймс Андертон, начальник полиции Большого Манчестера, заявил: «Люди, заболевшие СПИДом, оказались в сточной канаве по своему личному выбору». Андертон, благочестивый христианин и светский проповедник, тот же самый полицейский, что направил вооруженные полицейские патрули в центр Манчестера, и которого другие офицеры полиции обвинили в прослушивании их телефонов. Автор не смог найти изречений Андертона по вопросам Прав Человека. Возможно, ему следует более тщательно изучить произведения И. Христа или внимательнее слушать его, когда он говорит с ним по интеркому. «Не судите и не будете судимы, не осуждайте и не будете осуждены, прощайте и прощены будете».
В Лондоне, подняв глаза наверх, вы сможете увидеть многочисленные полицейские видео-камеры наблюдения, их шесть на одной только Трафальгарской площади. Полицейские вертолеты и фургоны теперь привычная часть пейзажа любого большого города. Любой патрульный офицер может установить по рации личность и выяснить подробности биографии любого человека за считанные секунды. Прослушивание телефонов становится все более распространенным явлением, поскольку теперь для этого используются разнообразные компьютерные технологии. Полицейские базы данных пополняются информацией из налогового департамента, социальной службы, таможенной и акцизной службы, органов образования и здравоохранения, даже банков и других частных организаций.
С некоторыми предосторожностями эта информация может быть передана частным фирмам, занимающимся ценными бумагами, бюро по трудоустройству, иностранным правительствам и полицейским силам, даже несмотря на то, что большая часть информации может быть непроверенной и ошибочной, и многое из этого основывается на недоказанных слухах, исходящих от информаторов и чиновников. По мнению одного бывшего начальника полиции Джона Алдерсона (не путать с Джеймсом Андертоном), более трети имеющейся у полиции информации абсолютно бесполезна для преследования нарушителей закона. Разными путями полиция собирает информацию на ни в чем не повинных членов общества.
Когда в мае 1984 года постовых полицейских стали поощрять добавлять к этой массе информации на невинных граждан краткие «Информационные рапорты», записывая номера машин и телефонов, имена и адреса подозреваемых или потенциальных нарушителей спокойствия и так далее и тому подобное и передавая это в свой участок другим офицерам для проверки. Полицейские патрули регулярно отмечают номера машин, припаркованных рядом с местом проведения таких безобидных мероприятий, как благотворительные деревенские праздники в поддержку КЯР или машин, припаркованных возле некоторых пабов, в которых встречаются известные преступники или ночных клубов, посещаемых геями. «Каналом 4» были сделаны серьезные заявления, они сообщили, что некоторые офицеры полиции организовывают нападения на новые офисы и дома вновь прибывших в район под предлогом тайного обыска собственности, чтобы выяснить, какой бизнес там ведется. Описанные «нападения» затем расследовались обычным способов, с привлечением официальных визитов полиции, со сбором показаний и отпечатков пальцев. Даже в таких легитимных поисках информации, как расследование убийств, могут быть опрошены тысячи людей и информация о них, их работе, их образе жизни, их друзьях будет сохраняться. Даже когда расследование закрывается, эта информация навсегда остается в полиции.
В компьютере хранится огромное количество несущественной информации, подчас сомнительной, и, тем не менее, выводы о том, что эти люди имеют какие-то преступные замыслы или склонны к подрывной деятельности зачастую передаются дальше. Спустя годы иностранные полицейские силы, например, могут запросить информацию о гражданине и получить ложное представление о нем, в свете предоставленной им сомнительной информации.
Если вас свыше трех раз за месяц задержала полиция, даже если вы не повинны ни в каком преступлении, некоторые полицейские автоматически заносят вас в картотеку, как «подозрительную личность». Подразумевая, что «вы наверняка замешаны в преступлениях, но обвинение не было предъявлено». И не важно насколько вы невинны или законопослушны, эта информация без сомнения скажется на том, как в дальнейшем полицейские будут с вами обращаться.
В мае 1983 года на выезде из Плимута миссис Б., бывшая на восьмом месяце беременности была остановлена полицией, регистрационный номер ее машины подвергся обычной проверке через компьютер, в результате которой было установлено, что машина зарегистрирована по адресу, где в 1981 году проводился рейд по поводу борьбы с наркотиками. Ее отвезли в полицейский участок, раздели, обыскали и задержали на четыре часа «по подозрению». В самом деле, полиция два года назад побывала в ее доме, но лишь потому, что они ошиблись адресом. Другим словами, неверная, вводящая в заблуждение информация два года хранилась в компьютере.
В 1984 доктор Брайан Ричардс был арестован полицией в Лос-Анджелесе на основании, которую они получили из Скотланд-Ярда (информации, которая хранилась в компьютере в Хендоне — там, где собрана информация более чем на два миллиона человек). Информация, предоставленная полиции Лос-Анджелеса была ложной, что впоследствии было признано. Когда об этом инциденте спросили заместителя министра, он признал, что информация была ложной, и власти ошиблись, предоставив ее. Тем не менее, добавил он, проблема в том, что эта информация «теперь в распоряжении властей и, к сожалению, отменить это невозможно». Не повезло доктору.
Неоспоримый факт — если не будут введены строгие правила, эти, столь безответственно собранные, данные, могут использоваться против личности на протяжении всей жизни. Даже в таком «свободном» обществе, как наше, граждане не могут контролировать ни информацию, которую на них собирают, ни то, как она используется или кому передается.
Дело доктора Ричардса и дело «миссис Б.» (когда Национальный Совет по Гражданским свободам сделал сообщение о ее деле, она попросила сохранить ее имя в тайне) — далеко не единичные прецеденты. Недавно выяснилось, что МИ-5 контролирует прием на работу журналистов на Би-Би-Си и делает это тайно на протяжении многих лет. Этот факт открылся только тогда, когда возникло дело Изабель Хилтон. В 1976 мисс Хилтон подала заявление о приеме на работу на телевидение. Руководство Би-Би-Си выбрало ее среди многочисленных кандидатов, но МИ-5 проинформировало их, что она «неблагонадежный человек», поскольку является секретарем академической культурной группы под названием «Шотландско-китайская ассоциация», которую Разведслужба ошибочно посчитала «подрывной организацией». Поэтому она не получила работу.
Пост получил кто-то другой, несмотря на просьбы мисс Хилтон и Би-Би-Си при поддержке британского закона, мисс Хилтон не имеет права оспорить точность информации, предоставленной ее предполагаемым работодателям. Стремясь обелить свое имя и пролить свет на несправедливую систему, действующую в Британии, она решительно передала дело в Европейский суд. (Это было одно из трех дел связанных с британской разведкой, слушавшихся в суде в 1987 году). Хотя сотни подобных дел раскрываются, можно лишь гадать, сколько тысяч дел остается неизвестными.
Публичная ответственность не входит в число приоритетных вопросов в Британии, касается ли это использования личной информации, связанной с отдельным гражданином или публикации информации, представляющей общественный интерес.
Согласно Закону о Государственных архивах, архивы Кабинета министров и центральных государственных департаментов помещаются в Государственный архив и должны быть доступны публике… но лишь по истечении тридцати лет, да и тогда лишь по разрешению лорд-канцлера. Запрос может быть отклонен, если речь идет о «засекреченной» информации. Во всех государственных департаментах организуется процесс отсеивания, чтобы сократить огромное количество хранящихся документов, в ходе которого было уничтожено огромное количество правительственных архивов. Разумеется, большая часть этих записей не представляет ни для кого ни малейшего интереса, но историки и журналисты обвинили госдепартамент в том, что они уничтожают архивы, которые были закрыты для доступа в предыдущие годы. (Кстати, документы по уголовным процессам, связанным с правительством, доступны для публики не через 30, а лишь через 100 лет).
