На парне лица не было. Он сидел у машины, уже не новой, но вполне прилично выглядевшей «тойоты-короллы», и вертел в руках сотовый, словно собирался звонить, но никак не мог сообразить, куда. Руки у него дрожали.

Старший ПМГ задумчиво посмотрел на парня и на след в примятой траве: даже сейчас, спустя два часа после того, как, по словам молодого человека, всё происходило, было видно, что кто-то здесь действительно прошёл, спускаясь с насыпи к опушке лесополосы, встававшей плотной стеной метрах в двадцати от дороги.

— Так, давайте ещё раз…, - успокаивающе-безразличным тоном начал лейтенант.

Милиционер уже немного нервничал. Вечерело, его дежурство скоро заканчивалось, а дома ждала бутылочка и распаренная после бани жена.

Правда, возможно именно поэтому лейтенант сочувствовал парню, у которого пропала девушка. Впрочем, пропала ли она?

— Вы говорите, она пошла…. — Милиционер чуть прищурился, — по малой нужде?

Парень ответил взглядом, в котором прыгали злые искорки, и молча кивнул.

— Вот здесь? — Лейтенант в который раз указал на примятую траву.

— Да, я же говорил вам!

— Как далеко она отошла? — не обращая внимания на реплику, продолжал лейтенант.

— Да не смотрел я! Она ушла за кусты, вон у той первой сосны.

Из леса вернулись два других милиционера: они повторно осматривали местность. Один из них, по фамилии Нефёдов, развёл руками — ничего!

Старший группы посмотрел на подчинённых, потом снова на парня.

— Как думаете, если бы её кто-то схватил, она, наверное, успела бы закричать? Но вы ничего не слышали?

— Если бы она закричала, — глядя в глаза лейтенанту, зло процедил парень, с подчёркнутым ударением произнося каждое слово, — я бы бросился на помощь!

— В принципе, — глубокомысленно заметил один из милиционеров, — можно предполагать, что её кто-то схватил так, что она и закричать не успела… Кстати, с другой стороны деревьев, вдоль поля, грунтовая дорога проходит. Там могла подъехать машина, понимаете?

Парень помотал головой:

— Вы хотите сказать, что какие-то похитители ждали нас тут?! Бред — мы в случайном месте остановились! Никаких звуков я не слышал — ни криков, само собой, ни машины.

— Ну, машину через лесок вы бы вряд ли услышали, — заметил Нефёдов.

Лейтенант кивнул, соглашаясь.

— А как скоро вы забеспокоились? — поинтересовался он.

Парень сделал резкое нетерпеливое движение и вдруг застыл на полужесте.

— Погодите-ка, какая-то странная штука…, - словно спохватился он и замолчал, глядя перед собой.

Милиционеры в свою очередь уставились на него, ожидая продолжения.

— Так что за странна штука? — спросил старший группы.

— Я ждал у машины, а потом у меня наступил какой-то провал в памяти …

— Как так — провал?!

— Ну, как отключение какое-то произошло!

— Это как так? — сообразительный Нефёдов многозначительно покосился на старшего.

— Да я откуда знаю?! — огрызнулся парень. — Только сейчас вспоминаю: словно какое-то время, когда я ничего не видел и не слышал. Словно задремал в машине.

— Интересно… — протянул старший. — И как же долго вы ничего не видели и не слышали?

Парень пожал плечами:

— Я не знаю, я же не засекал время. Я даже тогда и не сообразил ничего. Вот только сейчас понял, что — да, что-то такое было. Ну, наверное, минут на десять-пятнадцать я как бы отключился…

Милиционеры в который раз озадаченно переглянулись. Старший снял фуражку, почесал стриженый затылок, а затем потёр шею.

— Знаете что, гражданин, — подытожил он, — придётся вам с нами проехать. До выяснения, как говорится.

— Не понял?! — Парень развёл руками и непроизвольно оглянулся, словно призывал каких-то несуществующих свидетелей.

— Чего тут не понять, — вздохнул старший. — По вашим словам получается, что пропал человек. Вы последний, кто его видел, значит, можно ведь и вас подозревать, верно? Поэтому нужно кое-что прояснить, в общем — дежурный следователь разберётся!

— Да как же так?! — Парень поболтал в воздухе мобильником. — Я же вас вызывал — и мужчину проезжавшего просил сообщить, и сам звонил! Ещё никто у вас там сначала и ехать-то не хотел! И меня же — до выяснения?! Это у меня девушка пропала, понимаете?!

— Мы всё понимаем, но обстоятельства странные, — объяснил лейтенант, поправляя фуражку. — Тут, в общем-то, место спокойное, а вы ничего не слышали, а теперь заявляете, что провалы у вас в памяти какие-то. В общем, попрошу проследовать!

— Чёрт те что! — проворчал парень и направился к «королле», намереваясь сесть за руль.

— Э нет, не положено! — Лейтенант легонько коснулся кобуры. — Нефёдов поведёт, а вы сзади садитесь. Михалёв, сядешь с ним!

Парень только шумно вздохнул сквозь зубы и, мгновение поколебавшись, отдал ключи милиционеру…

Павел возвращался с дачи. Когда они только-только миновали этот городок, Маша попросила остановить на опушке леса. Казалось бы, обычное дело — пописать в дороге, но девушка ушла в заросли и исчезла.

Ни шума, ни криков Павел не слышал. Правда, сейчас он определённо чувствовал, что по каким-то непонятным причинам минут десять-пятнадцать просто выпали из его восприятия. Это, конечно, достаточно долго…

Но как такое могло произойти? Задремал, разомлев от жары? Вряд ли: тепло, но одуряющего зноя нет. Рядом не останавливалась машина, никто к нему не подходил. В этом случае, например, ещё можно было бы подумать, что брызнули какой-то дурью и он на какое-то время отключился, а так…

Хотя возможно ли человеку брызнуть в лицо — и чтобы он именно самого этого момента не помнил, Павел сильно сомневался.

Когда он сообразил, что Маши нет уже достаточно долго, то пробежал почти весь лес насквозь, точнее, не лес, а просто густую полосу деревьев, за которыми максимум метров через пятьдесят от шоссе уже начинались поля.

Маша как сквозь землю провалилась.

Был момент, когда Павел подумал, что она, возможно, решила «жёстко» пошутить: подобное иногда случалось. Он немного разозлился и нарочито безразлично вернулся к машине, подозревая, что девушка уже прячется за ней и хихикает. Но «тойота» одиноко стояла на обочине, а радом никого не было.

Однако даже тогда он не сомневался, что Маша его разыгрывает. Но, когда прошло ещё минут пятнадцать, в течение которых Павел несколько раз громко звал девушку, прося прекратить глупости, он испугался по-настоящему…

— Слушай, — спросил Нефёдов, подбрасывая на ладони ключи зажигания и косясь на старшего, уже забравшегося в уазик, стоявший рядом, — ты извини, конечно, но, может, она сбежать от тебя решила? Не может такого быть?

Павел дико посмотрел на милиционера:

— Простите, но вы просто чушь говорите! У нас… классные отношения. Маша бы не сбежала, тем более — так по-идиотски! Никогда!

Нефёдов только покивал и вздохнул: с высоты его жизненного опыта многие восторги юности казались наивными заблуждениями.

— Ладно, садись! — Милиционер почти ласково подтолкнул парня к машине. — Разберёмся!

Павел вдруг остановился, как вкопанный, словно до него лишь сию минуту дошло: его подозревают в прямой причастности к исчезновению Маши.

— Погодите! Вы думаете, что…. Да?!

— Ничего мы не думаем! — резко оборвал лейтенант, высовываясь из «бобика»: мысли о ждущей дома баньке и пухлой жене навязчиво стучали в темя. — Но человек-то пропал, как ты сам утверждаешь, верно? И ты единственный свидетель. А в таком деле единственный свидетель, который ещё и сам заявитель — это почти подозреваемый. Придётся задержать до выяснения некоторых обстоятельств, составить протокол. А ты как думал?! Не вызывал бы нас, уехал бы — и никто бы тебя не задерживал.