Форт «У ситха на рогах», как его прозвали в экипаже Джерга, был построен в форме шестиконечной звезды. На каждом её конце стояло по универсальной бластерной пушке. Шаровые башни обеспечивали перекрёстный огонь любому пришельцу независимо от угла его атаки.

Пушки, наземные ракетные батареи и землебитные стены обеспечивали форту полную неприступность, если не считать полномасштабного имперского налёта – более чем надёжная защита от пиратов и редких местных аборигенов.

Джерг хранил грузы и припасы для «Циклопа» в сообщающихся пещерах. Пилот набрал нужные коды, получил разрешение и посадил челнок на выцветший от солнца крестообразный знак. Трап коснулся дюрабетона, стало светлее, пассажиры отстегнули ремни и вышли наружу. Многие щурились от солнца и едва держались на ногах, сбрасывая с себя одежды.

Морган вывел всех из корабля, нашёл потенциальных лидеров и повёл их сквозь бронебойные ворота. Земля под ногами была твёрдой, как будто её сварили, а потом оставили сохнуть на солнце.

На западе едва виднелись горы. Дорожная колея была настолько стара, что только покрытые растительностью обочины выдавали её местоположение. Поселенцы осматривали неприветливый пейзаж, щурились на солнце и молча взбирались на холм, следуя по свежим следам краулера.

Припасы были сложены, как и просил Морган, в пределах видимости, но вне границ форта на случай, если колонисты захотят поселиться отдельно и оградить своих детей от прелестей жизни за стеной.

Их участок располагался на подъёме, откуда открывался вид на красно-оранжевые пустоши. Самого места, припасов, наличия чистой воды из недавно вырытого колодца уже было достаточно, чтобы поднять людям настроение. Раздались шутки, начались споры. Через двадцать минут колонисты уже пересматривали планы Моргана, спорили о разделе земли и делили места в ещё не образованном правительстве. Морган только улыбался: всё шло хорошо.

Он провел с поселенцами ещё три дня: встречал прибывающих колонистов, защищал только прибывших от тех, кто прилетел раньше, помогал возводить временные убежища, водил людей по пещерам, куда солнечный свет поступал снаружи по оптоволокну и сложной системе зеркал. Морган сам был фермером и, когда он объяснял, как можно получать хорошие урожаи при использовании солнечного света вместе с удобрениями и капельным орошением, его слушали.

Наконец, когда стало понятно, что некоторые колонисты не могут жить без его советов, а другие наоборот, ворчат при каждом его слове, Морган решил, что пора ненадолго отлучиться.

Он взял глиссер – старый, покоробившийся за десять лет частого использования, с облезшей краской. Название «Старый чудила», сохранившееся на носу, подходило ему как нельзя лучше. Но внешность обманчива. Морган осмотрел его сам и выяснил, что глиссер, как и всё у Джерга, находится в отличном состоянии.

Задние сиденья были сняты, чтобы освободить место под груз, так что Морган легко разместил свой скарб: ящик с запчастями, инструменты и четыре пятилитровые канистры воды. Этого вполне хватит, если он будет бережлив.

Аборигены не проявляли враждебности, но Морган для спокойствия прихватил бластерную винтовку, комлинк и аптечку. Он знал, что по пустыне лучше всего путешествовать ночью, но очень хотелось осмотреть местность. Рассчитывая двигаться утром и вечером, Морган надеялся избежать жары и побольше увидеть.

Он выехал рано утром, когда на небе ещё светили звёзды, к вящему изумлению часового, искренне полагавшего, что всякий, кто отправляется в бесплодные земли, лишился рассудка.

Морган, которому уже более пятнадцати лет не удавалось оторваться от повседневных дел, наслаждался свободой. Глиссер гудел, звёзды неслись по небу, ветер ласкал лицо. Воздух был свеж и пах низкорослыми кустами, покрывавшими большую часть равнин. Наверное, колонистам стоит попробовать производить из него ароматическое масло.

Так как конкретной цели у него не было, Морган решил следовать старой колеёй. Строители явно потрудились над ней. Куда она приведёт? К развалинам древнего города? Хорошо бы.

Экипаж Джерга, который отнюдь не горел желанием исследовать весь Руусан, не покидал форт без крайней необходимости. Поверхностная разведка, проведённая несколько лет назад, показала, что на планете присутствует разумная жизнь весьма низкого уровня. Большее их не интересовало.

Морган, который не уставал познавать новое, воспользовался возможностью исследовать планету. Когда утренний свет окрасил пейзаж в лавандовые и золотистые тона, местность показалась ему на удивление гладкой. Воздух, такой отличный от рециркулируемой и застоявшейся газовой смеси на корабле, был чист и свеж.

Опьянение было настолько сильным, что Морган громко рассмеялся, прибавил газу, и глиссер ещё быстрее помчал его вперёд. Как хорошо жить!

Время летело быстро, солнце в небе поднялось высоко, и Морган стал искать место для стоянки. Он проголодался и, что важнее, изжарился под палящими лучами. Среди всего прочего он взял в дорогу полусетчатый тент. Пришло время им воспользоваться.

Морган осмотрел местность вдали, увидел интересное скопление камней и устремился туда на полной скорости. Оказалось, это огромный валун, который походил на полузакопанную краюху хлеба. Солнце только что прошло зенит, и это означало, что «краюха» отбрасывала тень на восток. Морган поставил глиссер рядом с валуном и почувствовал прохладу.

Работа всегда была превыше удовольствия для Моргана, поэтому он уже не мог отказаться от некоторых привычек. Запустив на бортовом компьютере диагностику систем, он раскинул над глиссером навес и только потом приступил к трапезе.

Холодильник с автономным аккумулятором, работал безукоризненно. Пиво было холодным, местные фрукты – сочными, а бутерброд – сытным.

Наевшись и убрав за собой, Морган решил обойти вокруг валуна. Всё-таки его было видно издалека. Тем более, валун стоял так близко к дороге, что его было невозможно не заметить. Может быть, весьма может быть, Морган найдёт что-нибудь интересное.

Гравий скрипел под сапогами, насекомые норовили сесть прямо на лицо, лоб покрылся испариной. Волны горячего воздуха ерошили низкорослые кусты и пропадали.

Морган обнаружил в камне трещины. В некоторые можно было даже просунуть руку, но он не рискнул. Тут и там виднелись пятна лишайников, какой-то зверёк поспешил в свою норку. Интересно, но Морган рассчитывал найти нечто другое. Ни рисунков, ни знаков, ни следов инструмента.

Наконец, обойдя три четверти валуна и заключив, что в нём нет ничего таинственного, Морган обнаружил то, что искал – следы жизни. Во-первых, хотя сине-зелёный покров присутствовал везде, здесь земля была голая. По странным полосатым отметкам он понял, что их оставляют часто.

Не менее интересным было и то, что он насчитал здесь двадцать пять или тридцать ямок – все неглубокие, в некоторых находились кусочки полупрозрачной ткани, которые дурно пахла и сжимались, когда насекомые пытались утащить их в свои норки. Что это такое? И, что важнее, чьих рук это творение?

Сначала Морган подумал, что ямки располагаются слишком симметрично для зверей, но потом вспомнил, что так же и плоскокрылы строят свои гнёзда на Сулоне. Он не мог найти подтверждений, что ямки вырыли разумные существа, но не мог и отделаться от этой мысли. Всю свою взрослую жизнь Морган подавлял подобные ощущения.

Он ни на секунду не забывал о Силе. Ещё ребёнком, когда никто не следил за ним, он с удовольствием «оживлял» игрушки, развлекая свою сестрёнку, подталкивал людей туда, куда хотел их направить, а однажды (и это перевернуло всю его жизнь) сбил с ног одного забияку. Несильно, но достаточно, чтобы нанести первый удар. И его замысел удался. Откуда Морган мог знать, что тот парень отшатнётся, споткнётся о корень, пролетит десять метров вниз на камни и погибнет?

Никто тогда так и не понял, что же произошло на самом деле, кроме Моргана. Он решил, что слишком слаб для таких способностей, что они станут его проклятием. Он пытался скрывать то, что не хотел знать, пытался забыть тот страшный день.