— Потому что ему совсем не нужно это знать. Еще вопросы есть?

— Он был бы последним дураком, если бы после такого рассказа согласился с нами идти, — Бен осклабился.

Стас был уверен, что не заснет, раньше бы никогда не заснул, но стоило ему залезть в спальник, пахнущий свежим паралоном, и закрыть глаза, как он разом отрубился. И еще храпел. Старый он стал.

Когда его тронули за плечо, ему показалось, что это произошло через секунду. Над ним возвышался Дэвид.

— Что случилось? — спросил Стас, в ответ тот молча поманил его за собой.

Стас с сожалением выбрался из нагретого мешка, и воздух по контрасту показался ему ледяным.

— Ты чего не спишь? — спросил Стас.

— На дежурство заступил, решил осмотреться и вот, — Дэвид указал вперед.

В предутреннем, но все еще довольно густом сумраке Стас различил фигуры американцев, возвышающихся рядом с лежащим Мехди. Все вроде было так же, как и в тот момент, когда афганец только улегся, подложив суму под голову. Одна нога подогнута, голова расслаблено откинута вбок.

И только нож, вбитый в сердце по самую рукоятку, портил картину.

Выяснилось, что отсутствует Карадайн.

— Куда он делся? — спросил Бен у Эдди, дежурившего первым.

— Он не ложился. Вокруг лагеря все ходил, потом когда затих, я думал, что он тоже лег.

— Думал он! А если б и нас как этого афганца?

— Я за ним не следил!

— А за чем ты следил? За собственными шарами? Чтоб не укатились ненароком?

Бакстер вцепился в ворот Эдди, у него на руках повис Дэвид, а того, в свою очередь, держал Канн.

— Прекратить! — раздался зычный голос сзади. — Чего разорались? Вас слышно на милю. Разведчики, фак вашу мать.

Карадайн подошел к ним и, глядя на их вытянутые лица, спросил:

— Что смотрите на меня? Я не зомби, уверяю вас. Я обычный уорент-офицер американской армии.

— Мехди убит.

Карадайн растолкал их, наклонился над трупом, бегло оглядел, потом резко встал.

— И единственное, на что у вас хватило ума, это то, что я пришил араба и сбежал в пустыню, видно решив стать отшельником и замолить этот страшный грех?

Он наклонился и рывком выдернул нож. Булькнув, выплеснулась кровь.

— М-9! Нож от винтовки М-16. Я мог бы обыскать сейчас всех вас, но думаю, это ничего не даст. Даю сто очков, что все ваше оружие по штату у вас на месте.

— Я скажу больше, — холодным тоном проговорил Карадайн, едва приоткрывая с силой сомкнутые челюсти. — Если бы это было необходимо для дела, я, не колеблясь ни секунды, пришил бы этого араба, нисколько от вас не таясь. Мне глубоко безразлично, если кто-то из вас решил прирезать его из одной только расовой ненависти, или даже просто из-за того, что он плохо пахнул. Я не позволю из-за такой ерунды, как этот мертвый араб, срывать операцию, находящуюся под личным контролем генерала Найчеза Уошберна. Тот, кто думает иначе, может высказать свое мнение перед тем, как получить от меня пулю в лоб.

Добровольцев не нашлось.

Стас попросил у Канна лопату и пошел копать могилу. Вскоре к нему присоединился Дэвид.

— Не верю я нашему Бешеному Гарри, — сказал американец. — В управлении про него разное болтают. Может, он талибам продался?

— Для этого он чересчур исполнителен и помешан на дисциплине.

Безжалостное солнце освещало почти лунный пейзаж. Ровная как стол пустыня с горами на горизонте. Канн вильнул, инстинктивно объезжая лежащий посредине дороги предмет. Колесо.

Притормозив, вернулись задним ходом и оглядели его, не вылезая из кабины. «Нокиа Хаккапелитта».

Спустя сотню метров им встретилось второе колесо, точная копия первого. Похоже, кто-то запаски потерял.

Нет, с запаской не сходилось, ведь она должна бы присутствовать в единственном числе. Или две машины разом запаски посеяли?

На самом деле знак был нехороший. Про старую дорогу рассказывали всякое. Место здесь было странное, причем настолько, что будь иная возможность, Стас объехал бы его за версту. Место здесь было гиблое, вот и весь сказ.

— Машина! — воскликнул Дэвид. — Талибы! Назад!

Канн резко ударил по тормозам и тут же дал задний ход, заставив колеса буксовать в обратном направлении, издавая противный вой.

— Остынь, парень, — Карадайн, не отрывая глаз от бинокля, положил ему руку на плечо. — Сдается мне, эта машина никуда не поедет.

Перед тем как приблизиться, они внимательно рассмотрели машину через оптику, удостоверившись, что рядом с косо зарывшимся в дорогу автомобилем никого нет.

— «Хаммер», — констатировал Эдди.

Машина была сильно повреждена, причем характер повреждений вызывал много вопросов. «Хаммер» не сожгли, подбив из базуки, не прострелили из пушки или пулемета, но исковеркан он был с чудовищной силой.

У него не было ни одного колеса. Мало того, вся подвеска попросту рассыпалась на составляющие, раскиданные в радиусе десятков метров. Возникало ощущение о мощном ударе, разбившим машину на запчасти.

Кузов изрядно поменял геометрию, больше напоминая ромб, что впрочем, было неудивительно, если учитывать силу удара.

Исчезли все двери «хаммера», как, впрочем, и стекла. Машина темнела пустыми глазницами на месте окон и дверей, ее словно выпотрошили.

Удостоверившись в отсутствии «растяжек», они полезли вовнутрь, но ничего интересного не обнаружили. Следов экипажа не было никаких, как и следов, свидетельствовавших о его гибели.

— Она уже тут миллион лет валяется, — с видом знатока заметил Дэвид, но Эдди его опроверг.

— В этой машине использована система противоскольжения «ТоркТрак 5».

— Ну и что?

— Дело в том, сэр, что «хаммер» стал устанавливать такие системы только в конце прошлого года. Я ездил летом на последней модели, и «ТТ. 5» еще не было.

— Что это значит? — спросил Дэвид и сам ответил. — Значит, мы не единственные бравые парни, парящиеся в этой пустыне? Сэр, что вы скажете на это?

— Я ничего не обязан вам говорить, капрал, — глаза Карадайна сделались мертвее, чем обычно. — Не мне вам говорить о дисциплине. Всем сесть в машину! Нам надо торопиться доехать в Мазари дотемна.

Он повернулся и пошел к машине.

— А вы нам все-таки не ответили, сэр, — громко сказал Эдди. — Сколько групп здесь действует? И что конкретно случилось с предыдущей группой? А тут некоторые обвиняют меня, что я проспал тот момент, когда прикончили араба, а может я и не виноват?

— Что ты этим хочешь сказать? — резко повернулся офицер.

— Не люблю тайны, — развязно улыбнулся Эдди. — Мы здесь не единственная группа, ведь так? Скажите как есть. Здесь слабонервных дамочек нет.

Карадайн подошел к нему вплотную и процедил:

— Нет, говоришь, сынок? А мне кажется, что я как раз сейчас вижу перед собой одну.

Эдди дернулся, но дуло 9-ти миллиметрового кольта, сунутое ему под ребра, помешало свободе маневра.

— Мне глубоко безразлично, кто и в каком количестве здесь погиб, — прошипел Карадайн. — Повторяю, я получил приказ лично от командующего, и я его выполню в любом случае. Еще не было в моей биографии такого случая, чтобы я не выполнил приказ. Причем, если ты мне будешь мешать, я выполню его без тебя. Тебя все ясно, сынок?

Эдди сдавленно кивнул.

— Лезь в машину. Это касается всех, — офицер ушел к «Хамви» не оглядываясь, оставив пунцового Эдди за спиной, теперь он мог его не бояться, парень был сломлен.

Классная работа, подумал Стас.

— Ну, теперь за выполнение приказа я спокоен, — тихо, чтобы никто не слышал, пошутил Дэвид.

— Это, смотря какого приказа.

— Не понял.

— Видишь ли, приказы, который получил ты, и который получил уорент-офицер, могут и не совпадать, — пояснил Стас. — Слышал о высшей необходимости?

— Это что пропаганда? — ухмыльнулся Дэвид.

Вскоре они подъехали к кяризу. Система подземных оросительных каналов в Афганистане была развита как ни в какой другой стране мира. Ходы могли тянуться на десятки километров. Причем, не обязательно узкие. Стас видел такие, в которых две машины могли разъехаться.