– Думаю, ты изобретала это всю ночь напролет, чтобы довести меня до крайности!.. – охнул он.

Она улыбнулась и снова попробовала его на вкус.

– Роберта, – сдавленно прохрипел Деймон. – Неужели ты совсем не хочешь, чтобы я до тебя дотрагивался?

Сбитая с толку девушка снова села.

– Что?!

– Я подарю тебе наслаждение, – пообещал он, приподнимаясь на локтях. – Тебе. Если только позволишь коснуться тебя точно так же, как ты касаешься меня…

Роберта задумалась, и тело мгновенно среагировало. Она затрепетала как в лихорадке.

– Пожалуйста, пожалуйста, Роберта! Можно я тебя коснусь? – умолял он так отчаянно, что она снова задрожала.

– Хорошо. Хорошо…

Одним грациозным движением он сел и притянул ее к себе на колени.

– Скажи сама.

– Но что именно?

Он осторожно толкнул ее на спину.

– Скажи, что может доставить тебе наслаждение.

– Что?!

– Поцеловать тебя сюда?

Он положил палец ей на запястье. Это показалось ей вполне приемлемым. Роберта кивнула.

Но он не просто поцеловал ее запястье, а лизнул и чуть прикусил.

– Твою ладонь?

Она пробормотала нечто вроде согласия. Он поцеловал каждый ее палец, обводя языком и даже посасывая кончик каждого, что вопреки всякому здравому смыслу заставило ее вздрогнуть. Деймон припал поцелуем к ее ладони.

– Куда дальше?

Она недоуменно моргнула.

– Если не скажешь сама, может, я сумею выбрать за тебя? В голосе Деймона звучали такая нежность и страсть, что Роберта мгновенно потеряла голову.

– Сюда, – пробормотала она.

– Куда?

Роберта коснулась груди:

– Сюда.

– Но в таком случае придется развязать твой халат. Позволишь?

– Д-да.

– Потому что я мог бы поцеловать тебя прямо сквозь шелк.

Он натянул тонкую ткань, под которой обозначился со сок, затвердевший и как бы стремившийся прорвать халат. Роберта густо покраснела, но в ее состоянии уже ничто не имело значения.

Дрожащими руками она развязала пояс халата.

– Я считаю это знаком согласия, – радостно прошептал Деймон.

Но она не дрогнула. Не охнула, когда его губы припали к ее соску. Зато она взвизгнула. Едва слышно, правда, но этого было достаточно, чтобы Роберта в ужасе зажала рот ладонью.

А безжалостный Деймон, разумеется, смеялся. И снова целовал ее сладостно и грубо, и ее тело выгнулось к нему, точно так же, как выгибался он. Роберта беспомощно ахнула, охваченная невыразимым восторгом.

– Я…

Но язык не слушался ее. Он ласкал ее груди медленно и искусно. И как раз в тот момент, когда она думала, что больше не выдержит, он переходил к другой груди, а его шершавые пальцы мяли влажное от поцелуев нежное полушарие.

– Не могу… не могу… – шептала Роберта, тихо всхлипывая.

– Тогда, может быть, я поцелую тебя в других местах?

– Что…

Он провел пальцами по ее телу, оставляя огненную дорожку.

– Только чтобы показать, какого наслаждения ты лишена. Я хотел бы поцеловать тебя сюда.

Соблазнительный холмик ее живота, так непохожего на его собственный…

– Сюда.

Ее бедро.

– Сюда.

Потаенная, скрытая от глаз внутренняя поверхность бедра.

– И сюда.

Наконец он положил палец на треугольник курчавых волос и неспешно повел его ниже.

Роберта трепетала, как молодое деревце в бурю. Его палец на миг замер и скользнул вглубь, даря наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала.

– Роберта…

В ответ она всхлипнула, но он, должно быть, и это принял за согласие, потому что его губы проследовали по уже проложенному пути. Провели по ее животу, и она охнула. Прижались к бедру. Одновременно Деймон просунул ладони под ее ягодицы и принялся их мять.

– Тебе хорошо? – спросил он.

Судя по всему, он полностью владел собой. Зато Роберта окончательно потеряла разум. Губы его скользили все ниже, и теперь он покусывал ее ноги.

Роберте не хватало воздуха. Она дышала часто и неровно, и это ужасно смущало бы ее, но для подобных эмоций просто не было места, особенно когда он развел ее бедра и устроился между ними, как человек, посвятивший себя одной цели.

Ее наслаждению.

С того момента, когда его язык коснулся ее, она сдалась на милость победителя. Конечно, Деймон и не представлял, что Роберта погрузилась в бредовый сон, в котором ее тело лизали огненные языки. Бедняжка судорожно вцепилась пальцами в простыни и безудержно всхлипывала.

И тут он поднял голову.

Поднял голову!

– Я забыл спросить разрешения поцеловать тебя сюда, – прошептал он, обводя пальцем чувствительный бугорок.

– Да!.. – едва не заплакала она.

И это началось снова, и она словно взбирается на гору, к…

Он снова остановился.

– Прости, Роберта. Я забыл упомянуть об этом месте.

Его большой палец потер нежную складку.

– О да! – вскрикнула она.

Ощущения росли в ней, как затишье перед штормом. Теперь она извивалась под его рукой и хватала губами воздух. Он положил руку на ее грудь, и в крови взорвалась ярость, перекатываясь в бедрах, подобно грому.

Он не останавливался, не останавливался, и она выгнула спину и вскрикнула, позволив сладостному шторму бушевать в ней снова, снова и снова.

Роберта медленно открыла глаза и увидела над собой лицо Деймона.

– Ты? – глупо удивилась она.

– Тебе понравилось?

В его глазах плясали веселые искорки, и она почувствовала наступление новой волны эмоций – эмоций, в которых не хотелось разбираться. Тех эмоций, которые заставили обхватить шею Деймона, притянуть его к себе и завладеть губами.

Он снова лег на нее, и Роберта впервые в жизни поняла, что женское тело – идеальная колыбель для мужского и что ее шелковистое, мягкое тепло готово принять его упругость и твердость.

Он был там… там…

– Роберта, – хрипло попросил он, – можно мне?

Все мысли о необходимости принять ванну вылетели у нее из головы.

– Да!.. – почти крикнула она, сжимая ладонями его лицо. – Да…

Его глаза потемнели. Прижавшись губами к ее губам, он одновременно вонзился в нее… и поймал ртом пронзительный крик.

Деймон в жизни не испытывал ничего подобного. О нет, у него было много женщин, страстных и чувственных, но с Робертой все было по-другому. Она вцепилась в его руки так, словно он был ее спасителем в чужой стране. Может, в этот момент ей именно так и казалось.

Но он знал только, что из ее груди вырываются то ли вздохи, то ли всхлипы и что его самоконтроль находится на пределе. Даже без шелковистого капкана ее тела. Но на этот раз он не потеряет самообладания. Даже если умрет в процессе.

Поэтому он снова и снова вонзался в нее, то яростно, то осторожно, наслаждаясь ее стонами, потом криками и, наконец, мольбами. Когда она стала молить, когда его гордая прелестная Роберта стала молить, он сжал ее сладкую попку и приподнял, сведя их бедра вместе. Его грудь горела, тело стремилось к разрядке, но он упорно вел ее к краю пропасти, наблюдая, как широко открываются ее глаза, чувствуя, как ее руки зарываются в его волосы. Как стремится она достичь, достичь…

И все же он не потерял самообладания, хотя сцепил зубы и задыхался, как жеребец после бешеной скачки.

Однако он замедлил темп, позволил ей секунду отдохнуть… пока эти волшебные глаза не открылись снова. И Роберта улыбнулась ему радостно, как ребенок в ожидании чуда.

– Я забыл, – пояснил Деймон.

– Опять? Что на этот раз? – вздохнула она, и Деймону пришлось вести с собой очередной безмолвный поединок.

– Забыл показать тебе кое-что.

Нечеловеческим усилием воли он вышел из нее, поднял обессилевшую девушку, перевернул и потянул вниз так, что пальцы ее ног коснулись пола. А сам поднялся и встал сзади. Роберта растерянно ахнула.

Но тут он наклонился, потерся об нее всем телом и скользнул в немыслимо нежные глубины.

Роберта снова ахнула.

Деймон ничего не ответил. Просто не мог. Ему требовалась каждая унция самообладания, чтобы держаться до последнего. Он продолжал вонзаться в нее, сжимая упругие груди, жадно пожирая глазами стройную спину и трогательные лопатки… сосчитал до сорока… потом еще до сорока… и наконец она стала медленно отвечать выпадом на выпад. Выгнулась, тяжело задышала и тихо всхлипнула… тем жалобным всхлипом, который он надеялся слышать до конца своей жизни.