– Видишь, с кем она говорит? – прошептала Эстер.

– А… знаю, – кивнула Шарлотта, не спуская прищуренных глаз со смеющейся герцогини. – Делакруа. Я думала, она оставила его в Париже.

– Он последовал за ней.

– Неужели осмелился? Как дерзко с его стороны!

– Слышала? Ее брат перебрался в Бомонт-Хаус вместе со своим сыном!

Шарлотта тихо ахнула:

– Поразительно, что герцог допустил такое неприличие.

– Да, и теперь все снова гадают, кто мать мальчишки. Вчера леди Пиддлтон клялась, будто точно знает, что это ребенок Мэри Страи. Правда, есть такие, кто утверждает, что любовница Гриффина уехала в Америку и бросила мальчишку на его попечение.

– Америка? Звучит не слишком правдоподобно.

– Но так говорят. Понять не могу, почему бы Гриффину попросту не отослать его в деревню, как поступил бы всякий порядочный джентльмен.

– Я никогда не видела его в обществе Мэри Страи.

– Но это еще ничего не значит, – возразила Эстер с неопровержимой логикой. – Имя ее знакомым – легион, как говорится в Библии, хотя я не уверена, что цитирую правильно. Кстати, твоя сестра, похоже, очень близка с Маддлом.

– Верно, – признала Шарлотта. – Похоже, в нашем доме скоро будет свадьба.

– А потом мы возьмемся за тебя, – утешила Эстер. – Выйти замуж никогда не поздно!

Шарлотта невольно скрипнула зубами.

– Я живу надеждой.

– Ну, это вполне…

Но какую бы очередную мудрость ни собиралась изречь Эстер, конец фразы пропал втуне, поскольку муж склонился перед ней и увлек танцевать, невзирая на энергичные протесты.

– Корбин и Вильерс договорились о шахматной партии, – сообщил он, – которую я не пропущу ни за что на свете, поэтому не будем откладывать наш танец.

Шарлотта вздохнула. В браках ее друзей и знакомых не было ничего привлекательного, но тем не менее трудно не мечтать о муже.

Она выпрямилась, делая вид, что вовсе не осталась в полном одиночестве. Впрочем, она уже привыкла…

Прозвучали первые аккорды. Начинался полонез.

Шарлотта опустила глаза.

Неожиданно перед ней возникла пара лаковых туфель.

– Не окажете мне честь?

Рука в перчатке потянулась к ней. Девушка подняла глаза. Да это герцог Бомонт!

– Ваша светлость, – пробормотала она.

– Мисс Шарлотта! Могу я пригласить вас на танец?

Сердце девушки пропустило удар. Конечно, он женатый мужчина, но так отчаянно красив!

Она вложила пальцы в его ладонь, и они направились к центру зала. Шарлотта старалась не смотреть по сторонам, чтобы увидеть, заметили ли гости, что она танцует с самим хозяином…

Она поспешно взглянула на герцога. Конечно, он был печально известен своей вспыльчивостью, и с ее стороны было бы глупо провоцировать его. Зато как политик он известен всей Англии!

У нее два выхода: молчать минут двадцать, в продолжение всего танца, или попытаться завести беседу. Сам герцог, очевидно, считал, что его долг заканчивается вместе с полонезом.

– Я читала вашу последнюю речь в палате лордов, ваша светлость, – заговорила она.

Герцог немного оживился:

– В «Лондон газетт»? Боюсь, что большинство палаты согласилось с моими оппонентами. Жаль, но что поделать?

– Уверены, что правы относительно намерения мистера Фокса сделать Ост-Индскую компанию подотчетной членам комиссии?

– Уверен ли я, что это откровенная попытка захватить богатства компании? Разумеется.

На этот раз он поморщился, очевидно, недовольный вопросом.

– Я упомянула об этом, поскольку была потрясена формулировками самого билля. И хотя сочувствую вашему желанию провести внеочередные выборы, но разве подобные компании не должны ни перед кем отчитываться? Кто-то должен взять их под контроль, ваша светлость.

– Но виги хотят взять компанию под контроль, только чтобы поживиться самим.

– Как трудно провести черту между антикоррупционными мерами и обычной жадностью, – заметила Шарлотта. – Мне пришло в голову…

Она осеклась и сжала губы.

– Что именно вам пришло в голову? – заинтересовался герцог, слегка наклоняясь. Сердце Шарлотты снова куда-то покатилось. – Проклятие, сейчас смена партнеров. Нам нужно расходиться. Не забудьте вашу мысль, – предупредил он. Через минуту они вновь воссоединились, и Шарлотта взглянула на него, сквозь кольцо их поднятых рук:

– Надеюсь, вы понимаете, что мне довелось только прочесть статьи в «Газетт»?

– На этот раз они были довольно точны, что для них крайне необычно.

– Я подумала, что, возможно, в следующей речи вам следует сделать больший упор на тему государственной измены, – посоветовала она. – Насколько я поняла, вы ищете союзников в борьбе с Фоксом. Но на вашем месте я затеяла бы эту дискуссию в поддержку короля, а не против министра. Не забывайте, Фокс очень популярен.

Герцог прищурился.

– Полагаю, я мог бы последовать вашему совету. Но Фокс создает неприятные проблемы, и его просто необходимо сместить.

– Сообщите в палате лордов, что всякий, кто проголосует за билль, может считаться врагом короля. И не стоит упоминать имя Фокса.

На какой-то момент он сбился с такта, но тут же взял себя в руки.

– Мисс Шарлотта, я благодарен судьбе, что пригласил вас на танец.

Сердце Шарлотты сильно забилась. Герцог отвел ее в сторону.

– Вы, случайно, не успели прочитать в «Газетт» изложение дебатов между лордом Темплом и Фоксом?

Роберта знала, что ей необходимо быть в бальном зале. Для этого требовалось всего лишь спуститься на первый этаж и оказаться в возбужденной атмосфере всеобщего веселья. Вот уже сорок минут, как она была полностью готова.

Беда в том, что платье абсолютно не соответствовало ни ее характеру, ни заданной цели.

Девушка снова взглянула в зеркало.

– Вы будете идеальным олицетворением молодости и невинности, – объявила Джемма сегодня утром. – Оденем вас крайне просто, разбросаем то тут, то там несколько розовых бутонов… да, еще нить жемчуга. Просто и элегантно.

– Но я не хочу быть идеальным олицетворением чего бы то ни было, – запротестовала Роберта. Однако Джемма упорно стояла на своем:

– Понимаю, в душе вы истинная Рив. Но ваше первое появление в свете должно произвести неизгладимое впечатление наивности и свежести. Позже вы сможете показать себя и истинном свете. После того как выйдете замуж.

Роберта вздохнула.

Она так мечтала об этом бале. Но как трудно притворяться послушной и скромной!

Она снова попыталась опустить глаза. Но ни одна девушка не смогла бы оставаться невинной, прожив столько лет в обществе ее отца!

Она чувствовала себя полной дурой. Волком в овечьей шкуре.

И тут дверь распахнулась.

– Вот вы где! – вскричала Джемма. – Выглядите восхитительно!

Роберта снова повернулась к зеркалу. Волосы были тщательно завиты, напудрены и украшены яблоневым цветом приставленной к ней камеристкой. Шею охватывала нить крупного жемчуга. Фижмы были достаточно велики, чтобы казаться элегантными, и в то же время не слишком громоздкими, чтобы не мешать в танце. На губах и щеках лежал тончайший слой румян.

Роберта жеманно похлопала ресницами.

Единственное, что ей по-настоящему нравилось, были изящные розовые туфельки. Они – и кокетливая мушка на скуле.

– Вам не по душе этот наряд? – вдруг спросила Джемма, появляясь за ее плечом. – Я права?

– О нет, напротив, – поспешно заверила Роберта. – С моей стороны было бы крайне неблагодарным капризничать, и даю слово, что просто обожаю это платье. Я в жизни еще не выглядела так чудесно к тому же, – добавила она в порыве откровенности, – я впервые воспользовалась пудрой.

– Голова очень чешется? Сама я стараюсь обходиться без подобных крайностей, хотя иногда это просто необходимо.

– Но я правда очень благодарна вам, Джемма.

Джемма прищурилась и посмотрела в зеркало.

– А что бы вы хотели надеть?

Роберта отлично знала правильный ответ.

– Именно то, что сейчас на мне. Ну что, пора спускаться вниз?