Ю.П. Ненавидят меня, конечно, прежде всего те люди, которые ненавидят Россию. В моем лице они видят русского традиционалиста, государственника, который противостоит попыткам разрушения русской государственности. Те, кого я в своей статье назвал "геростраты". Реакция на эту статью у "геростратов" была очень болезненная. Когда зло называется точным именем, их это бесит.

Есть, конечно, и коллеги, которые ко мне относятся плохо. Но это уже идет от раздражения, нищеты, злобы, зависти. Подозревают меня в какой-то двойной или тройной игре. Но это всё наши обычные писательские междусобойчики. Настоящая ненависть идет от "геростратов".

В.Б. Если бы ты был американцем, за кого бы ты голосовал, за Буша или за Керри?

Ю.П. Думаю, что за Буша. Не за его внешнюю политику. А за его защиту моральных ценностей. Я смолоду был традиционалистом, таким и останусь. На Украине я бы голосовал за Януковича. И не понимаю местных коммунистов, отказавших ему в поддержке. Если президентом станет Ющенко, для Украины это будет национальная катастрофа. И что будут там делать русские люди, которые там живут?

В.Б. А что будут делать миллионы украинцев, работающих в России, если введут визовый режим, а Украина устремится в НАТО?

Ю.П. Начнется кратковременный галицийский кошмар. Дивизия "Галичина" промарширует по всей Украине. Когда похожая на гоголевскую панночку Юлия Тимошенко говорит, чтобы все оппоненты пришли с веревками на шее, о чем это свидетельствует? Мне давно уже жаль всех тех русских, которые остались в странах, где начались мощные этнические чистки. Как человеку, для которого родной русский язык и родная — русская культура, переходить на язык культуры, которая на порядок ниже? Это как если бы англичанин приехал в африканскую страну и перешел бы на местный язык.

В.Б. Украина — региональная страна, лишенная имперского мышления, и на беду себе они захватили огромные русскоязычные территории, которые не смогут переварить. Которые наоборот задавят их самих. Я бы на месте украинских патриотов сам бы отдал поскорее русским и Крым, и иные чисто русские территории для того, чтобы сформировалось чисто украинское государство с украинским менталитетом. Они же, не будучи имперским народом, но воспользовавшись слабостью ельцинской России, прихватили себе от жадности всё, что плохо лежало. И сегодня большая часть Украины говорит на русском языке, мыслит по-русски. Эти присоединенные русские колонии рано или поздно раздавят саму метрополию.

Ю.П. Я не против украинской культуры, не против украинского языка. Горячо за. Но, дорогие друзья, если вы в силу трагического геополитического недоразумения получили в свои государственные границы исконно русские территории, заселенные людьми русской культуры, извольте делать федеративное государство. У вас будет западная республика, которой и не нужно никакой русификации. Но должна быть и юго-восточная русскоязычная республика. С какой стати русские люди, вовлеченные в игру исторического зигзага, должны становиться украинцами? Бывали случаи, когда ассимилировал более культурный, более пассионарный, более имперский народ иные малые народы с малой культурой и малой энергией. Но вы сначала станьте таким народом. А потом уже пытайтесь ассимилировать. Насильная украинизация более чудовищна, чем русификация. По крайней мере, русская культура была выше украинской.

В.Б. Твое отношение к Владимиру Путину? Сумеет он перевернуть ход развития России?

Ю.П. Думаю, сумеет. Не буду много говорить о самом Путине, важнее — о его плане восстановления России. Не надо забывать, какое гиблое наследие он получил из рук Ельцина. Фактически Путин получил ярлык на улус американской империи. Это же Ельцин довел Россию до положения улуса американской империи. Слово "патриот" с экранов телевидения никогда не звучало. Разве что в крайне отрицательном смысле. Прошло 5 лет — и мы видим, как меняется политика, что обнаглевшие олигархи, захватившие недра и решившие таким же путем скупить парламент, поставлены на место. Всё-таки появилась своя внешняя политика. Появилась государственная державная идеология, саботируемая телевидением. Не надо очень торопить события. От торопливости мы и получили вместо перестройки катастройку.

В.Б. Пишешь ли ты по-прежнему стихи?

Ю.П. Пишу стихи за своих героев, которые входят в романы. А их там много. Пишу стихи на случай. И всё. Те обломки поэта, которые остались во мне на дне души, реализуются через прозу.

В.Б. Рисуешь ли сейчас?

Ю.П. Только на полях страниц, чертей всяких, героев иногда, чтобы уточнить образ. Коллекционирую альбомы живописи: и русской, и мировой.

В.Б. Каков твой образ жизни?

Ю.П. Самый традиционный. Живем мы в Переделкино, в доме, который я выстроил на пепелище. Женат я один раз, скоро будем отмечать 30 лет. У меня дочь, она вышла замуж. Дочь живет со мной. Родила уже внука Егора. Сейчас она ждет, судя по всему, внучку. Еще у нас кошка и собака. Ричбек. Чисто писательская собака, деликатная, воспитанная, очень красивая. Не вмешивается, не отвлекает от мыслей.

В.Б. Получается, что ты, кроме литературы, кроме газеты, тянешь ещё и по-патриархальному весь семейный воз.

Ю.П. Я начал свою жизнь в общежитии и вступаю в зрелость в таком семейном общежитии.

В.Б. Удачи тебе во всех твоих ипостасях: и государственной, и литературной, и газетной, и семейной.

Дорогие друзья, в ЦДЛ я с удовольствием ходил всю свою жизнь. И сегодня рад тому обстоятельству, что здесь, в этом большом зале, происходит именно то событие, ради которого и должны создаваться такие Дома и такие залы — награждение писателей. Хотя, к сожалению, про многие другие творческие Дома Москвы этого сказать уже нельзя — они, по большей части, служат иным целям. А в этом зале сегодня продолжается истинная традиция русской литературы. Заключается она не только в том бережном отношении к смысловой чистоте русского слова, не только в той удивительной стилистике и многообразии жанров, с помощью которых так рельефно и чудно были представлены сегодня все лауреаты, — которых я от души приветствую и поздравляю (ведь слово художника о художнике не заменит никакое другое слово) — но главная интонация сегодняшнего праздника даже не в этом. И неслучайно о литературе как литературе сегодня никто почти и не говорил. Но говорили о том, в связи с чем "поэт в России больше, чем поэт". И, наверное, вспоминали те моменты в жизни страны, когда лихая беда, страшная опасность отводились в сторону именно благодаря слову, мысли и чести людей, для которых оно — это слово — стало профессией. И то, что много лет тому назад не пошли вспять северные реки, — заслуга писателей, за плечами которых стояла тогда вся русская интеллигенция. И таких примеров немало в нашей российской истории. Думаю, и сейчас настало то самое время, тот самый час "икс", в который и востребована будет вся сила русского духа, русской литературы.