– Не могу, нас зажали! – крикнула она ему в ответ и увидела в окно подошедшего мужчину.

Он был плотный, круглолицый, с кустистыми бровями, оспинам на щеках, черными, постриженными под «ежик» волосами. Одет он был в слаксы бежевого цвета и белую, навыпуск, рубашку с короткими рукавами.

– Вы стукнули мою машину, – произнес он на правильном английском, хотя и с сильным акцентом. – Выйдите, нам надо осмотреть повреждения и оценить ущерб.

Она уже собиралась открыть дверь, когда Кевин, крикнув что-то, чего она не поняла, перегнулся через нее и куда-то потянулся. К ее ужасу, он вытащил свою пушку и наставил ее на незнакомца.

– Проваливай! Шевели своей долбаной задницей, козел, пока я не разнес тебе башку!

Дженни увидела, как на лице мужчины отразилось удивление. Пистолет в руке Кевина прыгал перед ее глазами: она заметила, что он опять не снят с предохранителя, и уже собиралась сказать об этом Кевину, когда рябой мужчина полез под рубашку, выхватил полуавтоматический пистолет со странно длинным стволом и дважды выстрелил Кевину в лицо, произведя звук не громче, чем если бы лопнула пара воздушных шариков.

Кевин упал, его простреленная голова, из которой лилась кровь, упала прямо ей на колени. Она посмотрела вниз, на ужасающее месиво из окровавленных волос, осколков кости и мозгового вещества, и набрала воздуха, чтобы издать самый отчаянный крик в своей жизни.

Издала она на самом деле хоть какой-то звук или нет, так и осталось для нее неизвестным, ибо между этим мгновением и следующим она ощутила, как все ее естество пронзает знакомый холод, все звуки стихают и умолкают, лицо убийцы, как и все остальное в поле ее зрения, сжимается в ослепительную точку, и она проваливается в пучину припадка.

Во вторник утром Лола Уайз еще спала, и муж не стал ее будить. Вместо этого он позвонил в госпиталь и коротко объяснил главному врачу, доктору Кеммельману, что у его жены сильное переутомление и ее несколько дней не будет на работе.

Доктор сказал, что он все понимает, такие вещи случаются довольно часто, и не стоит беспокоиться. Он спросил Паза, не нужны ли ему какие-нибудь лекарства, Паз поблагодарил и отказался. Потом Паз собрал дочку в школу и, увиливая от множества вопросов о том, что с мамой, отвез ее в «Провиденс». А на обратном пути ему позвонил Тито Моралес.

– Ты уже слышал?

– Слышал о чем?

– Надо было нам нагрянуть туда вчера. Ну, было же, было у меня на этот счет дурное предчувствие. Надо было самому поехать.

– Ты о чем толкуешь, Тито?

– Вчера вечером, около девяти тридцати, фургон, принадлежавший альянсу «Лесная планета», был зажат на автостраде Ингрэм парой других фургонов. Очевидцам показалось, будто это обычное, незначительное дорожное происшествие. Но только показалось. В фургоне обнаружено тело молодого человека по имени Кевин Восс, а в его голове две пули из девятимиллиметрового пистолета с глушителем. Его спутница Дженнифер Симпсон, девятнадцати лет, похищена неизвестными лицами. Ну как, нравится тебе это дерьмо?

– Не очень. Полагаю, вы сейчас уже в офисе этой самой «Лесной планеты», точно?

– Можно сказать, и так. Правда, офис у них еще тот – большущая усадьба на Ингрэм, южнее Перспективы, в сторону залива. Принадлежит парню по имени Руперт Зингер, которого, надо же такому случиться, нет в городе. Ну вот только вчера был – и сплыл: ха-ха. Единственными обитателями усадьбы сейчас являются Джемс Скотт Берне, что-то вроде дворника, и парень по имени Найджел Кукси, профессор университета и научный консультант организации. На них обоих у полиции ничего нет, а вот у этой Симпсон послужной список имеется. Она проторчала шесть месяцев в «Кедровых стремнинах», хочешь знать за что?

– Неужели за перевоплощение в здоровенную пятнистую кошку?

На линии последовало молчание.

– Тебе надо бы отнестись к этому дерьму посерьезнее, amigo. Она привлекалась за торговлю наркотиками в размерах, предусматривающих уголовное наказание, но ее освободили как совершившую правонарушение впервые. И сотрудничавшую со следствием. Кроме того, в фургоне, где находились эта Симпсон и Восс, мы нашли девятимиллиметровый пистолет. Из него не стреляли, на нем обнаружены отпечатки пальцев Восса. Выяснилось, что в прошлом марте он был украден из оружейного магазина в Орландо.

– Ну и на какие мысли все это наводит?

– О, приятель, мысли самые интересные, в двух словах не опишешь. Финнеган и полиция округа рвет и мечет из-за того, что мы нашли эту экологическую контору и немедленно им не доложили. Теперь они собираются сцапать шайку колумбийцев, которые околачивались на Рыбачьем острове, вместе с уцелевшими ребятами из «Консуэлы». Олифант тоже рвет и мечет: как это вышло, что мы не сцапали их еще вчера? Да, и как я говорил, прошлой ночью федералы заинтересовались личностью этого Хуртадо. Я слышал, они запросили ордер на проверку компании твоей сестры.

– Ох ты! Надо ее предупредить. Между прочим, ты нашел индейца?

– Нет, но в данном случае долбаные магические невидимые индейцы не находятся во главе списка приоритетов. Все внимание сосредоточено на войне, которую гангстеры из Колумбии развязали в Волшебном городе как раз накануне начала туристического сезона.

– Но это никак не объясняет два странных убийства.

– Конечно, но наши боссы сейчас закусили удила. Им очень хочется поскорее засадить колумбийских наемных убийц в тюрьму. А уж как повесить на них еще и эти убийства, можно придумать потом.

– Значит, я освобожден от должности консультанта по загадочным убийствам?

– А вот об этом я ничего не слышал, нет. Слушай, почему бы тебе не подкатить к этому месту на Ингрэм с целью, так сказать, консультации? Там у них имеется пруд с пираньями. Есть на что посмотреть.

– Буду через двадцать минут, – ответил Паз.

К тому времени он добрался до своего дома, зашел внутрь и заглянул к жене. С того момента, как он видел ее в последний раз, она не пошевелилась. Послушав ее ровное, спокойное дыхание, Паз отбыл, оставив ей записку: «Мі amor, se nutre de tu amor amada. Позвони мне, когда проснешься».

Пока он ехал на север по Коралловому пути, ему пришла в голову одна мысль, которую Паз тут же осуществил – набрал на своем мобильном телефоне номер мобильного своей сестры.

– Это Джимми, – сказал он, когда она ответила. – Федералы собираются наехать на вашу компанию.

К его облегчению, эта новость не повергла ее в панику.

– А что их интересует?

– Папочка, если я могу его так называть, похоже, проводил немало времени на мысе Кайли, в Колумбии, встречаясь о одним малым по имени Габриэль Хуртадо. Наркобароном.

Она выругалась, и Паз издал смешок.

– Это объясняет, почему ваши бухгалтерские книги в таком затраханном состоянии?

– Ну, я уже сама выяснила насчет счетов. Скажи лучше, что ты мне посоветуешь, mi hermano, братец?

– Полная прозрачность. Бухгалтера старого вонючки уволь: пусть вся вина ляжет на него и на папочку. Кстати, ты что-нибудь знала об их махинациях?

Она рассмеялась.

– Ты серьезно? У меня полдюжины свидетелей, как он взгрел мне задницу только за то, что я поинтересовалась, откуда в отчете взялись непонятные деньжата.

– Тогда с тобой лично все должно быть в порядке. А вот компания, боюсь, пойдет на дно.

– Ну, я как-нибудь выкручусь. В крайнем случае, если мы прогорим, может быть, кто-нибудь возьмет меня официанткой в семейный ресторан, а?

:– Это без вопросов, сестренка. Спасибо на добром слове. Я тебя еще не знаю, но уже люблю.

По окончании разговора Паз почувствовал себя несравненно лучше и куда более правильным кубинцем, чем все последнее время.

Возле усадьбы Зингера были припаркованы и полицейские машины, и фургон экспертов-криминалистов. Пазу пришлось подождать, пока Моралес впустит его в ворота.

– Что интересного? – осведомился Паз, заходя внутрь и озираясь по сторонам.