Они вернулись в комнаты Кукси. Дженни, чувствовавшая себя совершенно выбитой из колеи таким развитием событий, молча удивлялась тому, почему Кукси выглядит таким воодушевленным, чуть ли не веселым. Потом она кое-что вспомнила.

– Ой, господи, совсем забыла позвонить Джели Варгос. Они могут явиться за ней.

– Уверен, мисс Варгос знает об этом куда больше, чем мы.

– Почему это она «знает больше»?

– Да потому, что твоя подруга – родная внучка Фелипе Ибанеса, одного из ведущих партнеров «Консуэла Холдинг». Руперт сказал мне об этом вчера вечером.

– Не врубаюсь. Она что, шпионила за нами?

– Не совсем так. Руперт полагает, ею двигало своего рода чувство вины, и я думаю, ему виднее, по этой части он дока. Богатые люди, росшие в богатстве, проистекающем из тех или иных форм эксплуатации, частенько ощущают потребность как бы возместить нанесенный другим урон и обрести самоуважение, занимаясь добрыми делами. Руперт в свое время возглавлял отдел связей с общественностью крупной нефтяной компании, и Джели Варгос, кажется, испытывает похожие чувства, она как бы искупает грехи семейной компании.

– Так она на нашей стороне?

– Можно сказать и так. Уверен, она по-прежнему желает нам добра, однако сейчас, когда возникла реальная угроза, я очень сомневаюсь, чтобы ей пришло в голову помогать нам. Особенно в ущерб своей семье. Так считает Руперт.

– Он что, знал об этом все время?

– О да. Он был весьма расстроен, когда мы узнали от нашего маленького друга о планах компании «Консуэла» насчет Паксто. Джели пожертвовала на организацию уйму денег, ты в курсе?

– Но ведь целью всех нас было спасать дождевые леса! – воскликнула Дженни. – Как он мог брать деньги, полученные за их вырубку?

– Об этом стоило бы спросить Руперта, и я уверен, ты получила бы отличный, скользкий и уклончивый, ответ. Но так или иначе, времени у нас нет, и нам нужно подготовить усадьбу к отражению вражеского вторжения.

– А как отражать будем? Закидаем гадов грейпфрутами?

– Не совсем. У Скотти есть дробовик и полная коробка патронов. И я думаю, для любого, кто попробует сюда пробраться, мы сумеем подготовить несколько славных сюрпризов. Мы со Скотти будем у него в мастерской, можешь к нам присоединиться.

– Обязательно, только сначала расскажу обо всем этом Кевину, – сказала Дженни и поспешила прочь.

Кевин лежал на кровати в наушниках и, судя по висевшему в воздухе едкому запаху, плевать хотел на все распоряжения Руперта насчет запрета на наркотики. Чтобы привлечь его внимание, Дженни выдернула шнур и, выслушав его обычное в таких случаях ворчание, изложила свою историю, которую он нашел весьма забавной и не преминул упомянуть о том, что уж он-то насчет этой кубинской сучки был прав, не то что некоторые. Она дала ему выговориться, после чего рассказала о планах Кукси и ружье Скотти. Он опять рассмеялся и сказал:

– Подумаешь, великое дело. У меня тоже есть пушка.

– Кончай загибать.

Однако тут Кевин сумел ее удивить – он запустил руку под матрас, выудил оттуда здоровенный вороненый полуавтоматический пистолет и принялся размахивать им у нее перед носом.

– А это, по-твоему, что за хрень? Долбаная брошюрка?

– Где ты его взял? И не маши, ради бога, им так, это же оружие!

– Где я взял, это не важно – провернул, черт возьми, одно маленькое дельце. Но зато теперь меня ждет кое-что поважнее – настоящее дело.

Он спрыгнул с кровати и принялся принимать картинные позы с пистолетом в руках, подражая героям кино.

Глядя на его ужимки, Дженни, выросшая среди оружия и перепробовавшая все его виды, мимолетно отметила: Кевин, судя по всему, до сих пор пистолета в руках не держал и наверняка не умеет с ним обращаться.

– Что ты имеешь в виду под «настоящим делом»?

– Об этом ты прочтешь в газетах. Ох, виноват, забыл. Ты ведь у нас безграмотная, газет не читаешь.

Дженни пропустила это мимо ушей: газет она действительно не читала, но за последнее время ее грамотность заметно улучшилась.

– Кевин, что за дерьмо у тебя в башке? Ты хоть когда-нибудь пользовался такой железякой?

– Представь себе. И пользовался, и еще воспользуюсь. В частности, эта штуковина может мне пригодиться нынче же ночью. Я собираюсь свалить отсюда и не намерен выслушивать твои кретинские замечания.

– Куда свалить, Кевин? Что ты собираешься делать с этой пушкой?

Он усмехнулся и засунул пистолет за пояс своих обрезанных джинсов.

– Дисциплинированный революционер никогда не обсуждает предстоящие операции с посторонними.

– Может быть, он и не курит без конца дурь, а? Это какая-то идиотская затея этого козла Кирни, верно?

– Никакой он не козел, и Кирни его не настоящее имя.

– Кевин, мне плевать, как там его зовут. Он псих. И кроме того, ты разве не помнишь, что говорил Кукси: усадьбу караулит шайка гангстеров.

– Пошел он на хрен, твой Кукси, и ты с ним вместе! Я еду!

С уст Дженни уже были готовы сорваться словечки куда покрепче увещеваний, когда до нее вдруг дошло, что она Кевину не мать, но что сцены, подобные этой, наверняка неоднократно разыгрывались, когда он жил дома. И ничем хорошим это не кончалось. Не сказав больше ни слова, девушка вышла из домика и направилась в крытый жестью сарай, туда, где Скотти устроил свою мастерскую.

На полпути туда она остановилась, повернулась кругом и пошла назад, на парковочную площадку. Она открыла капот «фольксвагена» и ловко вынула и спрятала в карман ротор распределителя зажигания. Проходя мимо пруда, Дженни заметила, что вся его поверхность усыпана опавшими листьями. Скотти в последнее время их не убирал, в связи с чем ей вспомнилось, что и Руперт не кормил требухой своих пираний. Она задержалась, чтобы бросить в воду щедрую пригоршню рыбьего корма из стоявшей на берегу жестянки и посмотреть, как вокруг угощения мигом забурлила вода. А вот пираньям придется подождать.

Дженни вдруг обнаружила, что ей без разницы, если эти кусачие злюки помрут с голоду, хотя с экологической точки зрения подобная мысль была явно порочной.

В мастерской девушка увидела Скотти, разрезавшего двухдюймовую водопроводную трубу на короткие трубки, в то время как Кукси смешивал в тазике какую-то розоватого цвета пахучую маслянистую субстанцию.

Она потянула носом, сморщилась и спросила:

– Что это такое?

– Что-то вроде напалма. Смесь мыльной стружки с бензином да немножко солярки. Хочешь помочь?

Она согласилась, и ей поручили распатронивать гильзы от дробовика двенадцатого калибра, ссыпая порох и дробь отдельно. Сам Кукси разлил свою смесь по бутылочкам и заткнул их тряпицами.

Затем он начал мастерить какие-то мелкие устройства, используя пружины от газонокосилки, эпоксидную смолу, полоски листового металла и маленькие гвоздики. Дженни, успевшая закончить с гильзами, залюбовалась его работой. По тому, как ловко и уверенно управлялись с деталями его длинные загорелые пальцы, было ясно, что такая работа ему не в диковину.

– А что это такое? – спросила она.

– Мины-ловушки, – ответил профессор. – Скотти, у тебя есть готовые трубки?

Скотти без лишних комментариев вручил ему цилиндр с отвинчивающейся крышкой, в центре которой было просверлено тонкое отверстие.

Кукси отвинтил крышку, вставил в отверстие в качестве взрывателя гильзу с капсюлем от дробовика, посадив ее на моментально схватывающийся эпоксидный клей, и, используя тот же клей, прикрепил сбоку от трубки одно из своих пружинных устройств. После чего вернул крышку на место, зажал трубку в настольных тисках, прикрепил к устройству длинный отрезок проволоки и вручил Дженни свободный конец.

– Отойди на всю длину и потяни, – распорядился он.

Она потянула, захват щелкнул, и гвоздь с относительно негромким звуком ударил через отверстие по запалу, как ружейный боек.

– Замечательно! – восхитился профессор. – Я смотрю, это как езда на велосипеде.

– Где это, интересно, учат мастерить такие штуковины? – осведомилась девушка.