Бирс просил дежурных докладывать ему, когда и на какое время выходят топографы за территорию. Нет, он не следил за ними, как мог подумать этот несдержанный американец. Просто он считал, что должен знать все, что происходит на прииске. Он знал, что раньше более чем на два часа топографы за территорию не выходили. Ну что ж, это понятно — обычная прогулка перед сном. Но ведь сейчас время уже к полуночи. И Бирс заволновался.

— Может, они ночуют сегодня в гостинице? — спросил он.

— Нет, господин Бирс, — печально ответил дежурный, — в гостинице их нет.

Бирс не знал, что и думать.

— Хорошо, — сказал он. — Как только они появятся, сразу же сообщите мне. Я еще буду в управлении.

Он положил трубку и задумался. Не дай Бог, если этот самоуверенный американец попадет в какую-нибудь историю! Да и за африканца придется отвечать перед министерством внутренних дел. Он у них там не особом счету. Может, стоит обыскать ближний лес до крааля панамолей? И он вспомнил о Сандерсе, который не советовал ему даже шевелить пальцем. И чего он осторожничает?

Бирс решительно снял трубку и набрал номер. Сандерс ответил сразу же, значит, не спал.

— Извините, Сандерс, за поздний звонок. Вы еще не ложились?

— Нет, — выдохнул капитан. — Что случилось?

— Даже не знаю, как и сказать. Думайте сами.

И Бирс, выложив капитану все новости, замолчал.

— А что вы от меня-то хотите? — не понял Сандерс.

Как что? — удивился Бирс. — Но ведь надо что-то предпринимать, искать, шевелиться в конце концов!

— А сколько сейчас времени? — откровенно зевая, спросил Сандерс.

— Что? Ах, время, — Бирс посмотрел на часы. — Ровно полночь. Я думаю, пора…

Я тоже так думаю, Бирс, перебил его Сандерс. Да, пора спать. А утром я приеду к вам. Спокойной ночи, — и Сандерс положил трубку.

Черт бы их всех побрал! — выругался про себя Бирс Как будто никому ни до чего нет дела! Один Бирс за всех в ответе! Он встал, лягнул с досады легкое плетеное кресло и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Только у подъезда управления, услышав привычные звуки леса, он успокоился и вдохнул полной грудью густой тревожащий запах ночи. Было так светло, что он увидел на траве свою черную тень. Он поднял голову и, взглянув на луну, чуть не застонал от отчаяния: скоро, совсем скоро она засияет своим полным диском.

Эта луна сведет его с ума! До гостиницы он чуть ли не бежал, и только оказавшись в своем номере, опомнился, выпил воды и, тяжело дыша, сел на кровать. И тут же телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

— Господин Бирс, — донесся до него растерянный голос дежурного с прииска, — простите, но их все нет.

— Спокойной ночи, — раздраженно пожелал Бирс и бросил трубку.

Идите за мной, — сказал Шаве и пошел вперед. Мы не настолько богаты, чтобы устраивать в доме иллюминацию.

Рэмбо прошел за ним через темную комнату и оказался в другой, той самой, которую видел уже в окно. Откуда-то из темного угла доносилась тихая музыка. Рэмбо покосился и увидел освещенную шкалу радиоприемника. На столе с тех пор ничего не изменилось, здесь менялись разве что бутылки. Шаве обернулся и посмотрел на Рэмбо долгим изучающим взглядом. Его глаза и особенно воспаленные красные веки производили удручающее впечатление. Но Шаве, видимо, настолько привык считать свой взгляд магическим, парализующим, что совсем забыл, кто перед ним стоит. И Рэмбо поспешил представиться.

— Я горный инженер Джон Рэмбо из Штатов, — сказал он, — и не состою на службе у синдиката. Они попросили специалиста из частной конторы, и я с удовольствием вызвался приехать сюда.

— Синдикат не доверяет своим специалистам? — спросил Шаве, не скрывая усмешки.

— Абсолютно доверяет, но сложились такие обстоятельства, которые требуют контрольной проверки. Это может быть связано с крупными капиталовложениями, и синдикат не хочет рисковать. Это его право.

— Садитесь, — махнул рукой на стул Шаве. — Что будете пить? Рэмбо посмотрел на стол и увидел банку с ананасовым соком.

— Если можно, сок.

Шаве достал из буфета чистый бокал, налил в него сок и поставил перед Рэмбо. Себе же плеснул в стакан из бутылки и выпил, как пьют обычную воду. Рэмбо видел, что Шаве тянет время, чтобы осмыслить то, что он ему сказал. После джина дремавший мозг Шаве прояснился, и он сразу понял, о чем будет разговор: этот янки станет сейчас предлагать ему приобрести коммерческую тайну. Стало быть, как он и думал, синдикат снова раскрыл рот на его участок.

Рэмбо сделал глоток из бокала и посмотрел его на свет.

— Отличный сок, — похвалил он, тоже не пытаясь опережать события.

— Я беру его в Понтьевиле, поэтому он всегда свежий, — сказал Шаве и поинтересовался: — Вы впервые в Африке?

— Да. Я приехал сюда, чтобы заработать, — простодушно сказал Рэмбо.

— Всего-то? — усмехнулся Шаве.

— А разве сюда едут еще за чем-то? — удивился Рэмбо.

— Конечно, — кивнул Шаве и плеснул себе в стакан из другой бутылки. — За приключениями, например. Кстати, где вы заработали такой шикарный шрам?

— Во Вьетнаме. Я воевал там.

— М-м, — неопределенно промычал Шаве. — Значит, приключения должны вам уже надоесть. И вы мне хотите предложить сделку.

— Что-то в этом роде, — Рэмбо оглянулся на дверь. — А где ваша жена? Мы не мешаем ей?

— Я послал ее прогуляться, — сказал Шаве и добавил: — У меня нет тайн от жены. А ведь вы хотите продать мне какую-то тайну?

— Не только.

— О, у вас богатый ассортимент. Но хочу предупредить, чтобы не обольщались, — на мне вы ничего не заработаете.

— Почему же? — искренне удивился Рэмбо.

— Потому что тайну вашу я знаю, а больше у вас нет ничего такого, что могло бы заинтересовать меня.

— Ну не скажите, — улыбнулся Рэмбо, спокойно вынул из кармана платок, развернул его и положил на стол алмаз.

Веки Шаве дрогнули.

— Жанна! — крикнул он и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Жанна сидела у окна веранды и задумчиво смотрела на звезды.

Услышав шаги мужа, она даже не пошевелилась. Шаве стал перед ней и засунул руки в карманы.

— Он пришел один, — сказала Жанна. — Совсем один.

— А где тараканы? Они уже здесь?

Жанна молча кивнула в сторону сарая, и Шаве успокоился. Он неторопливо вернулся, сел на свое место и налил в стакан вина. Но пить не стал — взгляд его упал на алмаз, и он, кажется, сразу забыл обо всем на свете.

— Откуда он у вас? — кивнул Шаве на камень.

— А не все ли равно? — удивился Рэмбо. — Но если уж это вас так интересует, — я взял его у промывальщика Ньямы.

— Как это — взял? — не понял Шаве. — Отняли? Рэмбо пожал плечами.

— Взял, — повторил он. — Он сказал, что хочет продать его вам. А я решил, что у меня это получится лучше.

— И тогда вы его отняли у него?

— Называйте, как хотите: взял, отнял — ведь теперь это не имеет никакого значения.

— Вы что — убили Ньяму? — Шаве наклонился и обдал Рэмбо винными парами.

— Ну что вы! — Рэмбо отстранился от Шаве. — Когда он бросился на меня, я его просто утопил. В Луалабе, рядом с вашим участком.

Шаве залпом опорожнил стакан и внимательно посмотрел на Рэмбо.

— Ну да, — задумчиво сказал он, — чему-чему, а уж убивать-то вас там научили…

— Вы о Вьетнаме? — спросил Рэмбо. — Научили, Шаве, научили. Шаве поднялся, взял алмаз и стал рассматривать его на свет.

Потом зажег свечу, выключил фонарь и полюбовался игрой камня при живом пламени.

— Хороший алмаз, — сказал он, наконец, положил камень на стол, загасил свечу и включил фонарь. — Но все дело в том, что я добываю алмазы, а не покупаю их. Кому-то выгодно распространять слух, будто я скупаю краденые алмазы. И теперь мне представилась прекрасная возможность опровергнуть этот слух. И знаете, каким образом?

— Понятия не имею, — широко улыбнулся Рэмбо.

— Я свяжу вас, а утром доставлю в Понтьевиль самому капиталу Сандерсу.