Но оправляйся теперь, о, Патрокл, Зевесу любезный, Справься у Нестора старца, кто раненый тот полководец, Им увезенный из битвы? Он сзади врачу Махаону Асклепиаду подобен, в лицо же не видел я мужа, Ибо стрелой пронеслись, порываясь вперед, кобылицы". Так он промолвил. Патрокл послушался милого друга И побежал к быстроходным судам и палаткам ахеян. Тою порой полководцы достигли палатки Нелида, Сами они с колесницы сошли на кормилицу землю. Эвримедон же отпряг лошадей: то соратник был старца. Раньше всего они пот на хитонах своих обсушили, Став на прибрежии моря, дыханию ветра навстречу. После в палатку вошли и в покойные кресла уселись. А между тем Гекамеда, прекрасноволосая дева, Дочь Арсиноя владыки, им стала готовить напиток. Нестор ее в Тенедосе, разрушенном сыном Пелея, В дар получил от ахейцев, за первенство в мудрых советах. Прежде всего она стол пододвинула тесаный гладко, С темными ножками, дивный; а после на стол перед ними Медное блюдо поставила с луком — приправой к напитку — С медом зеленым, а также с ячменной крупой освященной; Кубок потом подала, привезенный из дома Нелидом, Дивно прекрасный, гвоздями усеянный весь золотыми. Ручки имел он четыре, и около каждой паслися Горлицы две золотые; на двух он держался подставках. Всякий другой бы с усильем сдвигал со стола этот кубок, Полный до края вином; без труда подымал его старец. В нем-то смешала напиток с богинями равная дева; Козьего сыра она над Прамнейским вином наскоблила Теркою медной, а сверху обсыпала белой крупою. Сделав напиток, она его пить предложила героям. Те по желанью испили, утишили жгучую жажду И, обращаясь друг к другу, вдвоем наслаждались беседой. Тою порою в дверях показался Патрокл богоравный. Старец, завидя его, устремился с блестящего кресла, За руку гостя берет и с собой приглашает садиться. Но отказался Патрокл и Нестору слово промолвил: "Старец, воспитанный Зевсом! Не время сидеть, не упросишь. Страх и почтенье внушает мне муж, повелевший разведать, Кто этот раненый вождь, приведенный тобой из сраженья? Впрочем, я вижу и сам, ибо вижу царя Махаона. Но возвращаюсь теперь, чтобы весть передать Ахиллесу. Ведаешь сам хорошо, о, питомец Зевеса, как страшен Этот герой: он легко и невинного мужа осудит". И, отвечая, сказал ему Нестор, наездник Геренский: "Что это вдруг Ахиллес так печалиться стал об ахейцах, Кто из них ранен стрелой? Иль еще до сих пор он не знает, Горе какое постигло все войско? Храбрейшие мужи На кораблях все лежат, кто копьем, кто стрелой пораженный. Ранен Тидея воинственный сын, Диомед непреклонный, Ранен метатель копья Одиссей, Агамемнон владыка, Ранен стрелою в бедро Эврипил, славный сын Эвемона. Вот я и этого мужа недавно привел из сраженья, Где он стрелою был ранен из лука. Но, силою гордый, Храбрый Ахилл не скорбит и данайцев ничуть не жалеет. Ждать ли он хочет, пока, несмотря на усилья ахеян, Наши суда на прибрежье огнем истребительным вспыхнут И до единого сами погибнем на узком пространстве? Ныне исчезла та сила, что в гибких была моих членах. Если б мне снова расцвесть, если б силой исполниться крепкой Прежних тех дней, когда распря возникла средь нас и элеян Из-за угона волов! Той порой Гиперохова сына Итимонея убив, знаменитого мужа элейца, Много скота отогнал я в возмездье. Быков защищая, Он из моей же руки был настигнут копьем заостренным, В первом свалился ряду, и бежали бойцы поселяне. Много добычи тогда мы собрали средь вражьей долины. Стад пятьдесят мы быков и не меньше свиней отогнали, Столько ж овечьих отар и раздольно пасущихся козьих, И полтораста еще лошадей быстроногих отбили, Все кобылиц, и бежали за многими вслед жеребята. Целую ночь мы их гнали и в город владыки Нелея, В славный Пилос привели. И Нелей был обрадован в сердце, Видя, как много я добыл, хоть в битву отправился юным. Вестники кликнули клич, лишь заря показалась на небе, Всех призывая сойтись, кто урон потерпел от элейцев. Вместе собравшись, пилосцев вожди разделили добычу, Ибо пред многими нами в долгу находились элейцы; Будучи в малом числе, мы, пилосцы, терпели обиды, С давних времен, с той поры, как Геракл могучий явился И притеснял нас, убивши храбрейших из наших сограждан. Было двенадцать числом сыновей у владыки Нелея, Только один я остался в живых, все другие погибли. Вот отчего, возгордясь, меднобронные дети элеян Много над нами творили бесчинств, издеваясь надменно. |
