Сильно зато пострадавший. Послушай он слова Пелида, Черной бы смерти он верно избег и погибельной Парки. Только решенье Зевеса всегда над людским торжествует. Он устрашает и храбрых, легко отнимает победу Даже тогда, когда сам перед тем побуждал их сражаться. Ныне в груди у Патрокла разжег он бесстрашное сердце. Первым кого, о, Патрокл, кого умертвил ты последним, После того как уж боги тебя предназначили к смерти? Первым Адреста, потом Автоноя, а также Эхекла, Сына Мегаса Перима, Эпистора и Меланиппа, После Эласа, равно как и Мулия, вместе с Пилартом. Их он убил, а другие о скором подумали бегстве. Взяли б тогда аргивяне высоковоротную Трою, Пала б она под руками и бурным оружьем Патрокла, Не сторожи Аполлон на красиво построенной башне. Горе замыслив Патроклу, он помощь готовил троянцам. Трижды Патрокл на выступ высокой стены порывался, Трижды его от стены отражал Аполлон Дальновержец, В щит его светлый три раза нетленной рукой ударяя. Только когда он в четвертый напал, небожителю равный, Грозно тогда закричал Дальновержец и слово промолвил: "Прочь, о, потомок богов! Не тебе предназначено роком Город отважных троянцев разрушить копьем своим бурным, Ни Ахиллесу Пелиду, хоть много тебя он храбрее". Так он сказал, и Патрокл поддался назад торопливо, Гнева желая избегнуть делеко разящего Феба. Гектор близ Скейских ворот удержал своих цельнокопытных Быстрых коней, размышляя, вернуться ль в толпу и сражаться, Иль повелеть всем троянцам собраться внутри за стеною. Вдруг перед ним, размышлявшим, предстал Дальновержец, Образ приняв молодого и силой цветущего мужа, Азия, — Гектору он приходился по матери дядей, Ибо он брат был Гекубы и сын копьеносца Димаса. Жил в стороне он Фригийской, поблизости вод Сангарийских. Ставши подобным ему, Аполлон, сын Зевеса, промолвил: "Гектор, зачем уклонился от битвы? Так делать не должно. Будь я сильнее тебя, насколько теперь я слабее, Скоро б тогда, но печальным путем, ты покинул сраженье. Лучше направь на Патрокла коней своих твердокопытных. Может, его одолеешь, и Феб тебе славу дарует". Так говорил ему бог и вернулся в сражение смертных. Гектор тогда повелел Кебриону, отважному сердцем, В битву обратно погнать лошадей. И смятение злое Феб Аполлон возбудил средь ахеян, в толпу их проникши, А Приамиду и войску троянцев готовил победу. Гектор, оставив других аргивян в стороне и не тронув, Прямо погнал на Патрокла коней своих твердокопытных. В свой же черед и Патрокл соскочил с колесницы на землю; Левой сжимал он копье, а правой рукою булыжник Белый схватил угловатый и, плотно прижавши к ладони, Ноги расставив, швырнул, отстоя недалеко от мужа, Не промахнулся Менойтия сын, но булыжником острым В лоб угодил Кебриону, в то время державшему вожжи, Гектора другу вознице, побочному сыну Приама, Обе тот камень сорвал ему брови, и не уцелела Кость черепная. На землю упали глаза Кебриона Перед ногами его, и он сам с колесницы прекрасной Вниз полетел, как пловец, и дыханье покинуло тело. Тут, издеваясь над ним, ты, Патрокл наездник, воскликнул: "Боги, как ловок сей муж! Как легко кувырнулся он наземь! Если б он то же проделал среди многорыбного моря, Устриц ища, то наверно доставил бы лакомство многим, Прыгая так же легко с корабля даже в бурные воды, Как вот теперь с колесницы нырнул он в песок среди поля. Знать и в народе троянском искусные есть водолазы!" Так говоря, налетел он на труп Кебриона героя С дикою яростью льва, если, скотный загон разоряя, В грудь он стрелой поражен и по собственной гибнет отваге: Так, свирепея, Патрокл, ты на труп налетел Кебриона. Гектор, с своей стороны, соскочил с колесницы на землю, И завязали герои сраженье за труп Кебриона, Точно два льва на горе из-за лани дерутся убитой, Оба отвагой дыша, терзаемы голодом оба: Так и за труп Кебриона два опытных в битве героя — Славный Патрокл, Менойтия сын, и блистательный Гектор — Бились, друг друга стараясь задеть беспощадною медью. Гектор за голову труп ухватил и держал неослабно, За ноги — славный Патрокл. В то время другие троянцы И аргвяне все вместе затеяли грозную свалку. Точно как западный ветер и южный друг с другом столкнутся В узком ущелье горы и на лес ополчатся дремучий, Дубы и ясени гнут и кизил с поотвисшей корою, И с несмолкающим шумом деревья одно об другое Длинными хлещут ветвями и сами ломаются с треском: Так аргивяне и мужи троянцы, бросаясь навстречу, |
