Смерть наносили друг другу — никто не подумал о бегстве. Множество вкруг Кебриона воткнулося в землю двуострых Копий и стрел оперенных, с тугой тетивы полетевших, Множество камней больших раздробило щиты у героев, Бившихся вкруг Кебриона, а сам во весь рост исполинский, В туче он праха лежал, позабыв свою ловкость возницы. Долго, покуда средь неба блестящее двигалось солнце, Сыпались стрелы с обеих сторон и валились герои. Но когда солнце склонилось, в тот час, как быков распрягают, Дети ахеян, судьбе вопреки взяли верх над врагами, Ибо они из под стрел увлекли Кебриона героя Прочь от смятенных троянцев и с плеч его сняли доспехи. Снова Патрокл устремился, беды замышляя троянцам. Трижды бросался он в бой, быстроногому равный Арею, С криком воинственным, девять мужей каждый раз убивая. Но как в четвертый он раз налетел, небожителю равный, Тут, о, наездник Патрокл, конец наступил твоей жизни. Страшный в кровавом бою Аполлон тебе вышел навстречу. Только Патрокл его не приметил в смятении битвы, Ибо явился бессмертный, густою окутанный тучей, Сзади он стал за героем, в широкие плечи и спину Тяжкой ударил рукой — и в глазах у того завертелось. Шлем с головы у Патрокла сорвал Аполлон Дальновержец, И зазвенел под ногами коней, по земле покатившись, Шлем с продырявленным ободом. Грива на нем загрязнилась, Кровью покрывшись и пылью. А прежде того не бывало, Чтоб густогривый сей шлем запятнался и праха коснулся, На богоравном герое Ахилле досель защищал он Голову с дивнопрекрасным челом. А теперь, волей Зевса, Гектор наденет его, ибо гибель была его близко. Мигом в руках у Патрокла копье боевое сломалось, Медью обитое светлой, тяжелое, страшно большое. С плеч его пояс упал и щит покрывающий мужа, Панцирь ему развязал Аполлон Дальновержец, сын Зевса. Разум его помутился и светлые члены ослабли. Он, цепенея, стоял. И в то время копьем длиннотенным В спину меж плеч поразил его сзади один из дарданцев, Воин Эвфорб, сын Панфоя, ровесников всех затмевавший Ног быстротой, и копьем, и ловкостью править конями, Ибо, впервые прибыв в колеснице, войне обучаясь, Двадцать героев с коней он на землю низверг в состязаньи. Он то, наездник Патрокл, копьем поразил тебя первый, Но не смирил, а назад побежал и смешался с толпою, После того как из тела копье свое вырвал обратно. Встречи избег он с героем Патроклом, хотя безоружным. Сын же Менойтия, богом и острым копьем укрощенный, Быстро к друзьям отступил, избегая губительной Парки. Гектор, едва увидав, что Патрокл, бесстрашный душою, Раненый острою медью, назад отступает к дружине, Близко к нему подбежал сквозь ряды и копьем его ранил В нижнюю часть живота — и копье пронеслось через тело. Грохнулся наземь Патрокл к великому горю ахеян. Точно как лев побеждает в бою неустанного вепря, Если, отвагой дыша, на вершине горы они бились Из-за ключа небольшого, терзаемы жаждою оба, И торжествует могучий над запыхавшимся вепрем: Так у могучего Менойтиада, сразившего многих, Гектор, сын славный Приама, копьем своим отнял дыханье. И, похваляясь пред ним, он крылатое слово промолвил: "Ты уповал, о, Патрокл, богатый мой город разрушить, Жен собирался троянских, лишив их сиянья свободы, На кораблях увезти в любезную отчую землю: О, безрассудный! За них быстроногие Гектора кони Рвутся на бой да и сам я копьем подвизаюсь пред войском Браннолюбивых троянцев, от наших супруг отвращая Горькое рабство. Тебя же сожрут наши коршуны вскоре. О, злополучный! Тебе не помог и Ахилл, столь отважный, Он, кто наверно тебя задержал и наказывал долго: — Не возвращаться назад, о, Патрокл, коней укротитель, К нашим глубоким судам, перед тем как туники кровавой Не рассечешь на груди ты у Гектора мужеубийцы, — Так он, должно быть, сказал и уверил тебя, о, безумец!" Изнемогая, Патрокл наездник, ему ты ответил: "Можешь теперь похваляться. Тебе даровали победу Зевс Олимпиец и Феб Аполлон. Без труда укротили Боги меня и оружие с плеч моих сами сорвали. Если бы воинов двадцать, как ты, мне навстречу предстали, Все бы погибли на месте, моей укрощенные медью. Но одолели меня сын Латоны и рок беспощадный, А из героев — Эвфорб. Ты же третьим удар мне наносишь. Но говорю я тебе, и в душе мое слово запомни: Жить, Приамд, и тебе остается недолгое время. Рок всемогущий и смерть пред тобою стоят уже близко. Вскоре падешь от руки беспорочного сына Эака". Только что слово он кончил, как смерть осенила героя. |