И к многоводной примчалися Иде, зверями богатой. Зевса нашли там, сидящим на Гаргаре — крайней вершине. Вкруг же него, как венец, благовонная туча висела. К Зевсу, сбирателю туч, подошли они близко и стали. И, увидав их двоих, Кронид не разгневался в сердце, Ибо исполнили скоро приказ его милой супруги. Речь обращая к Ириде, он слово крылатое молвил: "В путь, быстроногая, мчись и царю Посейдону Все, что я ныне скажу, да не будешь мне вестницей лживой. Пусть он немедля покинет сраженье героев и битву И удалится в собранье богов иль в священное море. Если ж, презрев мою речь, не захочет он мне покориться, Пусть поразмыслит сперва и душою и сердцем любезным, Сможет ли, если приду, устоять он при всей своей силе. Я и по силе первейший, равно по рождению старший. Только чужда его сердцу боязнь, и себя он дерзает Равным со мной объявлять, перед кем все другие трепещут". Так он сказал. Ветроногая вмиг подчинилась Ирида. Быстро с Идейских высот она к Трое священной примчалась. Точно из облака падает снег или град холодящий, Бурным гонимы дыханьем Борея, питомца туманов: Так в это время поспешно проворная мчалась Ирида. Ставши вблизи, возвестила она колебателю суши: "С некоей вестью к тебе, темнокудрый земли вседержитель, Я прилетела сюда от эгидодержавного Зевса. Он повелел, чтоб немедля покинув сраженье и битву, Ты удалился в собранье богов иль в священное море. Если ж, презрев его речь, не захочешь ты ей покориться, Сам угрожает сюда он придти и сразиться с тобою. Только советует Зевс избегать его рук, утверждая, Что и по силе он первый и старше тебя по рожденью. Ты же не знаешь боязни и в сердце бесстрашном дерзаешь Равным считать себя с ним, перед кем все другие трепещут". Славный земли колебатель промолвил в ответ, негодуя: "Боги! И будучи сильным, сказал он надменное слово, Если меня понуждает, кто равен ему по почету. Трое нас братьев, Кронидов, родилось от Реи богини: Я и Зевес, и Аид, кто царит над тенями умерших. На трое все поделив, получили мы каждый удел свой, Жребии бросив. И мне для обители вечной досталось Море седое, Аиду — жилище кромешного мрака, Зевсу — пространное небо среди облаков и эфира. Общей для всех оставалась земля, да вершина Олимпа. Вот почему поступать не желаю по мысли Зевеса. Будучи мощным, пусть третьим спокойно владеет уделом. Не устрашит он меня, словно слабого труса, насильем. Лучше б гораздо он сделал, когда бы сердитою речью Собственных стал наставлять дочерей с сыновьями своими. Те поневоле должны покоряться его приказаньям". И, вопрошая его, ветроногая молвит Ирида: "Так ли, как ты говорил, темнокудрый земли вседержитель Зевсу должна передать твое грозное, сильное слово? Или уступишь, быть может? Уступчивы сильные волей. Знаешь и сам, что всегда благосклонны Эринии к старшим". Ей отвечая, сказал Посейдон, потрясающий землю: "Ныне, богиня Ирида, ты мудрое молвила слово. Благо, коль вестник умеет судить справедливо. Но бесконечная скорбь проникает мне в сердце и душу, Ибо он бранной мне речью грозит и приказывать вздумал, Мне, кто по силе с ним равен и равному року подвластен. Все же, хоть гневом объятый, Зевесу теперь уступаю. Но я другое скажу и угрозы в душе не забуду: Если и мне вопреки, и Афине, дающей добычу, Если и Гере назло, и Гефесту царю и Гермесу, Трою высокую он пощадит, не желая разрушить, Ни даровать аргивянам великую силу, пусть знает: Непримиримая после вражда между нами возникнет". Так говоря, колебатель земли покидает сраженье И погружается в море, — Ахейцы о нем пожалели. К Фебу тогда обратился Зевс, облаков собиратель: "Феб мой любезный, ступай к меднобронному Гектору быстро, Ибо уже Посейдон, кто всю землю колеблет и держит, Скрылся в священное море, чтоб нашего гнева избегнуть. Если б остался, то все бы о нашей услышали битве, Даже подземные боги, живущие с Кроносом вместе. Но для меня и себя самого поступил он разумней Тем, что от длани моей уклонился, хоть гневался раньше, Ибо едва ли без пота закончился б спор между нами. Ныне возьми бахромами снабженную в руки эгиду, Сильно ты ей потрясай, устрашая героев ахейских, И позаботься потом, Дальновержец, о Гекторе славном. Силу большую дотоле вдохни ему в сердце, покуда Не побегут аргивяне к судам и волнам Геллеспонта. После того буду сам я заботиться делом и словом, Чтобы ахейцы опять от трудов облегченно вздохнули". |
