— Ну-ка, задержи ее, только взгляни на ее лицо!

— Это он…он, или его друзья… — бормотала девушка. Полицейский протянул ей бутылку с водой, и она, запрокинув голову, жадно пила из горлышка, а он внимательно осматривал ее, без спроса взял сумочку, открыл молнию и заглянул внутрь.

— Что случилось? — спросил он, возвращая сумочку.

— Как что? — девушка оторвалась от бутылки. — Там… там…

— Я знаю, что там. Уже все в порядке. Террориста поймали. Он ничего не спел сделать. А с тобой что? Ты там была? Ты кого-то видела? Ведь у него могли быть сообщники.

— Нет, не была…

— Но что-то видела. Или кого-то. Кто тебя так испугал? Рассказывай! — потребовал он.

После ее короткого и путаного рассказа полицейский попросил подробно описать внешность парня. Девушка описала с точностью до размера пуговиц на рубашке и до цвета глаз.

— Ты прямо сфотографировала его! Значит, если встретишь, узнаешь? Он еврей, или араб?

Она не знала. По ее мнению, на иврите он говорил очень хорошо. Полицейский переписал данные ее документа, спросил номер телефона, и протянул ей картонную карточку.

— Как увидишь его где-нибудь, звони сразу! У тебя есть мобильник?

— Есть… дома забыла.

— В другой раз бери с собой. Как встретишь, так и звони. Ты ему понравилась, и он будет искать тебя. Он же тебя спасти хотел. Гуляй тут почаще, поняла?

Забирая у нее бутылку, он улыбнулся.

— Если поможешь его поймать, получишь награду, о тебе напишут в газетах, с бо-ольшим портретом, — пошутил он.

Девушка вдруг вспомнила, что парень хотел встретиться с ней завтра, и она не сказала об этом полицейскому. Но тот уже побежал к торговому центру.

Что он сказал? «Он тебя хотел спасти». Действительно. Он не пустил ее туда, всё задерживал. Почему? Не всё ли ему равно — одной девушкой больше, одной меньше?

Она почти успокоилась и в этот момент увидела свое отражение в витрине, на фоне ярких цветочных букетов и спускающихся сверху зеленых гирлянд причудливых растений. Она хорошо смотрелась среди этого красочного великолепия и подумала, что от такой фотографии она бы не отказалась — для себя, разумеется.

О чем вообще думают девушки? О себе, конечно. Как они выглядят, кто и как на них смотрит, мысленно вписывают себя в очередной мираж: роскошный автомобиль, блеск драгоценностей, поклонение молодых и красивых мужчин, из которых можно выбрать самого-самого.

Девушка вздохнула. У ее друга есть автомобиль, но изрядно поношеный, и драгоценностями он ее пока не осыпал, откуда их возьмет студент, разве родителей ограбит, но он в нее влюблен, и им вдвоем весело. Весело ходить на дискотеки, закусывать в дешевых кафе, купаться поздними вечерами в море. Ему бы понравилось, если бы о ней напечатали в газетах, и с хорошей фотографией.

Девушка улыбнулась себе в витрине и решила пойти домой. Ни в один магазин по пути она не зашла — происшествие в торговом центре оставило тягостный осадок и неприятное ощущение таящейся опасности в открытых дверях супермаркетов и салонов модной одежды, со стоящими у входа нарядными манекенами, которые очень были похожи на живых людей. Она шарахнулась от одного такого манекена-мужчины с пастельно-розовым правильным лицом — у него была поднята рука, и он что-то держал в ней. Пригляделась — муляж фотоаппарата. Ну вот, рассердилась девушка, манекены выходят на улицу и пугают людей.

Весь вечер девушка была не очень спокойна. Слишком часто она вспоминала того парня возле торгового центра. Его смуглое лицо с горящим взглядом темных глаз, твердые очертания упрямого рта, и мрачная решительность во всем его облике. Один из тех фанатиков, и намерения у него преступные, напомнила она себе. Но какой контраст с ее другом, веселым, добрым и мягким, и совершенно не способным на героический поступок, наверно, он и драться не умеет, и в случае опасности ей придется надеяться только на себя. Никакой опасности нет, конечно, они спокойно гуляют по улицам до поздней ночи, но ее воображение взялось играть с ней в некую игру: она придумывала ситуации, одна страшнее другой, и всегда расклад получался один и тот же — на героя и не героя.

О чем ты думаешь, одернула она себя. Парень этот в банде террористов, они готовы всех поубивать ради своего «джихада», хорошо, если полиция его поймает, и всех их переловит и засадит в тюрьму. Просто ей сейчас скучно, и лезут в голову бредовые картинки. Друга рядом нет уже несколько дней, забрали на военные сборы — в милуим, и когда закончится его милуим, неизвестно. Даже не звонит. Или некогда, или… там ведь тоже девочки есть. Что они делают в милуиме по вечерам?.. Интересно, как полиция поймает его, если не знает в лицо?..

Девушка после работы ходила гулять. На своей суетливой секретарской работе она утомлялась, родители уехали отдыхать в Турцию, подружка тоже исчезла в неизвестном направлении, оставалось только прогуливаться одной.

Неподалеку от торгового центра был маленький уютный скверик с видом на море и скамейками, углубленными в густые, сверху ровно подстриженные цветущие кусты, можно было сесть и любоваться на море.

Но девушка сидела мало. Она прохаживалась по скверику, выходила на огражденную площадку, откуда открывался морской простор, и обращала пристальное внимание на гуляющих: не на парочки, или пожилых, а на одинокие мужские фигуры, но их попадалось немного.

Прислонившись к ограде, девушка смотрела на тихое, успокоившееся к вечеру, море, и вдруг почувствовала чье-то присутствие, резко выпрямилась и обернулась. Он возник ниоткуда, только что никого вокруг не было.

— Откуда ты взялся? — со смешком спросила она, и это прозвучало как приветствие.

Парень пожал плечами. Он как будто стал увереннее и спокойнее, чем тогда. В черной, застегнутой куртке он казался шире в плечах, чем в рубашке.

— Я тебя ищу, — сказал он, не сводя с нее глаз.

— Зачем? — она сделала удивленное лицо, а по телу прошла дрожь — стало немного страшно, но одновременно и интересно.

— Я всё время думаю о тебе. Ты моя последняя радость в этой жизни.

Девушка насторожилась. Она догадывалась о смысле его слов.

— Почему? — одними губами спросила она.

Парень быстро оглянулся по сторонам. — Пойдем туда… — Его рука была горячая и крепкая. Он слишком сильно сжал ее пальцы, было больно, но мелькнула усмешливая мысль — потом она всё это будет вспоминать.

Девушка всё время помнила о пелефоне в сумочке.

Он увлек ее на скрытую с трех сторон кустами скамейку и сел близко, она ощущала бедром жар его тела.

— Я хочу сказать тебе, что… — Он умолк, словно передумал продолжать и пристально посмотрел ей в глаза. От его жгучего взгляда по телу девушки снова прошла знобкая волна. — Ты мне очень нравишься.

— Но ты хотел еще что-то сказать…

— Нет. Воспоминание о твоем лице я возьму с собой…

— Куда? — девушка напряглась. Сейчас он скажет, она должна хоть что-нибудь узнать.

Он поднял глаза к небу.

— И как скоро ты туда собираешься? — насмешливо спросила она.

Парень не ответил и мрачно смотрел перед собой. Не скажет, поняла девушка. Покосилась на его черную, до самой шеи застегнутую куртку — кажется, он под ней что-то прячет.

Ты не слишком ли тепло одет, подмывало ее спросить, но она побоялась. Она вообще боялась смотреть на него, хотя и чувствовала, что ей ничего не грозит, но страх и тлен смерти исходил из его горящих, обведенных черными кругами, глаз. Парень вдруг осторожно взял ее за лицо и повернул к себе, и жуткое, пугающее девушку выражение ушло из его глаз, они загорелись счастьем и желанием.

«Кажется, он сейчас поцелует меня… а арабы целуются? Нет, я не хочу!» Девушка попыталась отвернуть лицо, но он не дал, его блестящие глаза уже приблизились, но тут пронзительно заверещал телефон, парень отпрянул и полез в карман куртки. Девушка с облегчением отстранилась и даже отодвинулась. Парень быстро встал и, прижав аппарат к уху, отошел, и отходил всё дальше за кусты, его не стало видно. Девушка прислушалась, но ничего не было слышно, то ли он говорил очень тихо, то ли отошел далеко.