Эльф вернул себе форму, слегка поправился и стал выглядеть почти нормально. Моя одежда ему подошла, и я щедро поделился — раньше в моем шкафу найти что-то не представлялось возможным, а теперь хорошо, простор появился, все видно. Аглая порядок навела, вещи по полочкам разложила.

Ларсель обращался ко мне с исключительным почтением. Как же меня это раздражало! Похоже, эльф еще не понял, что нормальное общение предполагает взаимное уважение плюс чувство юмора. А с последним у него явно не сложилось, что не удивительно, учитывая тот образ жизни, который он вел до того, как попал к нам. И чего я к нему прицепился, не было у эльфа времени привыкнуть ко мне.

Фанатичное поклонение мне не к чему, я от него в Дрейе устал. Нет, дроу — ребята нормальные, но иногда встречаются отклонения. Здесь, в Левонии, я впервые почувствовал себя обычным, и моя личина худого хромого мага немало этому способствовала. Если эльф еще раз обратится ко мне «Повелитель», я его стукну. Вот и сейчас, не успел я войти, как он вытянулся в струнку и застыл, глядя в пространство. Ух!

Я поздоровался, вытащил из кармана футляр с ожерельем и стянул через голову надоевшую мантию.

— Идем на кухню, я проголодался и хочу тебе кое-что показать.

Эльф расслабился, но выражение лица не поменял.

— Слушай, друг, я понимаю, что в твоей жизни произошел крутой поворот, а я оказался немного не тем, кем ты меня считал. Но не мог бы ты вести себя более человечно, что ли?

— Пов…

— Называй меня мастер Валериан, пожалуйста. Не хочу потерять работу.

— А зачем вы это делаете? — удивленно спросил эльф.

— Что делаю?

— Преподаёте в Академии. Да ещё и в таком виде.

— Ох, сложно с вами, с эльфами. Ну, как тебе объяснить, попроще. Здесь я могу быть самим собой. Несмотря на внешнюю маскировку, мне не приходится играть, лукавить, я просто работаю и получаю от этого удовольствие. Как оказалось, я люблю преподавать.

— А как же ваши государственные дела?

Я рассмеялся, очевидно, Правитель эльфов не вылезает из тронного зала, бедняга.

— Во-первых, система отлажена и работает хорошо. А во-вторых, у меня есть сын, он в курсе всех проблем и я уже давно свалил на него, как ты сказал, государственные дела. У него неплохо получается.

Ларсель призадумался и даже почесал в затылке.

— Но почему здесь, у людей?

— Они — любимые создания моего отца. И он заботится о них и оберегает. Я тебе советую познакомиться с людьми поближе. Отбросить вековую ненависть и предубеждение, не презирать за то, что они слабее, а присмотреться внимательно. Может, тебе повезет, и ты найдешь среди них настоящих друзей, как повезло мне в своё время, и моему сыну.

У тебя еще все впереди. А сейчас глянь, что я нашел.

Я открыл футляр, и золотистый свет осветил кухню. Эльф долго смотрел, не решаясь прикоснуться.

— Это ожерелье Тальмы, легенда моего народа. В библиотеке Правителя есть его описание.

— А кто такая Тальма?

— Жена первого Правителя моего народа. Вы знаете, как называются эти камни?

Я взял украшение в руку, чтобы лучше рассмотреть.

— Нет, не знаю.

— Это алнеран — камень жизни. У нашего Правителя в короне всего один, а здесь…

— Вот и хорошо, моей девушке должно понравиться. Надеюсь.

Эльф остался стоять с открытым ртом, а я должен идти собирать вещи — завтра улетаю домой.

В этот момент дверь распахнулась, и в прихожую влетел Рон.

— Папа, привет! Я принес! — он гордо поставил на стол отремонтированные часы.

— Сделали? Хорошо! Подожди полчаса, пообщайся с Ларселем, и пойдем к тебе.

Оставив эльфа на хозяйстве, мы порталом ушли в замок Рона. В гостиной сидела грустная Анна, видно, трех дней им с Шоном не хватило. Заметив нас, она встала.

— Добрый вечер, Анна! Как ты себя чувствуешь?

В ответ она совсем не по-королевски шмыгнула носом.

— Спасибо, хорошо, мастер.

Да? А выражение её лица говорит совсем другое. Я поставил сумку с подарками на пол и подошел ближе. Бледное лицо, дорожки от слез на щеках. Бедная ты, бедная! А ведь завтра лететь, и не полчаса, а гораздо дольше. Выдержишь?

— Дорогая Анна, я хочу тебе дать совет: не думай о прошлом. С мужем и детьми ты обязательно встретишься. А пока — смотри вперед. Тебя ждут удивительные открытия, обещаю, тебе понравится. А сейчас — спать. И не смотри на часы! Мы улетаем на рассвете, тебе приготовят теплый плащ. Я постараюсь сократить время полета, но полностью избежать его не удастся. Спокойной ночи, Анна.

— Спокойной ночи, мастер. До свидания, Рон.

— Приятных снов, милая, и легкой дороги.

Она кивнула на прощанье и ушла, оставив нас одних.

— Фу, наконец-то можно посидеть спокойно. Замотался я за последние три дня!

— А что ты так настойчиво искал? Даже в Академии ходят слухи, что декан Валериан достал всех ювелиров города, и теперь, при упоминании его имени, они вздрагивают и прячутся под прилавки. Папа, ты мне можешь объяснить, что происходит?

Вопрос застал меня врасплох. Теплой волной накатили воспоминания: смешная чумазая девушка Линн, зеленые глаза, лукавая улыбка, красная дракона на белом полу — как же я соскучился! Жаль, что не успел попрощаться. Как она меня встретит?

Улыбка выдала мое состояние, потому, что сын, внимательно следивший за моим лицом, воскликнул:

— Папа, ты влюбился!

— Рон, прекрати лезть в душу. Я еще сам не знаю, что меня ждет, мы… расстались не очень хорошо.

Вот уж не думал, что вопрос сына меня смутит, врать не хотелось, а сказать правду оказалось нелегко. Я не привык говорить о своих чувствах, тем более с сыном. Рон это понял и не стал настаивать. Хорошо иметь понятливого сына!

— Ладно, не буду. Но как её зовут, ты можешь сказать?

— Её зовут Розалинда. Линн….

— А кто она?

Я выразительно посмотрел на сына, допил, что там было в моем стакане, и встал.

— Все. Молчу, молчу! Когда тебя ждать обратно? — услышал уже в дверях.

— Если всё будет хорошо, во вторник.

— Удачи, папа.

— Спокойной ночи, Рон.

В четыре утра сонная королева уже ждала меня в холле. До рассвета еще час, но нам нужно спешить. Чтобы сократить путь, я открыл портал к дому моей сестры, Александры, матери Фила. Она живет недалеко от купола, в предгорьях. В доме еще все спали, я не стал будить сестру и её дочерей, а просто положил подарки с запиской под дверь. Затем проинструктировал Анну, отошел от неё подальше и обратился.

Ошеломленная зрелищем женщина забыла все, что я её только что говорил: одеться, взять мою сумку и по крылу забраться на спину. Я рыкнул. С одной стороны, я её понимаю — затурканная своими родственниками-эльфами, она оказалась совершенно не приспособленной к жизни. Надо будет сказать отцу, чтобы не слишком её опекали — пусть учится быть самостоятельной. А с другой стороны, Анна могла бы соображать быстрее. У меня нет времени ждать, пока она придет в себя. Стоит посреди двора статуей под названием «Растерянность»! Так хотелось сказать: "Плащ одень, дура! Нам еще лететь часов пять", еле сдержался. Повернул к неё морду и прошипел "Поторопись!" О, очнулась! Даже плащ умудрилась надеть всего со второй попытки.

— Перчатки не забудь, наверху холодно.

Наконец-то! Залезла! Несколько взмахов, и я взлетел, направляясь к ближайшему окну в куполе. Через три часа полета, судя по солнцу, я заметил впереди точку, летящую мне навстречу, и скоро огромный белый дракон сделал круг, разворачиваясь, и полетел рядом. Отец. Я поймал его мысль: "Следуй за мной", и, через несколько минут, мы приземлились на пологий каменистый склон. Отец сразу обернулся и помог Анне спуститься, недолго думая, пролевитировав её вместе с сумкой на землю. Вскоре я присоединился к ним и представил Анну отцу. Он не стал тянуть время, а просто взял нас за руки и перенес на террасу дворца, где нас уже встречали. Слуги повели Анну в отведенные ей покои, а мы пошли завтракать. По дороге я поинтересовался: