— Ну да… стрелять из ружей дротиками, — сказал Сэмюель. — Это огромная честь быть избранным на эту роль.

Эрни покачал головой.

— Но мы не умеем стрелять, — соврал он. — Мы не можем…

— Отказать в подобной просьбе — значит нанести вашим друзьям ужасное оскорбление, вот так.

Как только Сэмюель заговорил как Брюс Ли, я уже не смог пойти на попятный. Я и раньше почувствовал свою ответственность за то, что близняшки влипли, но теперь ситуация уже перешла грани разумного, и я не мог стоять в сторонке и позволить им кувыркаться в клетке в одиночку.

— Ваша задача проста, — объяснил Сэмюель. — Вы их выводите и запираете в клетке. Затем возвращаетесь за клеткой с противником и выкатываете ее. Еще двое помощников, выбранных вашими друзьями, уже давно состоят в наших рядах, они знают, какие рычаги нужно повернуть, чтобы…

— Да я не об этом беспокоюсь. Эти винтовки…

— Вряд ли они понадобятся, — Сэмюель залез рукой в мешок, который он принес с собой, и вытащил знакомые нам по вчерашнему бою винтовки. — Раз Прогресс избрал их для выполнения этой задачи, значит, они должны выйти победителями. Но если вдруг что-то пойдет не так, все очень просто, — он поднял винтовку к плечу, прижав приклад к мощной грудной клетке. Тем временем я пытался все мысленно застенографировать с огромной скоростью, чтобы вся эта информация пустила корни в моем мозгу как можно быстрее и глубже. — Цирцея встанет, дважды хлопнет в ладоши, и тогда вы просто берете и стреляете.

Даже не прицеливаясь, Сэмюель нажал на курок, дротик со свистом вылетел из дула, и через несколько секунд легкий стук известил нас о кончине крошки-дрозда, который больше не будет скакать — прыг-скок-прыг-скок — по веткам.

— Отличный выстрел, — сказал Эрни, — но мы-то не такие мастера.

— Но вы же не в птичку целиться будете. Вы же видели соперников наших братьев, они обычно чуть побольше. Работает эта штука так: наводите дуло на плохого парня и нажимаете на курок. Вот и вся хитрость.

Дальше последовали замешательство, обвинения и оправдания, пока мы с Эрни пытались выяснить, почему, черт побери, Базз и Уэндл захотели это сделать, если раньше они открыто заявляли нам, что еще совершенно не готовы к испытанию.

— Теперь пришло время сказать вам то, что мы считаем важным, — сдерживая волнение, сказал Уэндл. Мы уже были у входа на ринг, и в амфитеатре воцарилась тишина, почти как в церкви.

— Теперь пришла пора положить конец этой ерунде, — ответил Эрни.

Но ребята не разделяли эту точку зрения.

— Если что-нибудь со мной случится, скажи брату, что я люблю его, — прошептал мне Уэндл.

Я слышал, как в паре метров от нас Базз шепчет Эрни:

— Позаботься о моем братишке. Это все, чего я всегда хотел.

И мы заперли их на ринге.

Сотня разных эмоций и планов пронеслись в моем мозгу, когда Эрни, еще двое помощников, оба — карнотавры, и я прошли обратно на опушку, где будет подготовлена вторая клетка. Убежать? Отказаться выпускать животное, сидящее внутри? Впервые за долгое время я понял, что тону в болоте нерешительности.

По-видимому, я сделаю то, что делали до меня другие. На опушке нас ждала клетка, а рядом стоял Сэмюель и проверял прочность коричневого брезента, которым она была задрапирована.

— Они готовы?

Мы кивнули, и в наше распоряжение передали вторую клетку. Пока мы катили ее через джунгли к амфитеатру, я заметил, что из клетки не раздается никаких звуков и она трясется, только когда колеса попадают в какую-нибудь ямку или рытвину. Может ли такое быть, что внутри никого нет? И все это лишь для того, чтобы разыграть нас с Эрни? Ну, без сомнения, клетка тяжеленная, но она ведь сама по себе немало весит.

Я был готов поклясться, что это так. Просто шутка, наподобие выходок старшеклассников. Базз, Уэндл и вся честная компания просто пудрят нам мозги. Обычная дедовщина, какую можно наблюдать в любом студенческом братстве, последний шаг перед официальным посвящением, а я ведь почти купился.

Ну, раз они решили пошутить, то обратились по адресу. Я буду им подыгрывать, пока нужно.

Мы подкатили клетку к амфитеатру и два карнотавра начали привинчивать ее к входу на ринг. Я посмотрел на места для почетных гостей, встретился взглядом с глазами Цирцеи и хитренько подмигнул ей. Это подмигивание значило: я разгадал твою игру. Ты почти обдурила меня, но я тебя раскусил. Ее взгляд был непроницаемым, но, по крайней мере, я уже раскрыл карты и теперь уверен, она знает, что я в курсе всего, поэтому мне еще сильнее хочется подыграть ей.

А внутри, на ринге, Базз и Уэндл совсем уж перегнули палку, они едва дышали, а к мордам прилила кровь. Великолепное представление, нужно не забыть похвалить их способности, когда через пару минут мы заглотим по веточке базилика и будем веселиться над этой шуткой.

— Мы готовы, — сказал мне один из карнотавров.

Я кивнул головой как римский император, отдающий приказ привести приговор в исполнение. Это мой шанс примерить мантию великого актера-трагика, драматический кружок никогда не хотел заполучить меня, я им покажу, пусть локти кусают!

— Поднять перегородку, — скомандовал я.

Ничего. Никто не заревел. Свирепый зверь не бросился из клетки атаковать бедных близнецов. Толпа безмолвствовала.

Эрни одними губами произнес:

— Что происходит?

Я ответил тоже одними губами:

— Шутка. Все еще шутка.

Эрни наклонил голову — он меня не понял. Я приблизился к нему и прошептал на ухо:

— Это посвящение в братство. Они хотят напугать нас.

— Не думаю, — ответил Эрни. — Все еще только начинается…

Но на ринге по-прежнему ничего не происходило, в толпе нарастало беспокойство.

— Слушай, — сказал я, — я тебе докажу.

Я сделал несколько шагов к клетке и дотянулся до брезента.

— Для Базза и Уэндла нет никакой опасности, поскольку внутри этой хрени пустота.

Как фокусник, который представляет публике свой самый новый и замечательный фокус, я стянул брезентовое покрывало и повернулся к Эрни, демонстрируя пустую клетку.

— Видишь? Пустота.

Пустота. Плюс два медведя гризли. И все.

Медведей разозлило мое внезапное вторжение, и они очнулись ото сна и бросились на прутья клетки. Толпа взревела из-за выброса адреналина, а я упал навзничь, подальше от массивных лап и острых когтей, которые просовывались сквозь решетку. Я уполз от клетки на заднице, сердце за пару секунд перекачало недельную норму крови. Зрители повскакивали со своих мест, а медведи, не будь дураками, обратили свои взоры на более доступную мишень.

Базз и Уэндл не были готовы к внезапной атаке. Медведи даже не потрудились встать на четвереньки, они распрямились и приготовились к нападению, выбросив вперед смертельно опасные длинные лапы. Две двухметровые башни бурого клочковатого меха только что открыли сезон охоты на динозавров, а двоих динозавров можно было поймать и убить, даже не вытягиваясь на всю длину.

Один из медведей приготовился напасть на Базза, а второй взял на себя Уэндла. Мне оставалось только смотреть, оцепенев от неверности собственных догадок, идиотского упрямства и чувства вины. Я уверен, что рано или поздно медведи напали бы на близняшек, но, возможно, они не были бы так взбешены, если бы я не прервал их, скорее всего, приятные сны о корзинках для пикника с всякими вкусностями и горшочках с медом.

Уэндл в основном атаковал медведя челюстями, пытаясь перекусить яремную вену, но каждый раз, когда он лязгал зубами рядом с шеей этого монстра, медведь наносил сильный удар по голове карнотавра, из-за чего Уэндл отпрыгивал, а через всю его морду красовались длинные отметины от когтей. У Базза получалось не лучше, но он, по крайней мере, не подпускал к себе противника, изогнув хвост полукругом и используя его в качестве защиты.

Я не знал, существуют ли хоть какие-то правила для боев на ринге, но даже если они и существуют, то медведи не особенно-то ими пользовались. Как только Баззу удалось добиться успехов в своей схватке с соперником и он практически вытеснил медведя обратно в маленькую клетку, второй медведь забыл про Уэндла и напал на Базза со спины, укусив его за горло. Зубы погрузились в незащищенную плоть, и из раны хлынул фонтан крови, тут же пропитавшей пол.