— Тут есть над чем поработать, — сказал я, и Эрни согласился. — Описание есть?
— Навалом. Азиатка. Хорошенькая. Длинноногая.
— Добро пожаловать на Гавайи! А запах?
— Без понятия, — сказал Эрни. — Носильщик — человек.
Пока мы ехали в лифте, пришлось прервать беседу, поскольку он был набит людьми с их собственными… особыми запахами.
Двери почему-то долго не открывались, мы вышли в фойе, но только для того, чтобы через секунду нас запихнули обратно давлением массы сильно пахнущих тел. Все вошедшие были динозаврами, причем один другого грубее, они толкались и пихались, прокладывая локтями дорогу к лифту и не давая нам выйти. Мы с Эрни извивались, как ужи, пытаясь все-таки пробраться к выходу в фойе.
— Сколько народу, — пробормотал я, когда мы оказались по другую сторону.
— Прогрессисты? — предположил Эрни.
— Я так не думаю, — раздался сзади нас знакомый голос. Я повернулся и увидел Базза и Уэндла в самых лучших гавайских рубахах. Кроме того они с ног до головы были увешены цветами и выглядели как живая платформа на ежегодном Параде Роз в Пасадене. Мне пришлось глубоко вдохнуть, чтобы удержаться от смеха. Без сомнения, вскоре у меня начнется отрыжка, но это того стоит.
Я всех их перезнакомил, и вскоре Эрни пригласил Базза и Уэндла присоединиться к нам во время луау[13] на берегу моря, устраиваемого руководством отеля для постояльцев. Первым моим инстинктивным желанием было стукнуть Эрни хорошенько по затылку. Он еще не знает, каково это общаться с этой парочкой. Но потом я поразмыслил и понял, что мой напарник выдал правильную идейку. Если мы сейчас наладим контакт с близнецами, то как только попадем на остров все вместе, подкатить к ним будет намного проще.
— В городе проходит какой-то съезд, — сообщил Базз, когда мы вышли из отеля и отправились на пляж. — По большей части производители аксессуаров. Ну и человеческих личин. Большие ребятки.
Что он имеет в виду — крупных производителей или просто тех, кто создает личины больших размеров? У моей бабули Жозефины были какие-то неполадки с железами, из-за чего, насколько я понимаю, она и метала в рот все подряд, что попадалось ей на глаза. Так вот, она была постоянной клиенткой каталога «Большие Дино». Сколько вечеров я провел, слушая ее жалобы на то, как сложно найти костюм подходящего размера, да еще такой, чтобы он соответствовал ее утонченному вкусу.
За сотни метров от пляжа запахи ужина начали свой путь по воздуху Гавайев к моим ноздрям, и на долю секунды я уловил какой-то аромат, определенно не еды и не напитка. Это была трава, свежая и приятная. Достаточно для того, чтобы снова подумать о Цирцее, о ее опьяняющем запахе, о наших недолгих нереальных игрищах в невероятных джунглях. Но соблазнительниц рядом не наблюдалось, как и ничего похожего на упругую кожу и податливый хвост. Вокруг только закуски, кокосовый ром и растительность, которая на меня не особенно действует.
Думаю, мне стоит пойти и нажраться.
* * *
А поросят тут жарили под землей. Совсем не похоже на маленькие грили, которые показывают по телеку, или костры на заднем дворике. Мы говорим о яме около двух метров в глубину, где свиные отбивные, завернутые в листья наподобие египетских мумий и засыпанные песком, медленно томились на куче тлеющих углей, а умопомрачительные запахи вызывали просто бурю восторга в моих вкусовых сосочках. Аромат взрывался как небольшая бомбочка, умудрялся быстро просочиться в рот и нос, отчего перед моими очумелыми глазами начинали летать мушки. Хотя, возможно, это всего лишь действие листьев банана.
— Неплохое угощение, — пробормотал я, обращаясь к Эрни. На мою речь банановые листья пока что не подействовали. О том, что это такой мощный наркотик, я узнал только двадцать минут назад. Зато они очень сильно подействовали на мое зрение, которое по-прежнему продолжало выдавать странные галлюцинации, в основном абстрактного характера.
— Хорошее угощение, — эхом повторил Эрни. Он мрачно цедил свой фруктовый коктейль и тосковал. Вероятно, по Луизе. Мы сидели за маленьким столиком прямо на пляже, пластиковые ножки моего стула утопали в песке, вода плескалась всего в каких-то десяти метрах. А над нами множество звезд складывалось в предсказуемые созвездия: например, по человеческим представлениям — в Большую Медведицу и Орион. А мы называем их Баобаб и Ящерица.
Базз и Уэндл уже тоже набрались. Они цокали языками, словно фермеры, осматривающие свои владения, при этом не выпускали изо рта длинные веточки розмарина.
— В чем дело, Эрни? — спросил Базз.
— Не хочешь травки? — предложил Уэндл, выхватив розмарин изо рта.
Но Эрни просто оттолкнул его руку, покачал головой и вернулся к своему коктейлю. Глоток. Недовольная гримаса. Еще один глоток.
— Тебе надо взбодриться, — вдруг услышал я собственный голос. — Найди себе бабу. Займись с ней сексом.
Напарник пристально, почти зло посмотрел на меня, но не смог продлить испепеляющий взгляд настолько, чтобы добиться хоть какого-то воспитательного эффекта. Я же растянул губы в улыбке.
— Пожуй еще банановых листиков, малыш, — проворчал Эрни.
— Я серьезно, — не унимался я. — Сколько у тебя уже никого не было?
Вот теперь он посмотрел на меня действительно зло. И очень выразительно.
— В наше время мы не спрашивали друг у друга, как самочувствие и давно ли ты был с дамой…
— Настала новая эпоха, Эрн, — сказал я. — Не обязательно нужно честно сознаваться, но обсуждать придется.
Я пытался заставить Эрни открыть этот ящик Пандоры в своем сердце, но внезапно почти все мое внимание оказалось приковано к лужайке позади отеля. Там, за волейбольной сеткой, пунктом проката снаряжения для подводного плавания, бассейном, водными горками и баром, как раз на террасе отеля…
Это был велосираптор. Самка. Как сказал бы Эрни, «дама».
И еще какая дама! Ее хвост, соблазнительный и прелестный, словно широкая река плоти. Морда сильная и мощная, а зубы сверкали, словно ряд бриллиантов. Глаза переливались как два изумруда и намекали, что впереди нас ждет нечто большее. Тело сложено безупречно. И рост тоже идеальный.
Она была обнажена. И шла по направлению к нам.
— Эр-р-рни, — заикаясь, произнес я. — Т-т-там…
— Отвали, малыш.
Красавица пробиралась через толпу людей, которые не обращали на нее ни малейшего внимания. Ее хвост слегка шлепал их по ногам и спинам, оставляя на их телах красные рубцы. Взгляд ее был прикован к площадке для луау, и если я не ошибаюсь, к нашему столику. Еще шестьдесят метров и мы натолкнемся на рифы, капитан.
— Ребята… ой… Эрни…
— Отвали, малыш.
— Нет, Эрни, послушай…
— Два года, доволен? — рявкнул мой напарник. — У меня никого не было уже два года. Ты рад?
Два года? Господи, думаю, я бы взорвался после двух месяцев без разрядки. Но даже его признание в длительном сексуальном воздержании не смогло пересилить шока, который я испытал при виде рапторши в обнаженном виде, вальяжно вышагивающей прямо по территории отеля среди толпы собравшихся на луау. Она шла по длинной извивающейся дорожке между столиками, расставленными на пляже, но, глядя в ее сияющие изумрудные глаза, прикованные к моим, я понял, что на самом деле пунктом назначения являлся именно наш столик.
— Да я не об этом, Эрн. Ты только глянь.
Я кивнул в сторону приближающейся красавицы. Теперь она выглядела как-то странно. Это что, некий намек на одежду? И где собственно ее хвост? Эрни взглянул на нее.
— Ну что… Неплохо выглядит, как мне кажется — сказал он и снова принялся за свой коктейль.
К тому времени, как рапторша приблизилась к нашему столику, галлюцинация рассеялась. Поразительно красивая обнаженная самка велосираптора теперь превратилась в полностью экипированную самку динозавра непонятно какой породы. С точки зрения людей, ее маска производила весьма сильное впечатление. Уроженка Гавайев с шоколадной кожей, полными губами, удлиненными руками и ногами и прямыми черными волосами, доходящими прямо до тонкой талии. Я был расстроен, что мой мозг избрал для своего пробуждения от чудесного видения именно этот момент.
