Путешественники бросились вниз. Но каяки отплыли уже довольно далеко и быстро удалялись.

«Держи часы!» – крикнул Нансен и помчался, сбрасывая с себя на бегу одежду, чтобы легче было плыть.

Вот как описывает Ф. Нансен дальнейшие события:

«Снять с себя всё я, однако, не рискнул, боясь закоченеть. Я прыгнул в воду и поплыл. Ветер дул со льда и без труда уносил каяки с их высокими снастями. Они отошли уже далеко и с каждой минутой уплывали дальше. Вода была холодна, как лед, плыть в одежде было очень тяжело, а каяки все несло и несло ветром, куда быстрее, чем я мог плыть. Казалось более чем сомнительным, чтобы мне удалось их догнать. Но вместе с каяками уплывали все наши надежды: все наше достояние было сложено в каяках, мы не взяли с собою даже ножа. Так не все ли равно: пойду я, окоченев, ко дну или же вернусь назад без каяков?

Я напрягал все силы, устав, перевернулся и поплыл на спине... С каждой минутой, однако, руки и ноги коченели, теряли чувствительность. Я понимал, что скоро уже не в силах буду двигать ими. Но теперь уже было не так далеко. Только бы выдержать еще немного, и мы будем спасены... И я держался. Вот наконец, я смог достать одну из лыж, лежавшую поперек кормы. Я ухватился за нее, подтянулся к краю каяка и подумал: «Мы спасены».

Затем я попытался влезть в каяк, но закоченевшее тело не слушалось меня. Через несколько секунд удалось-таки закинуть одну ногу за край стоявших на палубе нарт и кое-как вскарабкаться наверх. И вот я в каяке. Тело закоченело до такой степени, что я почти не в силах был грести... Я дрожал и стучал зубами, готовый потерять сознание, но продолжал все же работать веслами, смутно понимая, что могу согреться к тому времени, когда пристану ко льду» (Нансен, 1956).

Иогансен сделал все, что мог, чтобы согреть Фритьофа, и скоро горячий суп из кайры изгладили все следы происшествия, чуть было не ставшего роковым для героических норвежцев.

В литературе описано немало случаев длительного пребывания человека в холодной воде при температуре, близкой к нулю, без каких-либо серьезных последствий от переохлаждения (Critchley, 1943; и др.).

В ноябре 1962 г. летчик И. Т. Куницын, катапультировавшийся после аварии самолета над Баренцевым морем, в течение 12-14 час., добираясь до ближайшего островка на спасательной надувной лодке, греб руками. Не обнаружив на нем никаких средств для поддержания жизни, он снова отправился в путь, продолжавшийся около 40 час. Несмотря на мокрую одежду, низкую температуру воздуха и воды (4-6°), у него, после спасения, на 3-й сутки было установлено лишь умеренное общее охлаждение организма, ознобление и отморожение первой степени верхних и нижних конечностей (Попков, Смирнов, 1963).

Как себя вести, оказавшись в холодной воде: стараться сохранить неподвижность или согреваться активными плавательными движениями?

М. С. Глеккель, Б. Д. Кравчинский (1935), Е. Glaser (1950), Е. Beckman, Е. Reeves (1966) и др., основываясь на экспериментальных данных, считают, что активные движения могут в течение некоторого времени компенсировать теплопотери за счет усиления теплопродукции.

Однако некоторые американские и английские физиологи стоят на иной точке зрения, полагая, что при этом тепловые резервы будут израсходованы быстрее, а теплопотери лишь увеличатся (Keating, 1969; Veghte, 1962, 1972).

Оказание помощи людям, извлеченным из холодной воды, направлено на быстрейшее восстановление нормальной температуры тела, активное согревание любыми средствами (Гирголав, 1939; Арьев, 1940; и др.).

Однако на борту спасательного плота сделать это не всегда просто.

Пострадавших следует растереть спиртом до покраснения кожи и тщательно укутать в любое имеющееся под руками сухое обмундирование, парашютную ткань. Если имеется возможность согреть хоть немного воды, резиновые фляги, заполненные ею, кладут на грудную клетку и живот (Andgus, Lovelock, 1955).

Как указывалось выше, прием алкоголя внутрь нецелесообразен, так как последний угнетает высшие отделы центральной нервной системы.

Если помощь оказывается медицинским персоналом поисково-спасательной команды, имеющим в своем распоряжении резиновые ванночки (в качестве ванночек можно использовать надувные спасательные лодки) и запас горячей воды, самым эффективным способом является быстрое отогревание охлажденных в горячей ванне с температурой 36-40°. По наблюдениям А. В. Орлова (1949, 1951), таким методом было спасено 70 из 73 пострадавших.

Во время автономного плавания на спасательной лодке или плоту нередко у людей в результате долгого пребывания в вынужденной позе, постоянного охлаждения появляются судороги мышц живота, нижних конечностей. Они болезненны, но безопасны и легко устраняются быстрым растиранием сведенных, мышц, активными движениями пальцев, стопами.

Аварийные пищевые рационы, предназначенные для экипажей, совершающих полеты над акваториями, так же как и рационы, используемые моряками, должны не только компенсировать часть энерготрат, но и способствовать экономии жидкости в организме. По мнению гигиенистов и физиологов, в наибольшей степени этому требованию соответствуют рационы, состоящие из одних углеводов – сахара, леденцов, мармелада и т. п.

Например, американский физиолог М. F. Hawkins (1968) считает, что 100 г углеводов в сутки обеспечивают без каких-либо обменных нарушений экономию белков и воды в течение пяти суток.

По данным Всемирной организации здравоохранения, рацион из 100 г углеводов и 0,5 л воды в сутки обеспечивает жизнедеятельность организма в условиях плавания на спасательной шлюпке в течение пяти суток (The Danger, 1963; Ewing,. Millington, 1965).

Вероятно, из этих соображений исходили немецкие специалисты по авиационной медицине, комплектуя НАЗы для морской авиации углеводистыми продуктами – шоколадом, сухарями и таблетками декстрозы (Hanson, 1955).

Голландский аварийный рацион в 5 600 ккал для морских летчиков состоит из 760 г концентрата кексовой муки в таблетках и 350 г таблетированной глюкозы (Drecoll, 1967).

В состав пятисуточного английского морского рациона входят 500 г карамели, 50 г конфет с 30%-ной добавкой жира, 500 г сгущенного молока и 500 г галет. Калорийность его – 8050 ккал (Nicholl, 1960).

Для определения фактической ценности углеводных морских аварийных рационов Л. Н. Комаревцев, С. Д. Куманичкин и Е. П. Поболь провели натурный эксперимент в открытом море с участием 16 моряков. В течение четырех суток испытуемые, разбитые на три группы, находились на плотах ПСН-6.

Первые сутки участники эксперимента были лишены пищи, в последующие дни экипаж первого плота ежесуточно получал по 50 г сахару и 100 г леденцов с добавлением витамина C (225 мг), витаминов B, и B₂ (по 5 мг), витамина B₆ (2,5 мг), витамина PP (10 мг), фолиевой кислоты (25 мг) и парааминобензойной кислоты (10 мг). Общая калорийность пайка составляла 600 ккал.

Рацион испытуемых, находившихся на плоту №2, состоял из 150 г леденцов из мальтозы, калорийностью 600 ккал.

Экипаж третьего плота питался концентратами, хлебом, маслом. Калорийность пайка (1700 ккал) полностью компенсировала энерготраты испытуемых.

Суточная норма воды для всех испытуемых была 0,5 л. Медицинское обследование, проведенное после окончания эксперимента, показало, что питание сахаром (50 г) и карамелью (100 г) привело к значительным (в среднем 4,5 кг) потерям веса.

Средние потери веса у моряков второго плота составляли около 3,7 кг.

Члены экипажа третьего плота похудели лишь на 0,5 кг.

И вместе с тем, несмотря на значительную потерю в весе, у испытуемых первой группы отмечались лучшее самочувствие, более нормализованный белковый обмен, экономичнее расход белковых запасов организма и лучшая витаминная насыщенность, о чем свидетельствовало меньшее количество азота, аминокислот и общего азота в моче.

Таким образом, полученные данные довольно убедительно показали выгоды углеводного рациона для стабилизации белкового обмена в условиях неполного голодания (Комаревцев и др., 1960).