Имя было несущественно, она носила его только несколько последних лет. Но боль от далеко распространяющегося зова Коннера достигла ее. Он как-то внутренне коснулся ее. Этого она никогда не могла забыть. Но она же могла выйти из сферы его досягаемости…
Она должна была остаться возле Коннера и быть счастливой, как это возможно для такого существа, как она. Да, как она вынесет, когда он будет стареть и умрет у нее на глазах?.
Его прикосновение к кому-то другому…
В ее душу проник Керал, словно он физически протянул руку и что-то вырвал изнутри. Он ненавидел ее. Он боялся ее. И, несмотря на это, между ними было что-то, хотя он и не был человеком. Что хотел Керал? И этот Дэвид равнодушно оставался рядом с ним. Впервые отказало колдовство, против которого до сих пор не мог устоять ни один мужчина.
Со времени встречи с Кералом с ней происходило что-то невероятное: слияние, удушение, изменение в ее теле и в необъятной, неизмеримой глубине ее души. Тут она поняла, что для них обоих не было места ни на одной планете, и в убийстве она не находила никакого интереса. Она убивала дважды. Один раз, чтобы спасти свою жизнь, а другой раз, чтобы спасти свою тайну, но ей совсем не нравилось делать это, только крайняя необходимость могла заставить ее снова совершить это.
Лучше она опять убежит.
— Позвольте мне уйти, — попросил Коннер. — Посмотрите, я космонавт и у меня есть опыт в этой области. Дарковер — порт, как и все остальные. Кто видел хоть один из портов, знает их все. Я слышал, что так говорят, и если мне что-нибудь понадобится, я…
Хотя Дэвид думал, что он переживает исчезновение Мисси из Центра, но Коннер выглядел так жалко, что он почувствовал к нему сострадание. Рондо, напротив, грубо сказал:
— Будь доволен, Коннер, что тебе удалось пережить все это. Эта девочка — потаскуха и психопатка.
Дэвид подтвердил:
— Коннер, это правда. Тут есть еще кое-что. Если бы здесь не было Дезидерии, Мисси легко убила бы Керала. Она очень опасна.
Джейcон Элисон добавил:
— Конечно, мы получили сообщение, что если она попытается покинуть планету, во все космопорты отдан приказ задержать ее. Я только боюсь, что она не захочет, у нас нет никакого права…
— Я предостерег ее от того, чтобы она причиняла кому-то вред, — в отчаянии взмолился Коннер. — Но я должен найти ее, должен!
На удивление всем ему на помощь пришла Дезидерия.
— Я думаю, Коннер прав. Психопатическая потаскуха с сильно развитыми ларан-способностями, талантом психокинетика, могущая вызвать буйство вещей, которую ненавидят все человеческие расы, которая свободно разгуливает где-то на Дарковере, я не могу думать об этом без содрогания. Теперь идем, Дейв — и если я чем-то смогу помочь тебе — вызови меня.
Мутный свет в комнате превратился в полумрак, и темное солнце висело на низком небе, как огромный красный уголек, когда Мисси встала, пригладила свои длинные волосы и стала прихорашиваться автоматически, ей почти не надо было смотреть в мутное, треснувшее зеркало. Она надела легкую одежду, покинула дом и осторожно пошла по грязной улице, на ногах у нее были тонкие тапочки.
Четверть красных фонарей была точно такой же, как и в городах-космопортах на других планетах: дешевые бары и индустрия развлечений, рестораны и дома наслаждений, игровые залы и кабачки всех видов и рангов. Мисси знала это более чем под полудюжиной солнц. Дарковер был несколько более холодным, чем большинство других миров, немного менее освещенным. Она медленно брела от бара к бару и, как только входила в помещение, с одного взгляда сразу же оценивала всех присутствующих. Обычно ей требовалось четыре или пять минут, чтобы оценить всех посетителей и составить мнение об уровне этого заведения. В большинстве случаев она скрывала свои волосы по капюшоном пальто и вела себя скромно и незаметно. Ее замечали немногие, им казалось, что это всего лишь девочка, может быть, маленькая дочь одного из космонавтов или служащих космопорта, которая кого-то ждет и совершенно не замечает сомнительного окружения. В других заведениях она использовала свои способности и отклоняла попытки к сближению, пока не находила очередную жертву.
Он оказался очень богатым. Его мундир сразу сказал ей, что он второй офицер на одном из пассажирских кораблей Империи — короче говоря, у него кроме денег был авторитет и высокая должность.
Офицер поднял взгляд от стакана и взглянул на молодую девушку ослепительной красоты. Волна серебристых волос ниспадающих вниз, как облако окружала ее узкое лицо, и она смотрела на него бездомными, светящимися серыми глазами. Действие этого взгляда было таким, что он был совершенно повержен и в последствии не мог объяснить, почему он поддался на ее чары, когда она появилась на его пути. Он был не новичок с женщинами — этого нельзя было представить в отношении офицера корабля, особенно такого, на рукаве которого семь маленьких драгоценных камней, говорящих о том, что он служил на семи планетах. Он не нашел ни одного слова, он мог только спросить, как смущенный юноша:
— Тебе не холодно? В легкой одежде, на такой планете?
Мисси таинственно улыбнулась.
— Я никогда не мерзну, — ответила она. — Но я уверена, что мы сможем найти более теплое местечко, чем это.
Позже он спрашивал себя, почему ему эта примитивная открытость, колдовство и красота, окружавшие ее, показались такими новыми, странными и чарующими? В течение последующих часов, которые он едва мог вспомнить, он находился под действием этого колдовства и покорно последовал за ней по темной улице в печальную маленькую комнатку. Она ничего не потребовала от него. Опыт научил ее, что мужчины задним числом всегда были великодушны и готовы помочь ей во всем. Она не знала, почему она излучала эту странную притягательность, которую она могла распространять вокруг в необходимом случае. Она также почти не сомневалась в том, что она потом сможет убедить его тайком взять ее на борт корабля. Не менее десяти раз капитаны и корабельные офицеры ставили на карту свою карьеру, и этот сделает то же и даже будет благодарить ее за эту привилегию. Для нее было бальзамом и утешением почувствовать внутри себя его желание, его настоятельное требование после неудачи с Дэвидом (не был ли в этом виноват Керал?), ей нужно было самоутвердиться, чтобы прогнать чувство страха, чтобы она не стала чужой для себя самой.
Его руки, его прикосновения, его губы были требовательными. Она откинулась и позволила ему раздеть ее. Ее глаза были огромными и сияющими, и офицер двигался словно во сне. Неуверенно, дрожа от возбуждения, он сорвал с нее легкое шелковое белье…
А потом его грубые руки швырнули Мисси через всю комнату, и его внезапно ставший жестким и яростным голос исказился от разочарования и отвращения.
— Проклятый, дерьмовый, вонючий извращенец! Вшивый выродок, омбардина — я слышал, что на Дарковере много таких проклятых оогом вшей, но мне никогда не приходилось…
Страх сжал сердце Мисси ледяными когтями. В треснувшем тусклом зеркале она едва могла разглядеть свое лицо, но теперь зеркало с беспощадной резкостью отразило ее обнаженное тело, невероятные, сумасшедшие изменения в нем. Она увидела голого, буйствующего мужчину с поднятыми кулаками, приближающегося к ней и отступила, все еще не веря этому.
ЭТО НЕВОЗМОЖНО! И в припадке нелогичности: ЭТО СДЕЛАЛ СО МНОЙ КЕРАЛ! Она опустила глаза, зрачки ее раскрылись так широко, что глаза сделались черными, она смотрела на свое собственное тело, словно в зеркале она увидела сумасшедшую картину, которая не имела ничего общего с ее собственным телом, но неразвитые, но все же несомненные признаки мужского пола сильно поразили ее: груди все еще были, но маленькие, а внизу выступал маленький, но заметный розовый мужской половой член…
Мисси закричала больше от боли, чем от страха. Она закричала снова, когда кулак мужчины ударил ее в лицо, неуверенно подняла вверх гибкие руки, чтобы защититься. Она не всегда понимала ругательства, которыми он осыпал ее, ее уши их не воспринимали. Только парой слабых движений она пыталась уклониться от диких, жестоких ударов. Она почувствовала, как кровь выступила на ее разбитых губах, ощутила, как под его пинками сломалось одно ребро.
