В эту книгу, так же как и в первую, мы включили рассказы о различных случаях, связанных с хулиганством, которые произошли с нами или с реальными футбольными фанатами. Наверняка мы что-то упустили, но мы можем обратить ваше внимание на вещи, о которых вы прежде ничего не знали или просто не замечали. Одна из странных особенностей хулиганских разборок состоит в том, что каждый участник стычки видит ее по-своему. Например, те, кто убегает, считают, что совершают тактическое отступление, а те, кто преследует, уверены, что «сделали» очередной моб. Примерно в таких же выражениях полиция расскажет вам о действиях, предпринятых для «разрядки ситуации», а фанаты пожалуются, что никакой такой «ситуации» вовсе не было, а полиция сама спровоцировала их на ответные выпады. Об одном и том же эпизоде нам рассказали три абсолютно разных письма, хотя авторы двух из них принадлежали к одному лагерю. Необходимо подчеркнуть, что мы старались передавать все рассказы практически дословно, но, как всегда, изменяли имена и опускали конкретные детали, чтобы защитить и авторов, и нас самих от любых вопросов парней в синем[14]. Что же касается всего остального, мы старались писать о том, что видели своими собственными глазами или о чем нам сообщали непосредственные участники событий, и сделали это так, как смогли.

Каждую субботу с августа по май сотни тысяч людей будут ходить на футбольные матчи, слушать трансляции по радио, ждать свежий номер газеты и, если действительно не повезло, читать телетекст. Они делают это в тщетной надежде, что их команда наконец раскроет свой мощный потенциал и покажет всей стране то, что для них яснее ясного: их клуб — лучший во всей Англии. Каждую субботу толпы английских болельщиков демонстрируют свою веру, страсть, гордость и преданность, что изумляет граждан других стран.

Но через два часа большинство из нас тащится домой после очередной наискучнейшей игры или рыдает в гостиной над чашкой чая. Теперь нас терзает чувство потери, разочарование, стыд; наши надежды опять потерпели крушение: они нас снова подвели. Мы спрашиваем себя: «Зачем нам это надо?», но в то же время прекрасно знаем, что, когда придет время следующего матча, все повторится. И к нам опять вернется прежняя вера. Снова появится надежда, что эта игра будет особенной и наши парни наконец-то победят, станут героями. В этом — вся прелесть футбола, вот почему люди впадают от него в зависимость.

Возможно, клуб, за который стоит болеть, за вас выбирали другие. Вы родились в семье, где испокон веку болели за определенную команду (возможно, эта информация должна присутствовать в метрике наравне с именем, датой рождения, полом и данными обоих родителей). Другие пойдут своим путем, восставая против родителей, или попадут под влияние школьных друзей, или выберут клуб, который постоянно выигрывает (как ни странно, и такое случается!). Но стоит принять решение — и пути назад уже нет. Первое посещение матча, часто в сопровождении одного или обоих родителей, является своего рода посвящением в религию под названием «мой футбольный клуб».

Ниже следует рассказ Эдди о том, как он влюбился в «шершней». Спустя годы мы поняли, что его история довольно типична.

Лично я полюбил «Уотфорд», увидев их как-то в воскресенье в передаче «Большой матч»[15]. Довольно странно, что на мой десятый день рождения папа, фанат «Тоттенхэма», отвел меня на матч между «Л*т*ном» и «Миллуолом». Еще не видев игру моего клуба, я уже знал, что ненавижу «Л*т*н», и поддерживал «Миллуол» так рьяно, как только мог десятилетний мальчишка, попавший на главную трибуну. Я помню, как болельщики «Миллуола» заполонили сектор «Л*т*на» и папа страшно разволновался, опасаясь, что начнутся беспорядки. Он беспокоился не напрасно: три человека получили ножевые ранения. Я не знаю, как это повлияло на меня лично, но я продолжаю страстно ненавидеть «Л*т*н». И оранжевый — самый ненавистный мой цвет. Впрочем, и «Миллуол» меня не особо впечатлил, так как проиграл со счетом 3:0.

В течение нескольких последующих лет я все чаще и чаще посещал матчи, гордясь тем, что являюсь болельщиком «немодного» клуба. Неделю за неделей я ходил на стадион с одними и теми же людьми, стоял на одном и том же месте, узнавал одни и те же лица и поддерживал своих героев. Не имело значения, что в школе кроме меня никто не знал, кто такой Росс Дженкинс, — мне было на кого равняться, как и многим разделявшим мою любовь к футбольному клубу «Уотфорд». Я и сейчас везде готов носить черное с золотым, а когда кто-нибудь спросит, за кого я болею, то с гордостью отвечу: «За „Уотфорд”, естественно», словно других клубов вовсе не существует.

«Уотфорд» принадлежит мне, в нем все мои надежды и мечты. Моя любовь к этому клубу ни на что не похожа. Не важно, плохо или хорошо он со мной обходится, тычет лицом в грязь или возносит к небу на крыльях. Я его никогда не покину, не повернусь к нему спиной, потому что, когда у него все в порядке, он фантастический, прекрасный, вдохновляющий, и он — мой. Это не похоже на брак или жизнь под одной крышей — ведь с женщиной всегда можно порвать. Как говорится, в море полно рыбы, но разве можно бросить клуб, за который болеешь? Есть только один «Уотфорд», или «Дарлингтон», или «Саутгемптон». А для перебежчиков существует определенное название.

Любовная связь со своим клубом тотальна и всепоглощающа. Большинство болельщиков (хорошо, настоящих болельщиков) никогда не изменят своему клубу с другим. Но многие из нас с неохотой болеют за национальную сборную. Нельзя сказать, что она для нас неважна, просто, если матч сборной Англии будет проходить одновременно с «Уотфордом», мы знаем, где будем находиться что бы ни случилось. Болеть за национальную сборную — совсем другое дело, ведь она не принадлежит нам, в отличие от наших клубов.

На клубном уровне у нас есть свое лицо. Мы сидим на стадионах, кричим, поем, а некоторые даже дерутся, защищая это самое лицо. И мы гордимся тем, что имеем. Это относится не только к хулиганам, но и ко всем фанатам. Сборная Англии стремительно теряет свое лицо просто потому, что мы уже не гордимся ею. Нас охватило безразличие. На передний план вышли производители сопутствующей продукции и спонсоры, а самобытность английской сборной мало кого волнует. Нам, болельщикам, остается только отойти в сторону и безучастно наблюдать за происходящим. Скорость, с которой изменяется форма игроков, заставляет предположить, что для футбольной индустрии гораздо важнее, как майка будет смотреться с джинсами, чем верность традициям и национальному флагу. Имя спонсора занимает все больше места на груди. Позор! И у людей хватает глупости покупать эти тряпки, ведь реклама преподносит форму сборной как супермодный прикид.

Другая проблема заключается в том, что игроки сборной — именно те люди, над которыми мы с удовольствием глумимся неделю за неделей. К примеру, болельщик «Арсенала», посетивший матч национальной команды, вряд ли порадуется голу Тедди Шерингема! В то же время в наш век высококлассных легионеров довольно сложно болеть против игроков своего собственного клуба. Поэтому болельщики путешествуют за сборной прежде всего затем, чтобы посмотреть на игру своих футболистов, а не всей команды. Когда «Уотфорд» находился в зените славы (увы, давным-давно), у нас была возможность полюбоваться на своих игроков в форме сборной, но нам казалось, что они представляют нас, а не всю страну.

Это чувство знакомо болельщикам и других клубов. Когда у Мэтта Ле Тиссье появился шанс блеснуть на международной арене, количество маек и флагов «Саутгемптона» на матчах сборной увеличилось в десять раз. Через это проходили многие клубы, даже те, в составе которых был один-единственный игрок сборной. Фанат получает возможность идентифицировать себя с кем-то. И это та возможность, которую не может дать команда целиком. Вероятно, то же самое чувствуют болельщики «Рейнджере» и «Селтика», но у шотландцев есть преимущество: они могут получать удовольствие от своей «шотландскоети», не подвергаясь при этом обвинениям в расизме. Такой сплоченности рядов, как у них, англичане добиться не могут: