– Я постараюсь найти женщину, которая вам понравится. Но в любом случае главными остаются нужды поместья. – Она мило улыбнулась ему.

Но Гейбриел не сомневался, что мисс Рен обременит его первой же косоглазой дочкой богатого и отчаявшегося папаши, какую сможет найти.

– А теперь, ваша милость, прошу меня извинить. Я думаю, миссис Бидли требуется помощь. – Мисс Жак сделала быстрый реверанс и начала подниматься по лестнице к его крикливым племянницам. – Не беспокойтесь, лорд Дрейк. Я увижу вас женатым к концу следующего месяца. Даю вам слово.

Временно лишившись дара речи, Гейбриел смотрел ей вслед, и дядя вложил ему в руку стакан с вином.

– Превосходная женщина наша мисс Рен, но энергичная, как мул, – сказал Юстас. – Я люблю более послушных… я имею в виду, когда мне было позволено любить женщин. Она непременно сделает так, как говорит. Она увидит тебя женатым, если даже ей самой придется выйти за тебя.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – тяжело вздохнул Гейбриел.

Он еще был полон решимости уложить в свою постель эту мегеру, хотя бы ради того, чтобы наказать за ехидное замечание насчет его способности произвести наследника. Есть способы, позволяющие мужчине довести женщину до мук наслаждения, прежде чем он ее возьмет, есть способы заставить женщину беспомощно умолять, чтобы он это сделал. Пусть неукротимая мисс Рен будет унижена, прежде чем она падет.

И он именно тот мужчина. В конце концов, она еще поблагодарит его, он в этом уверен. Хотя ничего между ними уже не могло быть. У мисс Жак стальная воля. А он, как и его дядя, предпочитал женщин помягче.

– Не думаю, что она это сделает, – сказал он.

– Тогда аминь, племянник. Ты в любом случае не можешь жениться на мисс Рен. У нее собственных денег нет, и она слишком горда, чтобы принять приданое от матери, если даже Изабелла Рен способна его дать, в чем я сомневаюсь. Или она вообще отклонит предложение, которое маловероятно. Жаклин понятия не имеет, кто ее отец. Так что наша мисс Жак не в счет.

Дядя Юстас чокнулся с племянником и одним большим глотком опорожнил стакан.

– Оно и к лучшему, – заметил он. – Вы бы с ней за две недели поубивали друг друга.

Свет утреннего солнца вливался сквозь зеленые стекла в маленькую гостиную, и мерцающие нити старинного гобелена на дальней стене буквально вибрировали красками. Обычно Жаклин любила эту светлую комнату, но сейчас бродила по ней, останавливаясь после каждого третьего круга и нетерпеливо топая ногой.

– Пират наверняка проспит весь день, когда тут ждет серьезная работа, – ворчала она.

Новый лорд Дрейк и его непутевый друг Мериуэзер устроили после ужина шумную попойку. Эта парочка заставила всех обитателей замка дрожать в своих постелях, ожидая предстоящего нанесения увечий. Жаклин тоже прислушивалась, не раздастся ли металлический лязг шпаг или треск мебели, если дебош станет неистовым.

Вместо этого ее угостили концертом хриплого пения. Один раз ей даже показалось, что она слышит голос отца Юстаса в хоре особенно непристойной песни, но Жаклин сразу отвергла эту возможность как фантазию своего переутомленного ума.

Судьба девочек – и каждого в Драгон-Керне – теперь находилась в руках пирата. Как ей обращаться с человеком, который добровольно отвернулся от цивилизованного общества? Этот человек не только унизился до пиратства, он стал вожаком своры бешеных морских волков.

Теперь она сожалела, что не обладает умением матери подчинять своей воле мужчину. Изабелла Рен, пользующаяся успехом куртизанка, была знаменитой красавицей, настоящей райской птицей. Даже потеряв много лет назад своего покровителя и не удосужившись приобрести нового, мать Жаклин все еще оставалась популярной в большинстве модных лондонских салонов. В разреженной атмосфере этого не вполне респектабельного мира ее арсеналам средств был теперь блестящий ум. Входя в комнату, Изабелла Рен по справедливости заявляла права на все пространство. Двигаясь с изысканной грацией, она заставляла всех присутствующих мужчин идти за нею по пятам со страстным желанием выполнить ее приказания.

Жаклин села в тяжелое кресло из потемневшего от времени дуба и вздохнула. Конечно, она была решительной и дерзкой, но все же не той женщиной, которой мужчины рвутся угодить.

Ее мать знала бы, что делать с пиратом.

Услышав шаги, она подняла голову. На пороге стоял Гейбриел Дрейк, руки скрещены на груди, широкие плечи заполняют весь дверной проем. Если не считать взъерошенные волосы и темную щетину на подбородке, то после ночного кутежа лорд Драгон-Керна выглядел совсем неплохо.

А ему полагалось шататься и смотреть на нее мутными глазами, сварливо подумала Жаклин. Видимо, дьявол следит за собой.

– Мисс Рен. – Он поднял бровь.

– Милорд.

Встав, она сделала быстрый реверанс, хотя и против своего желания. Этот человек не совершил ничего такого, чтобы заслужить ее уважение.

– Мне сказали, вы хотите меня.

Он слегка подчеркнул «хотите», всего лишь косвенный намек в его хриплом ото сна голосе.

Возможно, он решил посмотреть, сможет ли задеть ее достоинство. Жаклин отказалась попасться на удочку.

– Если вы спрашиваете, послала ли я Тимоти узнать, пробудились ли вы, тогда ответ «да».

– Если вы хотите знать, пробудился ли я, мисс, то вам нужно было прийти самой. Если нет, вы можете это исправить. – Губы у него дрогнули от сдерживаемой улыбки. – Тогда мы посмотрим, все ли еще ваш ответ «да».

Сердце у Жаклин подпрыгнуло. На миг она представила его раскинувшимся на кровати – бронзовое тело на фоне простыней. В этом человеке было что-то первобытное, она уже не могла остановить ответную реакцию своего тела, как не могла бы остановить восход солнца.

Но пирату незачем это знать. Она нахмурилась.

– Возможно, такого рода высказывания приемлемы и среде женщин, которые постоянно общаются с пиратами, но при родовитой леди они совершенно недопустимы. – Жаклин опять села и занялась чайным сервизом на низком столике, чтобы избежать его изучающего взгляда. – Похоже, ночь отдыха не улучшила ваши манеры.

– Как и ваш сварливый язык. – Пройдя в комнату, Гейбриел сел напротив. – Конечно, давайте будем воспитанными. С этой целью не могли бы вы удовлетворить мое любопытство в одном вопросе.

Жаклин осторожно кивнула.

– Очевидно, здесь многое изменилось, пока я был в море. – Он наклонился вперед, опершись локтями на колени. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, мисс Рен, по привычно ли для человека вашего положения делать замечания хозяину поместья?

Она закусила нижнюю губу.

– То есть вы не бранили моего отца?

– Нет, милорд. – Возражать старому барону ей хотелось бы так же, как прыгнуть с зубчатой стены замка.

– В таком случае делали ли вы выговор моему брату за каждое нарушение этикете?

– Лорд Руперт не допускал подобных нарушений.

– Ну да, я забыл, ведь он всегда был совершенством, – усмехнулся Гейбриел. – Похоже, из всей семьи один я гожусь для бичевания вашим языком.

– Похоже на то.

– Знаете, мисс… – Откинувшись на спинку кресла, он гнусно улыбнулся. – Это не лучшее применение для вашего языка.

Жаклин встала и начала ходить по комнате, стараясь увеличить расстояние между ними.

– Вы опять это сделали, милорд.

– Что сделал?

Заставил ее покраснеть. Заполнил ее голову запретными образами. Пробудил к жизни что-то дурное. А поскольку она не желала признавать его непонятное воздействие на нее, то ухватилась за покров негодования.

– Ваша манера говорить со мной не создаст вам хорошую репутацию в изысканном обществе, – холодно ответила Жаклин.

Он встал и двинулся к ней, как волк, подкрадывающийся к оленихе.

– Да, но мы не изысканное общество, вы и я, не так ли?

Она вздрогнула, словно от пощечины, и отступила на несколько шагов.

– Вижу, кто-то успел сообщить вам о моем происхождении. – На этот раз ей не пришлось изображать гнев. – Милорд, не все мы осчастливлены высоким происхождением. Я могу не знать, кто мой отец, но это не означает, что я должна валяться в унижении.