А Велло улыбается и совершенно невозмутим. Едет себе к следующему перекрестку, а там уже посредине стоит инспектор, расставив руки в разные стороны.

- У этого, по-моему, с валенками полный о'кей, - продолжает Велло. Почти останавливается перед инспектором и аккуратно пытается его объехать. Тот падает на капот и хватается за поводки дворников. Велло вошел в раж и не унимается - Нет, да посмотрите, как прыгает! Что значит валенки по размеру!

Наконец останавливается и, выглянув из окна, обращается к инспектору:

- Зря вы так, у нас есть место в салоне - садитесь, мы подвезем вас, а то на капоте неудобно же!

Инспектор слезает с капота и подходит к Велло. Отдает честь и подчеркнуто вежливо представляется:

- Инспектор второго отделения... Ваши документы, пожалуйста.

Велло с невинным видом подает паспорт, ослепительно улыбается и, как будто ничего не случилось, удивленно спрашивает:

- А что произошло?

- Ты, парень, дураком не прикидывайся - водительское удостоверение давай.

- Так что все-таки случилось? - продолжал прикидываться Велло, подавая удостоверение.

- Что случилось, что случилось! Не знаю. Это вы вон у него спросите,- кивает в сторону своего коллеги в суперваленках и подносит поближе громкоговоритель своей рации.

А оттуда несется:

- Дырку ему, дырку коли! Права забери к чертовой матери!. - Дальше сплошное засорение эфира.

- Так что там у вас вышло?

Все, кто был в машине, выскочили и ну спасать положение, хотя понимали всю бесполезность ссылок на то, что они, мол, на самолет в Швецию опаздывают, а Велло - мастер спорта международного класса...

- Так, ну ладно,- прервал инспектор адвокатские речи,- но почему на красный свет поехал?

Все молчали. Тогда Велло, все так же мило улыбаясь,

- Да не так все это. Просто мои друзья сказали, что ваш коллега валенки прямо на сапоги надевает, чтобы теплее было. А я говорю, что просто у него нога пятьдесят третьего размера. И оказался прав. Когда я на красный проехал, он из валенок не выпрыгнул. - И совершенно неожиданно спросил - Он наверное, плавает хорошо?

- С чего это вы взяли? - удивился инспектор.

- Так ему же ласты не нужны с его размером.

Это доконало стража порядка, и он засмеялся. Видимо, приславутые валенки и в отделении были предметом насмешек и розыгрышей.

- Ладно, держи свои документы, шутник международного класса. Смотри на самолет не опоздай, в Швецию.

После этого магическая сила улыбки Велло не вызывала сомнений ни у кого.

Я чувствовал, что мир чудаков на спортивных автомобилях, от которого Виктор был всегда далек, постепенно начинал увлекать его все больше и больше. Виктор постоянно кем-нибудь или чем-нибудь интересовался. Правда, иногда мне казалось, что это просто способ поддержать беседу. Мол, о чем с ним, кроме автоспорта, и разговаривать? Может, оно и так. С другой стороны, возможно, что Виктор задавал вопросы чисто по-журналистски - есть возможность снизить уровень некомпетентности, так почему бы и нет! Короче, так или иначе в обиде я не был и отвечал на все его "почему" и "отчего" с удовольствием. Но вернемся к эстонской поездке.

Виктор сидел за рулем уже часов одиннадцать, но подмены не просил, а я не навязывался, хотя видел, что он порядком устал. Единственное, чем я мог помочь ему, так это беседой. Тем более что Виктору тема нравилась, и я, не успев закончить один сюжет, тут же получал заявку на следующий.

Прозвучал наконец и классический вопрос. Его обязательно, рано или поздно, задают везде и всегда, как только узнают, что ты автогонщик.

- Переворачиваться и биться тебе часто приходилось? - спросил Виктор.

- У раллистов, Витек, это называется "уши" или "крыша". "Ушей", к сожалению, хватало. Один раз так долго кувыркался, что со счета сбился и даже возмутился: "Ну хватит, наверное! Сколько ж можно!" Эту школу надо каждому пройти. Без улетов не понять, где проходит грань допустимого риска и как стремительно надвигается опасность. И потом: без опыта работы в сверх-критических ситуациях не нащупать закона поведения, а он довольно индивидуален. Причем к "ушам" можно подойти снизу и сверху. Скажем, Володя Гольцов шел сверху. Иными словами, он находил себя, начав со скоростей, которые лежали выше порога его возможностей: бил одну машину за другой. Рассказывал как-то мне: "Привозишь после гонки остатки машины. На завод въезжаешь поздно ночью, чтоб никто не видел, и под пресс ее". Потом нащупал дорожку и пошел медали собирать. Я уж и не помню, сколько раз он был чемпионом страны. Знаю только точно, что больше десяти!

А вот Николай Елизаров и Стасис Брундза шли наоборот - снизу. Они постепенно и очень аккуратно приближались к своему пределу. Как только стали биться, так сразу остановились, поняв, что все - дальше нельзя.

Понятно, в моем изложении много изъянов, а все сказанное справедливо лишь в первом приближении. Оттенков же тысячи, но это уже слишком сложно передать.

- А ты сам как шел? Снизу или сверху?

- К сожалению, сверху.

- Ну-у, тогда у тебя по части "ушей" богатый опыт!

- Что есть, то есть.

- И где же тебя первый раз угораздило?

- Под Ленинградом, на границе с Финляндией.

- Серьезно улетел?

- Мог бы на этом и закончить, но случай спас. Вообще, честно говоря, я в случаи не верю.

Авторалли середины семидесятых годов были чертовски изнурительной работой. Полторы, а то и все три тысячи километров, из которых чуть ли не половина так называемые спецэтапы, где задавалась заранее невыполнимая средняя скорость и штраф получали все, но выигрывал тот, кто имел его меньше. Спецэтапы прокладывали по глухим, почти без движения дорогам. Длина же спецэтапов была, как правило, пятьдесят - сто километров. Правилами движения скорость не ограничивалась, и спортивные грузовики зачастую не только на уступали своим легковым собратьям, но и показывали лучшее время. Такое, например, не раз случалось на зишем ралли "Невские огни". Трасса этого ралли шла вдоль границы с Финляндией, а это сплошь повороты, спуски, подъемы да прыжки - в общем, не соскучишься! О том, чтобы проверить записанную стенограмму дороги, не могли быть и речи - слишком большие расстояния. Поэтому писали сразу начисто.

Тренировки строились так. По трассе шло сразу несколько машин. Как правило, три-четыре. Вел команду самый, многоопытный экипаж, а уже за ним тянулись остальные. У лидера задача была сложной. Требовалось, с одной стороны, выдерживать безопасную скорость, а с другой стороны, эта скорость не должна опускаться ниже определенного порога. Хитрость в том, что если ехать спокойно, то истинная сложность поворота не раскроется. Бывает, проехал поворот тихонько. "Ну,- думаешь, здесь на все деньги сыпать можно!" Потом попробовал... и еле-еле на скорости сто удержался! Оказывается, есть какой-нибудь незначительный, почти незаметный отрицательный уклон профиля, который совсем не ощущается при спокойной езде, но при прохождении на пределе серьезно меняет картину. Бывает и наоборот: с виду опасный поворот, на деле его и вовсе без сброса газа пройти можно. Поэтому "катать" трассу требовалось на скоростях, близких к тем, что будут на гонке.

То, о чем я хочу рассказать, произошло на тренировке и как раз вблизи от границы с Финляндией.

Ночь. Впереди шел спортивный ЗИЛ-130 лидера, а следом за мной еще один "стотридцатый" и автомобиль-"техничка" ЗИЛ-131, где за рулем сидели тоже спортсмены. Иначе нельзя - хоть и тренировка, но нагрузки почти предельные.

Та зима была снежной, и дорога представляла собой тоннель, где справа и слева поджимали вертикальные снежные стены высотой под метра два! Трасса привычно петляла из стороны в сторону, поднималась на небольшие горки и падала вниз. Лидер метрах в двухстах впереди, и по его поведению я успевал четко ориентироваться: зажглись стоп-сигналы - тормози, не зажглись - дави на газ. Тренировочный поезд шел уже несколько часов, все втянулись в монотонную работу.