- Четыре тысячи восемьсот одиннадцать километров! Да, неплохо! За сорок пять часов! А? Мужики!

- Витек, ну теперь-то ты веришь, что мы доедем до Лиссабона? - не удержался, - съехидничал я.

- Действительно! Похоже, доедем все-таки, - улыбнулся Виктор.

- Ну дойдем, в крайнем случае, двести метров осталось!

Но идти не пришлось.

Встреча, цветы и телевидение; удивленные и недоверчивые интервью; путешествие по Португалии, Испании и Франции; автосалон в Париже... в общем, все прочие события суетной жизни - это еще будет. А тогда, стоя, перед въездными турникетами Лиссабона, стало пронзительно ясно, что рекорд есть! Событие совершилось, и никакие в мире случайности уже не смогут сделать задуманное невозможным, не отменят его существования. Оно так же реально и окончательно, как реальна эта книга о гонке в одиночку, об обычном мировом рекорде на трассе Москва - Лиссабон.

Москва, Лесной городок 1990 г.

Ушла душная суета дня. Наступило то послезакатное время, когда еще светло, но редкие звуки, возникающие в тишине, уже приобретают особую ночную окраску, когда легко шагается и легко думается.

Пройти перед гонкой по трассе - моя традиция, мой ритуал. Да и не только мой. Частенько встречаю своих коллег - "кольцевиков" вот так же, шаг за шагом "меряющих" путь, который вскоре рванется под колеса их автомобиля.

Три часа назад на брифинге - так мы называем распределение ролей и тренерскую накачку перед стартом - откровенно порадовали, сказав, что завтра моя задача - личный результат, а команду "потянут" другие. Никто не лез с советами, а напутствие, сказанное Главным, было предельно лаконичным:

- Алексей, опыт международных гонок у тебя большой, киевскую трассу ты знаешь назубок и, насколько я понимаю, любишь ее, поэтому степень риска выбирать тебе самому!

Главный прав - я действительно люблю эту трассу. За что? Да наверное, за то, что она для меня была первой.

Это произошло десять лет назад. Мой опыт гонщика, кстати, я уже тогда почему-то не любил это слово - "гонщик", ограничивался несколькими дворовыми состязаниями по фигурному вождению, но желание стартовать было столь велико, что любые соревнования, будь то кольцевые гонки, "подъем на холм", спринт или те же "фигурки", проходившие в пределах досягаемости, не обходились без моего присутствия или участия. В конце концов я примелькался, и ко мне стали привыкать. Механики не гнали от автомобиля, когда я предлагал свою помощь, а спортсмены, зная мою страсть к хронометражу, иногда после контрольных заездов спрашивали: "Ну, Леха, как я прохватил?" Конечно же, их мало интересовала моя оценка, но все равно было приятно хотя бы уже то, что помнили по имени.

Как быть и что делать дальше, я не знал, но свято верил, к слову сказать, и до сих пор верю, что энергия, вкладываемая в какое-то дело, не может пропасть бесследно - она обязательно материализуется. Только встав на этот путь, важно быть бескомпромиссным и не упустить, как я называю, момента материализации. В тот период я как раз этим и занимался - наращивал "энергетический потенциал" и напряженно ждал момента материализации. Внутреннее чутье подсказывало, что вот-вот должно произойти событие, которое все изменит.

На Ленинских горах, рядом с метромостом, есть заасфальтированная дорожка, которая, извиваясь змеей, поднимается круто вверх от набережной Москвы-реки на уровень Воробьевского шоссе. В свое время там частенько проводились так называемые "подъемы на холм". Машины стартовали внизу, а через 500-600 метров уже финишировали на верхней отметке. Дистанция вроде бы небольшая, но зато она сплошь соткана из поворотов различной конфигурации и тем очень интересна. Я долго присматривался к трассе, наблюдал за тем, как ее проходят мастера, бесконечно сновал вверх-вниз до тех пор, пока она вся, до последней трещинки в асфальте, не улеглась в голове. После чего стал допекать своего приятеля-раллиста Валеру дать тренировочный автомобиль. Как только мог, он упирался, но потом махнул рукой, решив, что ничего автомобилю не сделается. Если бы он мог предвидеть, что его ждет!

На первую тренировку мы выехали за неделю до соревнований. Валера без лишних слов приступил к делу. Сам сел за руль, меня посадил рядом.

- Так, Леха, цепляй шлем на голову и пристегивайся потуже ремнями, - он сунул мне в руки два секундомера. - Для начала будешь время засекать и смотреть, как я еду.

Он включил передачу и приготовился стартовать.

- Ну что, поехали?

- Давай, - разрешил я и добавил: - На счет "три" включаю секундомеры. Раз... два... три! - Сказал и не узнал собственного голоса, так он изменился от переполнившей меня радости.

Щелкнули секундомеры, и почти одновременно машина рванулась с места. С такой стремительностью я еще никогда не ездил. Непривычный звук двигателя, работающего на предельных оборотах, деревья, промелькнувшие совсем рядом с неестественной скоростью, и быстро, неимоверно быстро приближающийся поворот погрузили меня в эйфорию. Но очнулся я очень быстро - через три-четыре секунды, когда Валера, не доехав до тупикового поворота, резко бросил машину вправо через бордюрный камень. Лязгнула титановая защита днища, и фейерверк огненных брызг рассыпался по разные стороны от автомобиля.

- Не пугайся, - успокоил Валера. - Здесь так и нужно делать. По срезке секунды полторы выигрываешь.

Я, в общем-то, и не испугался, но машину было жалко. Валера это почувствовал и пояснил:

- А машине ничего не будет. На ралли я, конечно же, так бы не поехал. А здесь "подъем на холм" - десятые доли секунды будут решать все!

Тем временем автомобиль опять, перепрыгнув через бордюр, оказался на дорожке. Она круто уходила вверх и метров через десять делала левый поворот на следующий виток серпантина.

- Здесь, - Валера начал комментировать свои действия, - газ не сбрасывай. Тяни до поворота, не переключай передачу, а то на выходе посадишь двигатель и потом уже все - будешь ползти еле-еле.

Он ловко взял очередной поворот, затем еще один - комментария не требовалось. Потом, когда автомобиль вырвался напрямик, Валера продолжил:

- Смотри внимательно! Сейчас будет очень коварное место. Здесь лучше проехать чуть тише, но зато с гарантией, что траектория будет та, которую задумал.

Видимо, говоря это, Валера на долю секунды отвлекся, и уже на подходе к повороту я понял, что в него мы не впишемся. Валера это тоже сообразил и делал лихорадочные попытки погасить излишнюю скорость, но было поздно. В последнее мгновение сработал его многолетний опыт раллиста, и тогда, даже не пытаясь попасть в поворот, Валера ушел прямо. Остальное происходит мгновенно - удар о бордюр, прыжок через какую-то яму, легкое касание дерева о дверцу справа, уворачиваемся от дерева слева и наконец останавливаемся, уткнувшись бампером в земляной откос горы.

Тут же слышу спокойный голос Валеры:

- Вот так, Леша, ездить не надо. - Помолчав, он виновато улыбнулся. - Что? Напугал я тебя немножко. Ничего, я и сам струхнул малость. Сколько раз зарекался - не пижонь, не пижонь! Ладно, давай выкарабкиваться.

Машину вытащили довольно быстро, но за руль Валера больше не сел - ездил я.

Вечером, когда пора было заканчивать тренировку, мне пришла в голову интересная мысль. Я тут же поделился с Валерой.

- Знаешь что? Не нравится мне прыгать через камни. Давай я попробую проехать по дорожке дальше, и там повернуть под прямым углом направо.

- А ты видишь в повороте вон то ободранное дерево? Так вот, это вроде тебя умники пытались на него забраться вместе с машиной. Здесь третьего не дано: либо едешь как я, либо, заведомо проигрывая, катишь тем путем, который предлагаешь ты. Но учти - любая попытка пройти по асфальту и не проиграть приведет тебя на дерево.

- Погоди, Валера, я и сам все это видел не один раз. Я тебе говорю о другом. Вот слушай, что я хочу сделать. Перед самым поворотом включить первую передачу.