На работу в редакцию "За рулем" мы с Виктором поступили одновременно, летом 1979 года. Трудились в соседних отделах и знали друг друга на уровне "привет-привет". Этого нам хватало.

Вполне естественно, что рано или поздно каждый сотрудник редакции, из тех, кто ездит за рулем, обращался ко мне с просьбой показать ему в вождении автомобиля что-нибудь этакое, залихватское, из спортивных приемов. Так, чтоб дух захватило. Я отнекивался, как мог, но объяснения: мол, это в родео дух захватывает, а ралли нечто другое, да и по ночам в основном мы ездим, - воспринимались как нежелание делиться секретами. В конце концов все это мне надоело до чертиков, и я при первом же удобном случае подналег на своего приятеля Цыганкова. Он был тренером сборной СССР по ралли (да я о нем уже рассказывал), но тренер он, можно сказать, по общественной линии, а "в миру" Цыганков - доцент кафедры автомотовелоспорта в Московском институте физкультуры.

- Соавтор, - говорю я ему (это мы книгу вместе написали о приемах спортивной езды, так с тех пор друг к другу иначе и не обращаемся, как "соавтор"), - помоги, замучили в редакции!

- Во-во, я давно тебе талдычу, приходи ко мне на кафедру, дело делать будем, а ты всякой ерундой занимаешься, статейки пишешь.

- Ты, соавтор, опять не о том. Замучили-то меня тем, что не дают прохода, требуют обучить их спортивной езде. Выручи! Давай сколотим небольшую бригаду, аттестируем всех, как положено, и прогоним ускоренно по твоей методике.

- Ты знаешь, это, может, и невероятно, но на днях я сам хотел предложить тебе что-то в этом роде, - обрадованно сказал Цыганков. - Но мои условия ты знаешь: всю неделю по восемь часов ежедневно и, конечно, у каждого автомобиль.

-Без проблем! Считай, договорились!

Уже через пяток дней ранний утром на заснеженной площадке стояло девять автомобилей. Счастливчики готовились стать суперводителями.

Рассказываю я обо всем этом, преследуя лишь одну цель, - показать Виктора в ситуации, когда я впервые по-настоящему обратил на него внимание. Поэтому деталей не будет, а остановлюсь только на двух эпизодах, напрямую связанных с ним.

Все началось с тестирования. По всем видам контрольных заданий Виктор оказался на целую голову выше остальных. Вот тут-то я и поинтересовался его спортивным прошлым, а то, что оно у него было, сомневаться не приходилось. Так оно и вышло. Оказывается, он долго и довольно серьезно занимался волейболом. Иными словами, имел сильные, тренированные руки и отменную реакцию. Лучшего не придумаешь! Дальнейшие события развивались так. С каждым днем интенсивные тренировки делали свое дело. Получалось в принципе неплохо у всех, но Виктор, как и должно было быть, шел на порядок выше других. И вот в последний день, когда все, восхищаясь собственными успехами, исполняли (и, надо сказать, действительно неплохо исполняли) элементы высшего "пилотажа", уверенно удерживая автомобиль в заносе, бросая его туда-сюда без страха в темповой змейке... ну и многое другое, произошла неприятность. Цыганков дал одно из заключительных упражнений (я уж и не помню какое), но вышло так, что две машины неожиданно оказались на встречных курсах. Это были Виктор и еще один наш "зарулевский" коллега. Разъехаться им не представляло никакого труда. Тем более при такой-то подготовке! Но как только они увидели, что ситуация стала неординарной, более того, вот-вот перерастет в критическую (а требовалось-то всего-навсего чуть руль тронуть!), оба горемыки забыли все на свете - и чему учили, и что знали, - судорожно, что есть силы ударили по тормозам, до полной блокировки колес, крутанули рули (это с заблокированными-то колесами!) и окаменели. Окаменели до тех пор, пока не сошлись в ударе!

Зачем я это рассказал? Эпизод на первый взгляд компрометирует Виктора. В действительности - ничуть! Если быть более точным, то, конечно, сам по себе сюжет ни к чему не обязывает. Он приобретает ценность лишь в преломлении конкретной личностью. И только от нее зависит, останется ли это печальным курьезом или войдет в сознание бесценным опытом. Именно тем самым опытом, что делает из "небитого" "битого", за которого двух "небитых" дают.

В тот момент я еще не знал и не мог знать (столь непродолжительным и поверхностным было наше с Виктором знакомство), как повлияет на него такой финал тренировок. Но три года спустя, к моменту выбора, сомнений не осталось - опыт даром не пропал. Почему я так думаю, будет понятно чуть позже, а сейчас я постараюсь довести свою мысль о столкновении до конца.

Дело в том, что я не верю в хороших ездоков, которые не прошли через состояние, когда на тебя как снег на голову обрушиваются страх и паника, когда, надвигающаяся развязка парализует своей ужасной безысходностью и ты цепенеешь в ожидании конца. По моему убеждению, каждый приличный водитель должен знать это, испытать на собственной шкуре, как внезапная опасность мгновенно лишает воли. Иначе не выработать иммунитет против страха и паники - надо же знать, с чем бороться. Иначе не придет умение действовать мгновенно, хладнокровно и в конечном счете выкарабкиваться из любой ситуации, сколь бы безнадежной она ни казалась.

Наше сближение с Виктором началось годом позже, тоже зимой. Мне надо было сделать репортаж о международном авторалли "Союз". Участники уже приехали в Эстонию и вовсю тренировались. До старта оставалось три дня. Пора было поторапливаться, но для paботы не хватало напарника - фотокорреспондента. Виктор в то время работал в отделе безопасности движения. Вернее, пожалуй, сказать, не работал, а вкалывал. Как ни придешь в редакцию, он сидит, бедняга, ссутулившись над своим столом, и то стучит на машинке, то правит кого-то, то вычитывает - с утра до вечера и изо дня в день. Совсем заездили мужика! Надо выручать.

Помнится, захожу, он, как всегда, носом в тексте:

- Вить, ты так совсем захиреешь! - говорю ему. Он грустно улыбнулся и смотрит молча на меня, что, мол еще интересного скажу. - Я на днях в Таллинн уезжаю, там ралли "Союз". Как ты смотришь на то, чтобы со мной рвануть?

- Смотрю-то я хорошо, да кто меня пустит?

- Ты же, кажется, в свое время фотокором подрабатывал. Камеру в руках еще не разучился держать?

- Да вроде нет.

- Ну и прекрасно! Я к шефу пошел.

Шеф, как ни странно, согласился почти без сопротивления. Мы быстренько все оформили, загрузились в редакционную "пятерку" (ВАЗ-2105), и вперед.

Выехали рано. Подмораживало, и дорогу местами сплошь покрывал лед. Поэтому до Таллинна я сам сидел за рулем. Труда это не составляло, да и хотелось, чтобы Виктор немного привык к трассе. Он же, видимо, решил, что я не доверяю ему, и на подъезде к Таллинну как бы между прочим сказал:

- Мой патрон, когда мы с ним в командировки ездим, пока сам не накатается, за руль меня ни-ни - вроде не доверяет. Зато уж потом, как надоест (обычно это бывает на обратном пути), сразу и доверие появляется.

Я промолчал. Ладно, думаю, намек понял, но за руль не пустил - успеет еще.

Я знал, что жить мы будем в "Олимпии", но поехал в "Спорт", где расположились штаб ралли и информационный центр. Еще на подъезде увидел Цыганкова и подрулил прямо к нему.

- Привет, соавтор! - крикнул ему, вылезая из машины. - Что интересного?

- Здорово, соавтор, здорово! Как добрался?

- Без проблем. Что у тебя здесь творится?

- Ты знаешь, плохи дела, - Цыганков погрустнел, - неприятности.

- Что? На тренировке кто-нибудь разбился?

- Да нет, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, - Цыганков трижды плюнул и постучал по перилам. - Твоего дружка, Велло, придется снимать с гонки.

Вот, думаю, Цыганков, зараза, нашел, когда разыгрывать. И ведь физиономию какую постную состроил!

Дело в том, что мой друг Велло Ыунпуу (не пытайтесь прочитать фамилию - по моим абсолютно точным данным, это еще никому не удалось) был зимней примой в сборной СССР. Равных ему в езде по ледяной трассе просто не существовало. Он в паре с Аарне Тимуском умудрился за год перед этим стать победителем чемпионата соцстран, чего раньше никогда не случалось с нашими раллистами. Так что розыгрыш Цыганкова, несмотря на внезапную артистичность исполнения, провалился. Тем не менее я решая поддержать его и еще грустнее, чем соавтор, сказал: