– А почему ты хочешь ее уволить? – спросил Корт, придвигая экран к камину и потирая замерзшие руки. – Она прекрасно готовит.

– Да, конечно, – согласилась Кики, – но мы вынуждены платить ей каждый месяц, а готовит она только когда мы приезжаем, причем совсем ненадолго. Я иногда думаю, что она слишком стара для той работы, которую ей приходится выполнять у нас.

– А я думаю, ей это нравится, – заметил Корт. – И, вероятно, именно это удерживает миссис Гент от того, чтобы уйти.

– Это не наше дело, – раздраженно ответила Кики, – по крайней мере, нас не должно это беспокоить. Понимаете, Джин, я не привыкла к таким отношениям. Когда я вышла замуж за Питера, я старалась приспособиться к тем обычаям, которые царили в этом доме. Сейчас, когда родителей Питера уже нет, мы должны сохранять их традиции, хотя это и кажется смешным и нелепым.

Корт посмотрел на Кики, удивленно подняв брови, потом взглянул на Джин. Не сговариваясь, они оба решили, что в Кики появилось что-то новое, чего не было до событий, развернувшихся несколько часов назад.

Кики поставила чашку на маленький столик.

– Думаю, вы не будете возражать, – извинилась она, вставая, – я сегодня плохой собеседник. Лучше посмотрю, как там Питер, и побуду с ним.

– Все в порядке, – заверила Джин, понимая, что ее присутствие раздражает Кики. – Меня не нужно развлекать, я тоже скоро пойду спать.

Резко поднявшись, Кики зацепилась мягкой шерстью юбки за подлокотник кресла. Раздраженно освободившись, она вышла из комнаты. Раздался скрип двери на половине хозяев, и все стихло. Только потрескивание дров в камине нарушало ночную тишину.

Все внимание Джин было поглощено Кортом. Одной рукой с помощью тяжелой железной кочерги он переворачивал полено, другой держал изящную фарфоровую чашку с шоколадом.

Пистолета на боку не было.

Убедившись, что огонь не погаснет, Корт придвинул к камину экран и повернулся к девушке.

– Это моя самая любимая комната на свете, – сказал Корт, придвигая к креслу Джин скамеечку для ног. – Я пытался сделать нечто подобное у себя дома, но чего-то не хватает.

Джин улыбнулась, глядя как он, такой длинноногий, устраивается на маленькой скамеечке у ее ног. Наполнив чашку девушки, остатки шоколада Корт налил себе.

– Мне кажется, не достает какого-то завершающего штриха, может быть, умелого прикосновения руки, – задумчиво объяснял ван Рой, – возможно, женского прикосновения. Каким-то непонятным образом женщины умеют создавать особый уют. Думаю, ты тоже умеешь.

Джин засмеялась, чувствуя, как тепло от горячего шоколада, разливаясь по телу, достигло кончиков пальцев замерзших рук.

– Почему ты так решил? – спросила она.

– У тебя есть стиль. Но это меньшая из всех твоих добродетелей, – Корт взглянул на девушку неожиданно серьезно. – Сегодня я стал свидетелем твоего мужества в критической ситуации, и это поразило меня больше, чем я мог предполагать. Помогая Питеру, ты повернулась спиной к Саймону и Депеска. Казалось, тебя ничто не беспокоит, кроме раны.

– Я видела, что ты держишь грабителей под прицелом, и понимала, что Питер ранен несмертельно, – пожала плечами девушка, – так что мне ничто не угрожало.

– Тебе угрожало многое в тот момент, когда ты вошла в комнату, – тихо произнес Корт, обхватив чашку двумя руками. Его пальцы, побелевшие от напряжения, выдавали душевное страдание. – А что, если бы я попытался выстрелить, а пистолет дал бы осечку? Была бы совсем другая картина.

– Я не думала о том, что могло произойти, – ответила Джин, дотрагиваясь до руки Корта, – что было, то прошло. И все уже позади.

– Джин, позади только самое страшное – Депеска арестован, – размышлял ван Рой. – Между нами лежит какая-то тайна. Она должна быть раскрыта, и только после этого мы сможем решить, будем мы вместе или нет. Мы должны узнать, как ты стала владелицей «Пьянящей Розы».

Девушка видела, что ему тяжело говорить. Она не могла понять, то ли ему трудно найти нужные слова и перевести их на английский, то ли его смущает сам предмет разговора.

С извиняющимся видом Корт мягко отстранил ее руку и, сделав глоток шоколада, поставил чашку на стол.

– А вдруг окажется, что ты наша кузина, – сказал он, и лицо его помрачнело.

Джин с удивлением уставилась на Корта, едва не пролив шоколад.

– Что за глупость!

– Дорогая, понимаешь, не все ван Рои были ангелами, – сказал он. – Здесь, в этом доме, в двадцать пятом году было двое ван Роев – мой дед и дед Питера. Один из них мог соблазнить твою прабабушку. Я содрогаюсь при мысли, что это мог быть мой дед. Вероятнее все-таки, что это был дед Питера. Мой всегда говорил, что «Пьянящую Розу» не украли, как было объявлено.

– Я больше ничего не хочу об этом слышать, – решительно сказала девушка. Она попыталась встать, чтобы уйти к себе в комнату, но Корт остановил ее.

– Я тоже предпочел бы никогда не думать о том, что такое могло случиться, если бы меня не беспокоила твоя судьба, если бы я не любил тебя и если бы все это не имело для меня никакого значения. Но я люблю тебя и поэтому должен знать.

– Кажется, я понимаю тебя, – сказала Джин. – Ты думаешь, что кто-то из вашей семьи соблазнил мою прабабушку и подарил ей «Пьянящую Розу», чтобы купить ее молчание?

Корт устало закрыл глаза и утвердительно кивнул.

– Это звучит ужасно и невероятно, но мне кажется это единственным объяснением таинственного исчезновения бриллианта.

– Но как мы сможем это узнать? – спросила девушка, и у нее сжалось сердце.

– Ты можешь поехать в свой родной город и посмотреть старые документы? Выяснить, когда у твоей прабабушки родился первый ребенок и является ли он твоим прямым предком?

– Когда?

– Прямо сейчас. Я должен знать!

– Нет, что ты! – испугалась Джин. – Там сейчас зима.

– Джин, это важно для меня! Для нас!

– Нет, Корт. Я понимаю, что это важно, но разве нельзя подождать до апреля, когда сойдет снег?

– Нет, – ответил он, опять схватив чашку и сжав ее обеими руками. – С каждым днем, с каждым часом я люблю тебя все сильнее. Если мы вынуждены будем расстаться из-за того, что мы родственники, это должно произойти сейчас, теперь, до того, как наши жизни будут изломаны навсегда.

– Ну кем мы можем приходиться друг другу? Может, ты мой троюродный брат? – размышляла девушка. – Это не так уж… страшно.

– В моей семье это обстоятельство – непреодолимое препятствие, – резко ответил Корт и замолчал, словно хотел что-то добавить, но передумал. – Джин, пожалуйста…

– Корт, ты требуешь слишком многого, чтобы удовлетворить свое любопытство, – возразила девушка. – Я работаю и не могу вдруг все бросить и мчаться домой. У меня нет машины, на автобусе ехать долго и утомительно. Самолет под вопросом. Честно говоря, у меня нет денег, и я сомневаюсь, что Бен Эванс станет держать место до моего возвращения.

Корт опустил голову. Прядь темных волос упала на лоб. Джин хотела убрать волосы с его лица, но Корт крепко сжал девичьи руки своими теплыми ладонями.

– Я сделаю все, чтобы у тебя были деньги, – пообещал он наконец, отпуская девушку и поднимаясь. – В среду вечером я лечу в Лондон, оттуда – в Антверпен. В среду во время твоего обеденного перерыва нам придется пойти в банк и забрать брошь. Я уже договорился с аукционным домом. Они выставят «Пьянящую Розу» на аукционе драгоценностей, который продлится целую неделю, начиная с завтрашнего дня. Так что если ты передумаешь продавать бриллиант, то должна это сделать до среды.

– Нет, я не изменю решения, – ответила Джин. – Я не хочу продавать брошь, но у меня нет выбора, не так ли?

– Мой друг по факсу пришлет бумаги на подпись. Я должен буду увезти их вместе с украшением. Документы составлены на голландском языке, но я все тебе переведу.

Поднявшись, Джин вдруг оказалась в объятиях Корта.

– Нам будет очень трудно расстаться, – сказал он, нежно и в то же время крепко прижимая девушку к себе, – особенно, если ты найдешь то, чего я так боюсь.