— Смотри, — указал Терлик.

На воротах, на самом верху, почти скрытый из глаз густыми ветвями, восседал огромный каменный ворон. Крылья его были расправлены, голова откинута в крике назад.

Короткий, сдавленный звук булькнул у Стужи в горле. Она соскользнула со спины единорога, нерешительно подкралась к воротам и прикоснулась ладонями к холодному, изъеденному ржавчиной металлу. Прижалась к нему лбом и в сердцах ударила по нему кулаками.

Теперь она поняла, почему ей казалось, что крепость взывает к ней, почему этот клич вселял в нее такой ужас, проникая в самые потаенные уголки ее души.

— Здесь был мой дом! — закричала она Терлику. — Именем пропавших богов Озера Тартар! Я проклинаю тебя, Кел, проклинаю за то, что ты привел меня сюда!

— Это дом твоего отца? — отозвался ее спутник приглушенным голосом.

Она кивнула, выпрямляясь, отбрасывая волосы с лица. Ее душил гнев, и она глубоко дышала, стараясь совладать с собой.

— Каким-то образом Кел нашел свое родовое гнездо. Это место принадлежало отцу отца моего отца. Ворон над воротами — символ нашего рода. Согласно легенде, эта земля дарована нам самим Таком — богом темных тайн, который явился в облике птицы и обещал, что женщины нашего рода будут превосходить всех в его учении.

— То есть в волшебстве?

— Истинная ведьма — это редкость, — сообщила она ему, — но в чародействе, колдовстве и во всех темных искусствах — безусловно.

Он спустился с лошади и подошел к ней. Навалился всем весом на тяжелые ворота, но — тщетно.

— Кажется, теперь в вашей семье есть и мужчина, который тоже всех превосходит, — проворчал он.

— Нет. — В голосе ее зазвучали угрожающие нотки, она знаком велела ему отступить назад. — Слово превосходить здесь не подходит. Кел очень искусен. Но скоро он поймет, что такое настоящее искусство.

Вот уже двадцать с лишним лет она прожила без своих магических способностей, которые у нее отняли. Она не знает, почему они вернулись и как они вернулись. Она даже не знает когда. По меньшей мере уже несколько недель проявлялись ее волшебные силы, а она о том даже не подозревала: когда природа отражала ее настроения или страхи, а карты правильно предсказывали будущее, когда поднялись степные ветры и раздули погребальный костер в Соушейне. Или еще раньше? Какая невероятная гроза разразилась в тот день, когда она нашла тело Кимона. А ведь это случилось около года назад. Может, та гроза тоже была из-за нее?

Теперь это не важно. Главное — к ней вернулись ее способности, все остальное не имеет значения. Эти способности развиваются в ней, наполняя живой, все возрастающей силой. Она теперь умеет управлять ими, это так же легко, как поднимать руку или сгибать палец.

Мягко отодвинув Терлика, она воспользовалась только самой малой их частью. По волшебству ворота открылись внутрь. Она ожидала услышать лязг и скрежет, скрип старых петель, но не раздалось ни звука.

Это произвело на роларофца должное впечатление. Он уставился на ворота, разинув рот, и потирал плечо, которым недавно изо всех сил давил на них. Затем перевел взгляд на Стужу. В глазах его не было испуга, он думал скорее о том, что не справился, и она поняла, что ему неловко.

Она села на Ашура и подождала, когда он взберется в свое седло.

— Кел — внутри? — с расстановкой спросил он.

— Ты же знаешь, что да, — ответила она.

Она поскакала впереди сквозь открытые ворота, не забыв взглянуть на ворона, когда находилась под ним. Прежде он был символом могущественного рода, уважаемого во всей Эсгарии. Теперь же он нависает над руинами и больше всего походит на обычную крупную птицу, насытившуюся падалью.

Широкий внутренний двор, простиравшийся за стенами, окружал крепость со всех сторон. Выложенный булыжным камнем, он порос бурьяном и ежевикой. Сразу же за воротами ветвилось юное деревце, оно выросло там, где корни леса пробили брешь в бастионе. Поодаль слева Стужа различила очертания строения — это казарма, где раньше располагалась сотня вооруженных людей. За ней должна находиться еще одна казарма, а также склад оружия и конюшни.

Двор, казалось, наполнился прежними звуками: забряцали мечи в учебных боях, заскрипели колеса телег, засмеялись дети. Она вдруг ясно услышала — как будто все эти люди здесь, рядом — голоса отца и матери, голос Бурдрака, который втайне от всех и так неразумно учил ее владеть оружием мужчин.

И еще она вспомнила брата, будь проклята его никчемная душонка, его голос тоже раздался здесь — такой же противный, полный зависти и ненависти.

Впрочем, все они мертвы, а голоса их просто ветер, который вздыхает над бурьяном и шепчет над разбитым камнем. Страшные преступления свершились здесь много лет назад: убийство, братоубийство, самоубийство. Все, должно быть, разбежались тогда в ужасе и смятении — слуги и даже солдаты, — чтобы уже никогда не вернуться сюда, решив, что сама земля эта проклята.

Может, она в самом деле проклята, — уныло подумала она, — и причина этому — я.

— Где же Кел? — взволнованно спросил Терлик.

Она не ответила. Ее глаза были прикованы к широкой лестнице, которая вела к главному входу в замок. Она остановилась у подножия и спустилась со спины Ашура. Рука ее задержалась на плече единорога, и затем Стужа с неохотой сделала первый шаг по ступеням. Терлик тоже слез с лошади и поспешил за ней. В руке его поблескивал обнаженный меч, когда они подошли к огромным резным дверям.

Они увидели еще воронов, на этот раз вырезанных на старинном дереве. Некоторые из них как бы летели на гладкой, но обветшавшей поверхности. Другие восседали на изящных ветвях в разных позах, причем каждый из них как-то по-своему расправил крылья. Краски, которыми когда-то были тщательно прорисованы все детали, с годами облупились и облезли. Прежде чем коснуться дверей, Стужа внимательно осмотрела их — не оставил ли Кел магических знаков для защиты. И только потом, взявшись за железную ручку одной из двух створок, она толкнула дверь.

Их встретил тусклый свет факела. Они тихо вошли вовнутрь и остановились. И опять Стуже пришлось унимать дрожь. Сколько раз в детстве она поднималась по этой винтовой лестнице и играла в комнатах наверху? А сколько раз она играла здесь, в этой передней?

Теперь все это выглядело чужим, чем-то из потустороннего мира.

— Он что-то затевает, — вдруг шепнула она. — Я чувствую — воздух дрожит.

Терлик приподнял меч. Пальцы, сжимавшие рукоять, побелели.

Стужа тихо пробралась через зал и задержалась перед еще одной дверью. Дотронулась кончиками пальцев. Ощущение усилилось. Она открыла эту дверь и пошла по узкому коридору. Здесь по обе стороны находились комнаты, но она не обратила на них никакого внимания и лишь ускорила шаг.

В самом конце коридора висел гобелен. Она его откинула. Здесь начиналась узкая лестница, ведшая наверх, освещаемая единственным факелом на стене. Впрочем, свет ей был ни к чему: она могла бы подняться по этой лестнице и с закрытыми глазами, так часто она бегала по ней когда-то вверх-вниз, а что находится наверху — она прекрасно знала.

— Это просто лабиринт какой-то! — шепнул Терлик, не ожидая ответа. — Кругом одни двери! — раздраженно прошипел он, когда она остановилась перед очередной дверью.

Стужа слегка прикоснулась к ней, убеждаясь в том, что обнаружила источник таинственной вибрации. Затем прислушалась к себе, и крошечная мелодия в душе подтвердила, что она нашла Кела. Стужа кивнула своему спутнику. Тот глубоко вздохнул и кивнул в ответ.

Необычное спокойствие снизошло на нее, когда она легко открыла дверь в отцовскую библиотеку. Кел стоял к ней спиной, и она тихо сказала:

— Здравствуй, сынок.

Кел, испугано вздрогнув, обернулся и побледнел. Он стоял внутри двойного круга, нарисованного мелом на деревянном полу. Символы, изображенные между двумя кругами, были ей незнакомы, они отвратительно потрескивали. Зловоние смерти и разложения наполняло комнату. В воздухе, с двух сторон от него, плавало нечто — бесформенное, видоизменяющееся. На маленьком столике перед ним лежали два черепа.