— Я думала, что потайные ходы заброшены, — прошептала она.

— Не пользоваться — не значит забросить, — отвечал Невезучий. — Уверен, губернатор знает об этих туннелях. В противном случае мы бы сейчас утопали в зерне по задницу и выше. Хотя, конечно, никто здесь не ходит. Туннели сделали лет сто назад на тот случай, если правителю когда-нибудь понадобится спешно покинуть замок. — Он с презрением взглянул на Терлика, намереваясь что-то сказать, но потом передумал. — Однако Ролароф для военных действий выбрал другие земли, и в этих местах стало более или менее спокойно.

— Сплюнь три раза, — подмигнул ему Терлик.

Дромен еле слышно огрызнулся:

— Заешь моим дерьмом.

— Так где же вход? — оборвала его Стужа. Она не видела ничего, что напоминало бы потайную дверь, и у нее совсем не было времени слушать, как эти двое обмениваются оскорблениями. К тому же сам Невезучий родом не из Келеда. Что ему за дело до старых распрей?

Старик подошел к противоположной от двери стене. Простукал ее поверхность костяшками пальцев.

— Фальшивая, — объявил он. — Потайной ход скрывается между этой стеной и настоящей.

Она встала рядом с ним и тоже постучала, пробуя.

— Как ее открыть?

Он сплюнул. По всему было видно, что теперь, когда они не на улице, Дромен чувствовал свое превосходство в этой ситуации. Он не скрывал своего высокомерия.

— Дьявол, Капитан. Как знать, открывается ли она вообще? Стенка из тонкого дерева. Разломай ее. — Он сложил руки перед собой и отступил назад.

Она уничтожающе посмотрела на него и с удовольствием заметила, как сходит с его лица спесь. Возможно, он и говорил правду. Ей действительно не удалось обнаружить на стене никаких следов двери, которая могла бы открываться в какую-либо сторону, но она не позволит, чтобы этот кусок верблюжьего помета наслаждался ее замешательством. Стужа еще раз постучала по стене, пытаясь определить ее толщину. Затем, стиснув зубы и резко выдохнув, она пробила стену кулаком.

Дерево с треском разлетелось в щепки. Она осторожно вытащила руку из образовавшейся неровной дыры. На пальцах выступила кровь, а на тыльной стороне руки, где кожа тоньше всего, появилась ссадина. Все тело ее еще гудело от удара, но она не подала виду. Напротив, наклонилась вперед и спокойно вытерла кровь о тунику Дромена. Тот стоял не шелохнувшись и не сводил глаз с ее лица, пока она делала это. В них отражался страх.

Сапоги Терлика быстро справились с оставшейся частью работы.

Стужа повернулась спиной к своему бывшему сержанту, пригнула голову и шагнула внутрь узкого пространства. Заметить такую маленькую комнатку с наружной стороны башни было бы невозможно. Потайной люк занимал почти всю поверхность пола. Она наклонилась, подняла люк за тяжелое железное кольцо и заглянула вниз, в темноту. Ей едва удалось разглядеть первые ступени старой лестницы.

— Мы возьмем факел, — решила она. Терлик забрал факел у Невезучего, сжимавшего его в руке, протиснулся к ней и, взявшись за кольцо, держал люк открытым для нее.

Но она вернулась назад, чтобы снова встретиться лицом к лицу с Дроменом. Протянула руку, чтобы отряхнуть грязь с его плеча, и притворилась, что поправляет его одежду.

— Если вдруг тебе взбредет в голову, что я становлюсь назойливой, и если ты решишь, что сможешь избавиться от меня и отправишься сейчас отсюда прямо к часовым, — она зловеще улыбнулась и дернула его за бороду, — не делай этого. Ведь ты сражался бок о бок со мной довольно долго, чтобы хорошо знать меня. — Она похлопала его по щеке. — Живая или мертвая я приду за тобой, Дромен.

Он поймал ее руку и оттолкнул от себя.

— Держись подальше от меня, женщина. Я ведь вернул тебе все свои долги. Теперь мы квиты.

— Ты мне должен, — покачала она головой, — всегда, когда можешь понадобиться.

Она повернулась к нему спиной и подошла ко входу в туннель. Спустившись на ступеньку вниз, она взяла из рук Терлика факел.

— Попрощайся с приятным обществом, — сказала она.

Терлик криво ухмыльнулся.

— Желаю здравствовать! — буркнул он и стал спускаться следом за ней в подземелье.

Проход был рассчитан на скорое бегство в минуту опасности. Здесь не было ни боковых ходов, ни обманных путей, ни ловушек или преград — ничего, что могло бы сбить с толку. Дромен говорил, что существовало по крайней мере еще пять подобных проходов, все они обеспечивали быстрое отступление из разных частей дворца. Дромен заявлял, что ему известно расположение их всех.

Если он не соврал, этот туннель должен привести их в главный зал губернатора, где принимались государственные решения. Где-то рядом с залом они смогут найти дверь, соединяющую зал с личными покоями губернатора.

— Почему ты доверяешь этому человеку? — шепотом спросил Терлик, когда они пробирались по туннелю.

Она свернула за угол; и дальше проход был длинным и прямым. Она прикинула, что в эту минуту они находятся внутри стены и двигаются как раз под ее основанием. Ей даже показалось, что она сквозь землю слышит мерные звуки шагов часовых.

— Дромен — человек суеверный. Он так до конца и не понял — бояться меня или почитать. — Она замолчала и прислушалась к тому, как эхо устремилось вперед. — Никогда раньше в своей жизни он не видел, чтобы женщина владела мечом, до тех пор пока не стал служить в армии Коркирана, и ему трудно было смириться, что я — его капитан. Почти сразу он вызвал меня на поединок. Я унизила его, — с усмешкой сказала она, — сбила с ног, даже меч для этого не понадобился. — Она улыбнулась воспоминанию. — Другие мужчины возненавидели бы меня за это, но только не Дромен Невезучий — после того случая он, в сущности, стал моим рабом. — Она немного помолчала, с удовольствием вспоминая те далекие времена. — Было еще кое-что. Однажды один солдат обманул меня, из-за чего я недосчиталась нескольких людей в своем отряде. И именно Дромен связал предателя и держал его, когда я рубила ему голову. — Она резко остановилась и оглянулась на Терлика. Свет факела отбрасывал пляшущие тени ему на лицо, и ей было непонятно, с каким выражением он смотрит на нее. — Тебе неприятно это слышать?

Роларофец пожал плечами.

— Тот человек предал тебя, — просто ответил он.

Она кивнула, скрывая мрачную улыбку. На земле Терлика тоже обезглавили бы предателя, да еще расправились бы со всей его семьей.

— Суда над ним не было, — продолжила она. — Я решила все на месте. Коркиран воевала тогда с Алеппо, и вина солдата была неопровержима. — Она закусила губу. Последнее слово эхом прокатилось по стенам и замерло во тьме. — Но мне никогда не забыть выражение лица Дромена, когда он выпустил из рук обезглавленный труп. Он все смотрел то на тело, то на меня, и я поняла тогда — что-то было у него на уме. Он ведь всегда был немного мошенником и плутом, даже в те времена. И я помню, какая мысль обожгла меня, когда я за ним наблюдала: а что если он тоже замышлял подобное предательство? Хитрец может легко разбогатеть во время войны, если захочет продать своих товарищей. — Она тихо вздохнула и продолжила свой путь по туннелю. — Но если он тогда задумывал это — казнь отбила ему охоту.

Туннель неожиданно сделал поворот. Она взяла из рук Терлика факел, подняла его над головой и стала вглядываться вперед.

— Когда мы случайно встретились с ним в Кире, я повела его в «Сломанный Меч», чтобы выпить пива. И первое, о чем он вспомнил тогда, была эта история.

Факел высветил несколько ступеней в конце туннеля. Недолго думая, она двинулась к ним, прижав палец к губам, — теперь надо было молчать. По словам Дромена, этот проход вел наверх, во дворец, и шел дальше за ложными стенами, построенными много лет назад, когда еще Келед-Зарем и Ролароф вели между собой непрекращающиеся войны. У нее не было ни малейшего представления о том, какой толщины эти стены и кто может сейчас за ними находиться, поэтому она решила не искушать судьбу и не разговаривать.

Она зашагала через две ступени и вскоре была уже наверху. Затем резко повернулась кругом, чтобы посветить Терлику, и чуть не ударила его факелом по лицу. Он бесшумно поспевал за ней след в след и едва успел перехватить ее руку, не давая обжечь себя. Терлик решительно замотал головой, отказываясь от извинений. Он тоже понимал, что они во дворце, где соблюдать тишину необходимо. Знаком он показал ей двигаться дальше.