Изабел с радостью бы продолжила эту весьма приятную беседу, но ее не отпускала мысль о медальоне и намерениях Маркуса насчет него. Она отступила от него:

— Итак, ты увидел медальон и то, что внутри. Что ты предлагаешь с ним делать?

Маркус со своей стороны с большим удовольствием поговорил бы о ее прелестях и том, как они воздействуют на него — в конце концов, это его брачная ночь, — но существование медальона и о то, что он в себе нес, затмило на время мысли о молодой жене.

Маркус нахмурился и посмотрел на медальон, который все еще сжимал в руке.

— Медальон ничего не доказывает, — сказал он, — кроме того, что Хью имел роман с Розанной до того, как жениться на тебе. Но если он попадет не в те руки, то может возбудить самые разные подозрения насчет происхождения Эдмунда.

— Особенно если это руки кого-то вроде Уитли и если он начнет распускать сплетни о том, почему я и моя компаньонка исчезли сразу по прибытии в Бомбей и заперлись в имении Хью в горах. — На ее лице отразился испуг. — Несколько слуг, живших тогда в лондонском особняке Мэннингов, до сих пор живы. Мы с Розанной с величайшей тщательностью скрывали ее беременность, она тогда была на раннем сроке, я не думаю, что кто-то что-то заподозрил. Но они знают о ее внезапном появлении и о том, что я взяла ее с собой вместо миссис Вессон. — Изабел вздохнула. — Что до миссис Вессон или врача, который осматривал Розанну, и других людей, которые могли бы вспомнить те дни, то я ничего не знаю о них и их местонахождении. А слуги в Индии… мы старались держать их на расстоянии, но я уверена, кое-кто знал правду или догадывался о ней. Если Уитли разговаривал с кем-то из них или, что еще страшнее, привез его в Англию, последствия могут быть катастрофическими.

— Не думаю, что нам стоит опасаться, что кто-то явится к нам из Индии. Если бы Уитли располагал таким человеком, это дало бы ему большую власть, но судя по тому, что ты говорила, он только намекал, что знает больше, и запугивал тебя. — Он взглянул на медальон: — Мне кажется, кроме этого, у него ничего нет — кроме того факта, что после прибытия в Бомбей ты провела в уединении несколько месяцев и появилась с сыном на руках, но это обычная история. Женщины нашего круга всегда удаляются от общества, когда готовятся к рождению ребенка.

Изабел в волнении отступила от него.

— Я убеждена, что все так, как ты говоришь, и я никогда по-настоящему не верила, — она улыбнулась бледной улыбкой, — даже в самые черные дни, что у Уитли есть что-то существенное. Я боялась, что он поднимет ураган сплетен и домыслов и что до конца жизни Эдмунда у него за спиной будут перешептываться о его происхождении. Большинство забудут об этих слухах, когда первая волна уляжется, но вопросы будут возникать всегда, и над его головой всегда, как дамоклов меч, будет висеть позор незаконного рождения. Я не могла этого допустить.

Во взгляде Маркуса отразилась задумчивость.

— Предположим, — сказал он, — случится худшее, Уитли распустит слухи, и лорд Мэннинг задаст тебе прямой вопрос?

Она твердо выдержала его взгляд.

— Я скажу ему, — спокойно ответила она, — что Уитли лжец и мерзавец и что Эдмунд — наш с Хью сын.

Маркус кивнул, будто соглашаясь с ней, и перевел взгляд на медальон.

— Думаю, эта драгоценность должна исчезнуть, — тихо сказал он.

— Нам надо уничтожить ее? — подавленно спросила Изабел. — Они же его родители. Я думала, что… — Она вздохнула. — Нет, ты прав. Я никогда не смогла бы рассказать Эдмунду правду.

— Боже, надеюсь, что так! — воскликнул Маркус. — Какой смысл?

— Ты прав, я знаю. — Она взглянула на него, и в глазах ее плескалась печаль. — Но я чувствую себя очень виноватой.

Он покачал головой:

— Не надо. Время для этого чувства давно прошло.

Изабел неохотно кивнула и указала на медальон в его руке:

— Так что мы будем делать?

— Пойдем со мной, — сказал он.

Они подошли к камину. Маркус вытащил из медальона портреты и бросил их в огонь.

Изабел стояла рядом и со смесью боли и облегчения смотрела, как исчезают в пламени лица Хью и Розанны.

Когда смотреть стало уже не на что, она, не сводя с пламени глаз, спросила:

— А медальон?

Маркус долго смотрел на него, а потом бросил на решетку камина.

— Жар от огня не уничтожит его полностью, но инициалы исчезнут, — сказал он.

Изабел перевела взгляд на его мрачное смуглое лицо.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Я знала, что так и нужно поступить, но не могла себя заставить.

Маркус притянул ее к себе и улыбнулся:

— От этого зависела жизнь Эдмунда. В конце концов ты бы и сама это сделала.

Наклонившись к нему, Изабел спросила:

— А теперь он в безопасности?

— Да, — ответил Маркус. — В безопасности.

И будет в безопасности еще большей, когда Уитли отправится на тот свет.

Когда следующим утром Изабел проснулась, она с удивлением обнаружила, что в постели одна. Посмотрев на шелковый полог над головой, она вспомнила, что произошло после того, как они с Маркусом уничтожили портреты и медальон, и все ее тело обдало теплом.

Она помнила с поразительной ясностью, как Маркус взял ее на руки, отнес в ее комнату и опустил на постель. С улыбкой, от которой ее сердце бешено колотилось, а низ живота превратился в жидкий мед, он тихонько проговорил:

— А теперь, моя милая, я сделаю все так, как должен был сделать в первый раз.

И он исполнил обещание.

Тепло, которое она ощущала во всем теле, превратилось в жар, по мере того как воспоминания о минувшей ночи проносились перед ее мысленным взором. Его прикосновения, поцелуи, такие нежные и сладостные, сводили ее с ума, а когда он в конце концов слился с ней, она уже неистовствовала, изнывая от желания почувствовать, как его набухший член скользнет внутрь ее. Если их первые занятия любовью можно было назвать чудесными, то эти — просто роскошные!

Брак с Маркусом обернулся для нее всем, о чем она когда-либо мечтала. Она так боялась, как он отреагирует на ее девственность и на ту ложь, что откроется вместе с ней, но ей следовало знать, что Маркус никогда не предаст ее. Как же она раньше этого не понимала? Он никогда ее не обманывал и не подводил, и даже когда она впадала в бешенство от того, что он делал, она в глубине души знала, что он просто пытается защитить ее — сначала беспутную подопечную, потом беспокойную соседку. Сердце ее подпрыгнуло. Может быть, он ее любит? Как мужчина любит женщину? И его чувства к ней сильнее, чем она предполагала? И он испытывает к ней нечто большее, чем простую привязанность из чувства долга?

Она сидела на постели, глядя перед собой невидящим взглядом. В голове царил хаос. Она никогда не сомневалась, что Маркус привязан к ней. Но возможно, по неопытности своей она не видела, что за его заботой скрывается нечто большее, чем просто симпатия? Когда в то утро на тропе Уитли взялся ее шантажировать, он тут же вмешался со своим ошеломительным заявлением о помолвке. А когда она изо всех сил постаралась выяснить, что такого есть у Уитли против нее, он взял и добыл для нее медальон. И что еще важнее, прошлой ночью, узнав правду о ее браке с Хью и рождении Эдмунда, он, ни секунды не колеблясь, решил вместе с ней скрывать правду и дальше. Она жила в страхе, что как только в первую брачную ночь Маркус узнает истину о тех роковых днях в Индии, жизнь Эдмунда, спокойствие лорда Мэннинга и ее собственная репутация разлетятся вдребезги. Она нахмурилась. Да как подобные глупости вообще пришли ей в голову?! Как она могла хоть на мгновение поверить, что Маркус ее предаст? Разве он когда-то предавал ее? Разумеется, он защищал и свою репутацию, но разве он ведет себя не как мужчина, которому не просто нравится какая-то женщина? Разве его поведение не напоминает поведение мужчины, влюбленного в эту самую женщину? О, как же она надеялась на это!