Zelda чувствовала какой-то подвох в словах медсестры, но все произошло слишком быстро: раз, два – и иголка коснулась ее руки…

– Тихо, тихо, девочка. Спим крепко… Завтра должна быть как огурчик – бодрая и жизнерадостная…

Много раз в кино она видела сцены, как больного легким движением руки укладывали на койку и за доли секунды вкалывали в вену какую-то гадость. Почему-то в кино больной всегда сопротивлялся. Иногда кусался, но чаще всего просто кричал: «Сволочи, ненавижу!» Но она не сказала ни слова. А что тут говорить… Да, возможно, это и лучше было для нее…

Прошло всего несколько минут, пока перед глазами было темно – а потом, постепенно, из темноты стало выплывать синее небо, дом напротив… Возле дома почему-то стоял старый разбитый мотоцикл, который она видела на даче…

А потом она почувствовала, что чьи-то руки трогают ее.

И где-то далеко она слышала голоса…

– Вот она… Но не лучше ли дождаться утра? Ей сейчас снотворное вкололи.

– Нет-нет… Велели забрать немедленно.

– Да, мне звонили. Удивительное рядом. У нас, правда, было такое: привезли бомжа пьяного с обморожением, а оказался замначальника ГУВД… Третий день в запое – так измазюкался, что за бомжа приняли.

– Не волнуйтесь, она не замначальника ГУВД.

– Я уж и вижу… Шутка ли, в такие места даже по блату не всегда устроишься…

– Зато сюда лучше не попадать ни по блату, ни без блата…

– Документы готовы, Николай Степанович.

– Отлично. Аккуратней…

Руки подняли Zeld’у, и она почувствовала, что куда-то движется, может быть, и не по собственной воле. Она не понимала, спит она или нет. Голоса вроде были ясные и четкие, но в то же время она видела – видела свой двор… Как будто она летит по воздуху…

А дальше вообще все смешалось в кучу…

Она вроде как все еще летела куда-то, одна летела над городом, – но между тем ощущалось, что вокруг нее кто-то есть… много…

– Она спит, не трогайте ее, – слышался сзади голос…

– Мы поедем вместе…

– Нельзя – посещения только с десяти утра до шести вечера. Сейчас вас даже на территорию не пустят…

– Ничего, в машинах в крайнем случае поспим. Или Валентину Даниловичу еще раз позвонить?

– Ладно, доберемся – поговорим. Но надеюсь, вы не против – уж в машину я вас не пущу…

Голосов было много – наверное, пять или шесть. Но людей было гораздо больше.

А ее между тем вели куда-то… Она слышала звук движения лифта, потом еще какой-то шум, потом ей показалось, что они вышли на улицу и ее как будто посадили в автомобиль… А дальше снова стало ясно, что она спит… Но только снилась ей уже какая-то муть – даже если захочешь, не запомнишь. Вообще, это так глупо – описывать сны…

– Аня, Анечка, – услышала она чей-то голос. Женский…

Zelda проснулась. Но понять ничего не могла. Она лежала на совсем другой кровати. Эта кровать была хоть и тоже больничной, но мягкой. И находилась в другом месте: вместо запаха лекарств – какой-то очень приятный аромат, какого-то цветка…

Да, пока она спала, явно что-то произошло… Кажется, ее куда-то перевезли… Но дальше все выглядело совсем уж невероятным.

– Анечка, – продолжал голос, – привет, это я, Балдейка…

– Привет, – ответила она, хотя совсем не понимала, что происходит.

– Аня, Аня, я должна тебе все объяснить…

– Да подожди ты, – прервал другой голос. На этот раз мужской. Вокруг нее находилось как минимум человека четыре…

– Здравствуй, Zelda, я Маркус, – продолжил мужской голос.

– Где я?

– Здесь лучшее отделение нейрохирургии в стране. Тебя здесь вылечат. Не волнуйся. Доктора уже говорят, что шансы есть, и неплохие…

– Как это?

– Солнц, – прервала Балдейка, – да мы как узнали, ты не представляешь, что случилось…

– Кто узнал? – Zelda отказывалась верить во все, что происходило. Да и не ясно было, что вообще происходило.

– В общем, очень просто, – продолжал третий голос. Самый взрослый. Грубый, мужской. – Вчера с утра узнали про тебя и про то, что случилось, днем встретились и думали, что делать, а вечером наконец-таки и тебя смогли найти. И вот ты здесь. Это лучшая клиника в Москве. Игроки деньги скидывают на помощь тебе. Только за вчерашний день собрали почти двести тысяч рублей… Но ты не волнуйся – все деньги получишь только ты… А здесь будешь лечиться бесплатно. Я договорился.

– Вы кто?

– Я? Отец Балдейки. Которого ты пивом обрызгала…

– Солнц, это просто мой папа на сходку пошел, а ты незнамо что и подумала, – ввязалась в разговор Балдейка.

– В общем, ты не волнуйся. Здесь самые лучшие врачи. Сейчас тебя осмотрит академик Валентин Данилович: у него уже были такие случаи, и все заканчивалось хорошо…

– Я ничего не понимаю…

– Не волнуйся, солнц, – говорила Балдейка. – Мы тут, мы с тобой…

– Да, кстати, дело о нападении на тебя закрыли, – сказал отец Балдейки.

– Как закрыли? Его нашли?

– Нет. Но куда нужно сообщили. Там найдут. Сегодня ночью пленки со всех камер видеонаблюдения в окрестностях «Точки» изъяли. Джип уже установлен. Водитель, правда, в бега подался – но это ненадолго.

– Кто он? Моня?

– Нет. К Моне еще с утра заехали. Таким же козлом и в реале оказался. Но он дядька старый. Ему за полтинник уже. На пособие живет и все бабосы в игру вваливает. Не идиот ли? Но из Израиля он никуда не выезжал. Это дебил какой-то. Нуб то ли пятого, то ли шестого уровня. Психический. Поэтому дело и изъяли. Разберемся без суда.

Они еще долго разговаривали и убеждали Zeld’у, что все будет хорошо. А потом пришел тот самый академик Валентин Данилович – и ей было чем заняться… Хотя она ровным счетом ничего не делала, только лежала, а вокруг нее суетились доктора и говорили какие-то умные вещи. Но она ужасно, ужасно устала…

А потом все разошлись, остался только один Маркус.

Ей показалось, что она почувствовала: на улице стало темно. Так оно и было: Маркус сказал, что уже восемь вечера. Но он никуда не уедет. Здесь останется на сколько нужно…

– Так ты что, нигде не работаешь?

– Работаю. Взял отпуск за свой счет, недели на две. Я вообщето в Питере живу, если ты не в курсе…

– Нет, я всегда была уверена, что ты из Москвы…

– Ну да, если игрок реальщик, то он либо псих, либо москвич. Знакомо-знакомо… Нет, я питерский. Компьютерную безопасность обеспечиваю. На высоком уровне. Три года в отпуске не был, сейчас взял…

– Зачем?

– На сходку приехать. Да и вообще, от компа глаза уже устали… Пятый день без компа – отлично.

– А где ты остановился?

– Сначала у Чукчи жил, потом с Благодушным на даче зависали… После сходки с Балдейкиным отцом, кстати, поехали. А сейчас здесь…

– Разве можно?

– А что… Тут две кровати. Палата лучше, чем номер в «пяти звездах»… Да не парьсь. Уже договорились.

– Как?

– Ой, на дваровском форуме столько всего найти можно. Тут как все узнали, сразу созвонились – кто чем поможет. Кстати, Благодушный говорил: как вылечишься – вэлкам к нему на дачу… У него шикарная дача.

– А кто такой Балдейкин папа?

– Вау, мась… Если я тебе скажу, то тебя придется убить… – Маркус рассмеялся. – Да шучу, шучу. Очень большой человек.

– А я-то думала…

– Да какой хрен теперь. Там фишка в том, что Балдейка-то – это доча его. Точнее, у него две дочери. Они обе за Балдейку и играют. А он так, изредка залезал с деффками покадрицца. И с тобой, кстати, тоже кадрился. И на тусовку поэтому и пришел. У него ж там роман с одной из «Сестричек». А Балдейка-то маленькая еще, ей всего шестнадцать. Но теперь уже играть не будет.

– Почему?

– О!.. Тебе повезло, что ты не слышала, как папа ей все высказал, что думает об этом Дваре и о компьютерных играх. Наказана жестко. Между прочим, придет завтра – он ей велел, пока не выздоровеешь, чтоб каждый день здесь была. Да она и сама в таком состоянии – вот увидишь, завтра перед тобой еще извиняться будет. Ты уж на нее не сильно обижайся. Маленькая.