Остальные охотники постепенно приближались к стаду, стараясь не потревожить его раньше времени — сложная задача при таком количестве людей. Эйла и Джондалар шли в последних рядах, не желая, чтобы запах Волка ускорил события. Услышав карканье, они вскочили на лошадей и пустили их галопом, Волк бежал рядом с ними. Быстрота и мощь взрослых самцов слегка нивелировалась стадом, включавшим много молодняка. Пронзительного охотничьего гиканья и вида странных дергающихся предметов было достаточно, чтобы перепугать их, и молодняк начал спешно отступать, увлекая за собой остальное стадо. А от двух странных лошадей, которые, крича и размахивая большими лоскутами кожи, подскакали совсем близко, и от запаха Волка стадо слепо помчалось прямо в сторону загона.
Узкое ущелье заставило зубров замедлить бег, и они, сгрудившись, продвигались в загон. Долина заполнилась пылью, ревом, мычанием и топотом копыт; часть животных пыталась вырваться из этого хаоса и найти любой другой путь. Но люди, лошади и волк успевали повсюду, вынуждая их поворачивать назад, однако в конце концов один упрямый старый бык впал в настоящую ярость. Он стоял как вкопанный и бил копытом о землю, угрожающе наклонив рогатую голову, но его свалили два стремительно промелькнувших дротика, выпущенные из копьеметалок. Осев на землю, он завалился на бок. Почти все стадо уже проскочило в загон, и выход был закрыт. Потом началась бойня.
Разнообразные копья устремились на пойманных в ловушку животных: длинные и короткие с кремневыми или костяными наконечниками. Охотники сменяли друг друга около узких перегородок, защищая их от мощных ударов рогов и копыт. Некоторых повергли на землю дротики, выпущенные из копьеметалок охотников, уже успевших слегка овладеть новым оружием. Сейчас как раз удобно было проверить свои успехи в деле, поскольку пара промашек ничего не решала, ведь зубры уже никуда не уйдут, разве что отправятся в мир Духов, упав на грудь Великой Земной Матери.
За одно утро Зеландонии надолго обеспечили мясом все племя, учитывая, разумеется, праздничную трапезу Брачного ритуала. Как только зубров загнали в ловушку, в лагерь отправили гонца, и второй большой отряд вскоре вышел на подмогу первому, а когда в загоне упал последний бык, все устремились в него, спеша начать разделку и копчение туш для отправки их на хранение.
Существовало несколько способов хранения. Благодаря близости ледника и слою вечной мерзлоты ледяные ямы использовались как своеобразные холодильники для сохранения свежести мяса. Свежее мясо также хранили в глубоких водоемах, прудах или тихих речных заводях. Завалив мясные склады грудами камней и пометив их длинными шестами, люди с легкостью находили их в нужное время, там мясо могло пролежать целый год, практически не испортившись. Сушеное мясо могло храниться несколько лет. Процесс сушки ранним летом осложняли мясные мухи, способные быстро испортить мясо, вывешенное на солнце и ветер для просушки. Дымные костры отгоняли самых вредных из этих насекомых, но людям приходилось подолгу торчать в этом едком дыму, постоянно следя за процессом сушки. Однако это было необходимо для создания дорожных припасов.
Шкуры также имели крайне важное хозяйственное значение. Из них изготавливали много полезных вещей, начиная от разнообразной кухонной утвари и кончая одеждой, стенными панелями и перегородками для зимних жилищ. Перетопленный жир употреблялся в пищу и для освещения домов; из шерсти получали волокна для вязки и плетения материалов, для набивки подушек и шитья теплой одежды; сухожилия разделялись на жилы для изготовления разных снастей и веревок для различных нужд. Из рогов можно было сделать сосуды, различные подвесные крюки и даже украшения. Зубы шли на изготовление бус и инструментов. Кишки использовались для водонепроницаемых покрывал или для приготовления вкусных колбас, набитых мясом и жиром.
Кости имели самое разнообразное применение. Они шли на изготовление кухонной утвари, тарелок, резных костяных фигурок и оружия, их также разбивали, добывая питательный костный мозг, или сжигали в качестве топлива. Ничто не пропадало впустую. Даже копыта и обрывки шкур кипятили для получения клейких и вязких мазей. В сочетании с жилами, к примеру, они помогали закрепить наконечники стрел, рукоятки ножей и составные древки копий. Клей также использовали для присоединения жесткой подошвы к мягким кожаным чулкам.
Но сначала с животных надо было снять шкуры, разделить на части и отправить мясо на хранение, и все это как можно быстрее. Выставлялась охрана, чтобы отпугивать воров, плотоядных других видов, готовых поживиться чужой добычей любыми доступными им способами. Такое множество забитых зубров приманивало к себе всех хищников. Первыми Эйла заметила подкрадывающихся гиен. Почти машинально она вытащила пращу и направила Уинни в сторону этой стаи.
Ей пришлось спешиться, чтобы запасти камней, но быстрота, с которой она расправилась с ними, была достаточной причиной для того, чтобы ей и Джондалару сразу поручили охрану. Почти все умели разделывать туши, даже подростки, но чтобы отгонять хищников, требовались определенная сноровка и охотничье мастерство. Внимание Волка привлекла волчья стая. Ему не терпелось прогнать этих чужаков от добычи его стаи, но Эйла не разрешила ему. Еще хуже были злобные и задиристые росомахи. Парочка таких хищников, вероятно, самец и самка, соединившихся на брачный сезон, обстреляли одну корову из своих мускусных желез. От нее исходила такая вонь, что, вытащив из нее копье, несколько человек оттащили тушу подальше, предоставив ее на растерзание росомахам или любым другим хищникам, желающим принять участие в дележе добычи, — нелегкая задача, поскольку росомахи, как известно, не подпускали к своей добыче даже львов.
Эйла заметила горностаев, одевшихся в летние коричневатые шубки, хотя с приходом зимы они станут белоснежными, за исключением черных пятнышек на концах хвостов. Поблизости бродили лисицы, рыси и пятнистые снежные барсы, а издали на эту шумную долину поглядывал прайд пещерных львов, впервые увиденных Эйлой в этих краях. Окраска здешних львов была бледной, обычно желтоватой, но эти были почти белые. Сначала ей показалось, что там одни самки, но повадки одной из них привлекли ее внимание. Это был самец, но без гривы! Когда она спросила об этом Джондалара, он сказал, что у здешних пещерных львов не бывает гривы; его как раз удивили гривастые львы восточных земель.
В небесах парили крылатые хищники, поджидавшие своего шанса, чтобы спикировать на добычу. Грифы и орлы, почти не тратя сил, плыли на восходящих потоках теплого воздуха, поддерживаемые большими распростертыми крыльями. Коршуны, соколы и бородачи-ягнятники парили и пикировали вниз, порой сражаясь с исполненными достоинства воронами и крикливыми воронами. Мелким грызунам и рептилиям было легче проскользнуть или проползти сюда и спрятаться от людей, однако эти мелкие хищники зачастую сами становились добычей. В конце концов, все здесь будет подчищено самой мелкой живностью, насекомыми. И при всем усердии охранников часть этих хищников могла получить по заслугам, до того как закончится разделка и копчение охотничьих трофеев, ведь при удачном раскладе охотники могли попутно разжиться и приличными меховыми шкурами.
Удачная первая охота Летнего Схода была добрым знаком. Она предвещала благополучный год для всех Зеландонии и, в частности, сулила счастливую жизнь будущим семейным парам. Празднество Брачного ритуала произойдет сразу после того, как мясо и другие продукты будут перенесены в лагерь и уложены на хранение в надежно укрытые места, предохраняющие их от порчи и от разграбления четвероногими плотоядными.
Как только волнение и дела, связанные с охотой закончились, все внимание Летнего Схода обратилось к предстоящему бракосочетанию. Эйла едва могла дождаться его, хотя и сильно нервничала. Джондалар испытывал такие же чувства. Они часто переглядывались, обмениваясь почти робкими улыбками, и надеялись, что все пройдет хорошо.
