Мартона, Джерика и Джоплая слушали так же внимательно. Джерика родилась в другом племени, и ей были интересны обычаи и верования ее мужа.

— А мы Ланзадонии, а не Зеландонии. Значит ли это, что если люди из наших племени захотят соединиться, то их родовые знаки не имеют значения?

— Со временем, возможно, так и будет, но ведь многие из вас, включая Даланара, рождены в племени Зеландонии. Родственные связи еще сильны, поэтому их необходимо учитывать, — сказала Верховная.

— Я никогда не была Зеландонии, но сейчас я Ланзадонии. Так же как и Джоплая. Поскольку Экозар родился в другом племени, их соединение допустимо, но разве дочь получает родовой знак не от своей матери? Какой родовой знак у Джоплаи? — спросила Джерика.

— Обычно дочь имеет родовой знак матери, но не всегда. Я понимаю, что вашей Пещере нужен духовный вождь, который станет первым Ланзадонии. По-моему, одна из наших учениц получит прекрасную возможность проявить свои способности и знания в новом племени. Любой хорошо обученный Зеландони — я обязательно проверю его способности — определит родовые знаки для всех ваших соплеменников, — сказала жрица.

— А какой родовой знак у Джондалара и какой мне надо будет передать своей дочери, если она у меня родится? — спросила Эйла.

— Если хочешь, мы можем разобраться в этом. Животворной силой Джондалара является Лошадь, как у Мартоны, но у ее старшего сына, Джохаррана, — другой знак. Его знак — Бизон. Знаки Бизона и Лошади несовместимы, — сказала Зеландони.

— Но ведь Джохарран и Джондалар хорошо ладят, — озадаченно нахмурившись, сказала Эйла.

Большая женщина улыбнулась.

— Для соединения, Эйла. У них несовместимые родовые знаки.

— Гм… Полагаю, они вряд ли захотят соединиться, — сказала она, также улыбнувшись. — Ты сказала, что знаки определяют животворные силы. Моим тотемом стал Пещерный Лев, возможно, он и является моей животворной силой? Его могущественный дух защищал меня прежде.

— В мире Духов иные понятия, — сказала Верховная. — Могущество означает другое. Хищники сильны, но они склонны держаться особняком, поодиночке либо маленькими группами, и другие животные держатся подальше от них. Когда ты вступаешь в общение с миром Духов, то обычно тебе нужно что-то узнать, что-то найти. Дух животного, который способен установить более прочную или глубокую связь, возможно, даже следовало бы сказать, связываться с духами большего числа других духов, наделен большим могуществом или имеет более значимую силу. Это зависит от цели общения. Иногда бывает необходимо по каким-то особым причинам отыскать духов хищников.

— А почему знаки Бизона и Лошади несовместимы? — спросила Эйла.

— Возможно, потому, что в нашем мире они предпочитают порой обитать на одной и той же территории и отчасти соперничают из-за пищи. Зубры, с другой стороны, едят нежную молодую траву или верхушки растений, оставляя стебли и черенки, грубую пищу, которой отдают предпочтение лошади, поэтому они совместимы.

— А какая у тебя животворная сила, Зеландони? — спросила Эйла.

— Ты могла бы уже догадаться, — улыбаясь, сказала женщина. — В мире Духов мне помогает сила мамонта. Тебе, Эйла, в мире Духов помогает другое животное. Ты уходишь туда в образе своей животворной силы. Тогда-то и выясняется, какова она.

Эйле не слишком понравились рассуждения Зеландони о связях с миром Духов, а Мартону удивило, с чего вдруг Зеландони стала такой общительной. Обычно она не вдавалась в подробности. У матери Джондалара возникло ясное ощущение, что Зеландони пытается соблазнить Эйлу, завлечь ее, приоткрыв область захватывающих знаний, доступных лишь служителям Матери.

И она поняла намерения жрицы. Большинство людей уже считали Эйлу кем-то вроде Зеландони, и Верховная хотела привлечь ее в свой очаг, где можно было бы контролировать ее способности и не опасаться их воздействия на традиционный уклад жизни. Но ведь Эйла уже сказала, что хочет быть как все, жить в семье и растить детей. Ей не хотелось вступать в очаг Зеландони, и, зная своего сына, Мартона понимала, что ему также не слишком-то захочется, чтобы она становилась Зеландони. Но он явно предпочитал женщин, призванных к служению Матери. Интересно, как же дальше будут развиваться отношения между ними?

Они уже собрались уходить, но перед самым выходом Эйла вернулась.

— У меня есть еще один вопрос, — сказала она. — Когда ты говорила о детях и о том, как прервать течение нежелательной беременности, почему ты ничего не сказала о том, как можно предотвратить само зарождение новой жизни?

— Это невозможно. Только Дони имеет силу начинать жизнь, и только Она может предотвратить ее зарождение, — сказала Четырнадцатая Зеландони. Она стояла рядом, прислушиваясь к их разговору.

— Но такие способы есть! — уверенно сказала Эйла.

Верховная пристально глянула на молодую женщину. Жаль, что она не успела раньше побеседовать с Эйлой более подробно. Возможно ли, что ей известны средства, способные противостоять Воле Дони? Возможно, сейчас далеко не лучший момент для таких открытий, но теперь уже ничего не поделаешь. Стоявшие поблизости Зеландони, возбужденно жестикулируя, обсуждали ее слова, некоторые возмущались не меньше Четырнадцатой. Два жреца заявили, что этого не может быть. Остальные сходились обратно в центральное помещение, желая выяснить причину возмущения. Эйла не знала, что ее заявление может вызвать такой переполох.

Три женщины, стоявшие за ее спиной, наблюдали за происходящим. Мартона смотрела с насмешливым удивлением, хотя выражение ее лица оставалось безразличным. Джоплаю изумило, что почтенные Зеландони могут так страстно выражать свои чувства, но сама была потрясена не меньше, чем они. Джерика слушала очень внимательно, уже решив, что обязательно поговорит об этом с Эйлой с глазу на глаз. Возможно, она поможет ей в одном важном деле, которое с некоторых пор начало тревожить эту женщину.

Джерика полюбила Даланара с первого взгляда, всецело и безвозвратно, и этот высокий большой мужчина также был очарован исключительно изящной и хрупкой, однако совершенно независимой молодой женщиной. Он оказался приятным человеком и прекрасным любовником, несмотря на его размеры, и она наслаждалась, деля с ним Дары Радости. Когда он предложил ей стать его женой, она, не раздумывая, согласилась, и вскоре с восторгом обнаружила, что беременна. Однако вынашиваемый ею ребенок был слишком большим для ее хрупкого строения, и роды едва не лишили жизни и ее саму, и родившуюся девочку. С тех пор что-то изменилось внутри ее, и она больше ни разу не беременела, испытывая двойственные чувства сожаления и облегчения.

Сейчас избранником ее дочери стал не такой высокий мужчина, но ширококостный и коренастый Экозар выглядел даже более мощным. Несмотря на высокий рост, Джоплая была стройной, довольно хрупкой и узкобедрой, что особенно беспокоило Джерику. С тех пор как она поняла, на ком именно, скорее всего, остановит выбор ее дочь и чей дух, вероятно, будет выбран Матерью для зачатия ее ребенка, она постоянно переживала из-за того, что роды Джоплаи могут быть сопряжены с еще большей опасностью. Она подозревала, что Джоплая уже беременна, поскольку во время похода сюда у нее начались сильные приступы тошноты по утрам, но она отказалась от предложения матери прервать беременность.

Джерика понимала свое бессилие. В данном случае все решает Великая Мать. От Ее произволения зависит как жизнь, так и смерть, но, учитывая избранника Джоплаи, Джерика боялась, что ее дочь может умереть во время мучительных родов, если не во время первых, то позже, когда будет рожать второго ребенка. Она надеялась только на то, что если ее дочь выживет после первых мучительных родов, то с ней произойдут такие же значительные внутренние изменения, какие случились когда-то и с ней самой, и она никогда больше не сможет забеременеть… Но вдруг сейчас она узнает, что Эйла знает, как предотвратить само начало беременности. Джерика сразу решила, что если ее дочь будет рожать так же тяжело, как она сама, но все-таки, если первые роды пройдут нормально, она постарается в дальнейшем уберечь ее от столь опасной беременности.