Буняченко заявил: «Придут ли остальные русские части или нет, это зависит от немецкого командования. А будут ли они воевать или не будут, это зависит от генерала Власова».
8- го апреля в дивизию прибыл ген. Власов с группой немецких офицеров. Уже во второй раз он появился в последнюю минуту и снова воспрепятствовал угрозе нового конфликта. Он утвердил приказ и включение дивизии в боевую атаку.
Атака, с заданием ликвидировать предмостное укрепление, была назначена на 13-е апреля 1945 г. Во время предварительных переговоров в операционном штабе 9-й армии, у немецких офицеров сложилось такое впечатление, что как ген. Вуыяченко, так и начальник его штаба Николаев, обладают большими военными познаниями и что ген. Буняченко явно одарённый командир. В переговорах принял участие и ген. Власов, но сразу же после этого, 12-го апреля, он снова уехал.
На тех участках фронта, где немецкие офицеры вошли в прямое соприкосновение с командирами отдельных частей дивизии, они расценивали их качества по-разному. Немцы разделяли русских офицеров на два типа: тип «советский» и тип тех офицеров, которые служили еще в царской армии. Эти офицеры отличались от офицеров советского типа, главным образом, лучшим поведением в обществе. Буняченко трудно было отнести к какой- либо группе. Несмотря на службу в немецкой армии в течение нескольких лет, он оставался человеком неотёсанным для немецкого вкуса. Всеобщей отличительной чертой было, однако, отмежёвывание русских командиров от своих бойцов. Согласно немецкой оценке, эти две группы жили рядом, но не вместе.
После определения задания и обсуждения подробностей, ген. Буняченко поставил немцам следующие условия:
1. Артиллерийская подготовка должна быть обеспечена немцами 28.000 зарядов;
2. Немецкие части не будут участвовать в атаке. Они сменят дивизию лишь после занятия предмостного укрепления;
3. Атаке будет предоставлена помощь самолетами.
Все эти условия были выполнены со стороны немецкого командования.[76]
Описание хода самой атаки здесь составлено на основании немецких и русских источников, главным образом, по данным полк, фон Нотца и по описаниям подполк. Артемьева, командира 2-го полка дивизии.
Условия для боевой активности были вообще неблагоприятными. Лобовая атака или какое-либо передвижение частей были исключены из-за условий местности, т. к. территория была ровной, без растительности и под наблюдением с восточного берега Одера. Единственным направлением, возможным для проведения атаки, было идущее вдоль западного берега по обеим боковым сторонам предмостного укрепления, где на севере и на юге были две узкие полосы, пригодные для продвижения. Этими полосами являлись, собственно говоря, предохранительные дамбы и искусственные земляные валы, которые постепенно расширялись в глубину этого оросительного района. Наступление, на такой узкой полосе давало место только одной пехотной роте между Одером, с одной стороны, а с другой, ровной поверхностью с заграждениями из колючей проволоки. Таким образом, если бы рота проникла в глубину оборонной линии, то ей удалось бы приобрести территорию, на которой лотом мог бы развернуться пехотный батальон. Необходимо, однако, было учитывать, что атакующие будут подвергнуты как лобовому, так и боковому обстрелу.
Вопреки этим крайне неблагоприятным условиям, немецкое командование настаивало на проведении атаки, несмотря на то, что Буняченко указывал на все эти обстоятельства и не скрывал, что сомневается в успехе наступления. Наконец, он заявил, что дивизия пойдет в атаку лишь тогда, когда приказ придет от самого ген. Власова.
За день до этого, было произведено перемещение дивизионной и полковой артиллерии на новые огневые позиции, которая вместе с немецкой артиллерией, должна была участвовать в артиллерийской подготовке и переброске огня во время наступления.
Начало наступления было назначено на 5.00 часов. На разработку планов были уполномочены геп, Буняченко и его штаб. В атаке должны были участвовать две атакующие группы, каждая в силе одного пехотного полка, которые должны были продвигаться с севера на юг, вдоль берега Одера. Использование танков или самоходов в низко расположенной местности, частично затопленной водой, было исключено. Саперную подготовку наступления произвели немецкие части. Саперный батальон дивизии был в это время в Мюнсингене и позднее, вместе с частями 2-й дивизии, переместился в южную Чехию. В северной атакующей группе был 2-й пехотный полк, а южной атакующей группой был 3-й пехотный полк. 1-й пехотный полк находился за немецкой оборонной линией, в качестве резерва командира дивизии.
Остальные дивизионные части остались позади и приступили к сооружению второй оборонной линии. Они находились в состоянии полной боевой готовности, главным образом потому, что командование дивизии опасалось вражеского вмешательства со стороны немецких частей.
Против фронтальной атаки с запада говорил опыт, приобретенный в течение прошлых месяцев. Подполк. фон Нотц все-таки предлагал, чтобы хотя бы один полк пошел в атаку, с применением дымовой завесы, через открытую территорию с запада. Его проект, однако, не осуществился.
Немецкие части 1233 Фаанен юнкер полка пережили перед наступлением неспокойную ночь. Вплотную перед ними были окопы с частями Красной Армии, а непосредственно в их оборонной позиции, занимали исходное положение идущие в атаку полки РОА, их «союзники». Для этой ночи был дан пароль: «Да здравствует Власов».
В 04,45 мин. немцы начали артиллерийскую подготовку, которая по световым сигналам наступающих частей и соответственно ситуации, должна была перебрасываться вплоть до полной ликвидации предстоящего укрепления. Одновременно, артиллерия должна была держать под огнем переправу и артиллерийские батареи Красной Армии на восточном берегу Одера.
Ровно в 05.00 час., атака началась. Открыли ее развернутые роты с севера и юга. Советская оборона была этой атакой застигнута врасплох. По всей вероятности, опа пс ожидала нападения, несмотря на то, что немецкие батареи производили пристрелку на цели со вчерашнего дня.
Уже с самого начала продвижения, полностью проявились все невыгодные стороны условий местности, да и вообще всего положения. Роты, продвигающиеся в узких местах через первые окопы, очутились под боковым обстрелом и не были в состоянии продвинуться в глубину обороны. Подполк. Вячеслав Артемьев, командир северной атакующей группы, сравнивал ситуацию с мясорубкой, способной перемалывать все новые и новые роты и батальоны по мере того, как они последовательно бросались бы в бой.
Когда Буняченко получил рапорты от двух командиров полков, то решил не включать дальнейшие роты в прорыв обороны и остановил наступление на той линии, до которой атакующие части дошли. Он сообщил о своем решении командиру 9-й армии Буссе, но получил следующий ответ: «Продолжать атаку. Вытеснить врага с предмостья во что бы то ни стало и занять позицию обороны на западном берегу Одера. На этом участке фронта сменить немецкие части в обороне».
Последняя фраза противоречила соглашению, договоренному на совещании в штабе армейской группы «Висла». Правда, 1-я дивизия должна была завладеть укреплением, но оборону на Одере должны были перенять после этого немецкие части.
То, что затем последовало, было окончательным выходом дивизии из подчинения немецкому командованию: так именно и озаглавил подполк. Артемьев, в своем дневнике главу о событиях, последовавших после окончания атаки. (См. книгу; П-к Артемьев — «Первая Дивизия РОА». Изд. СБОНР, Австралия 1974 г.).
За наступающими частями южной группы следовал подполк. фон Нотц в сопровождении командира своего северного батальона кап. Харбрехта и двенадцати венгерских солдат, служивших в немецком полку в качестве добровольцев. Нижеследующие данные взяты из его наблюдений:
Сначала атака проходила соответственно плану, несмотря на то, что на севере наступление вскоре замедлилось. Артиллерия несколько раз перебросила огонь, но атакующие войска, наконец, остановились у проволочных заграждений, где и раньше были остановлены все предшествующие немецкие атаки. Кроме вышеупомянутых препятствий, возникших вследствие неподходящих условий местности, неуспеху безусловно способствовало и то обстоятельство, что это первое включение РОА во фронтовые бои было просто слишком запоздавшим. В частях в то время уже не было той дисциплины, чтобы они были способны выполнить столь тяжелое задание. Теоретически рассуждая, их цифровой перевес (приблизительно 1:8), а также оказанная им артиллерийская поддержка, должны были привести к успеху. Проволочные загражде- ния и том месте, до которого дошли атакующие, части, были сильно повреждены. Радиоконтакт Красной Армии, перехватываемый в ходе атаки, указывал, в каком затруднительном положении защитники находились: «Пошлите помощь, самолеты, мы не устоим». Части Красной Армии также знали, кто именно их атакует: немецкие самолеты в этот день были обозначены Святоандреевским Крестом.
