Н. АСАДОВА: Знают ли сегодняшние жители Москвы и гости столицы об истории Храма Христа Спасителя? Об этом Алексей Дурново спрашивал прохожих около Храма.

А. ДУРНОВО: Какая бы ни была погода, что бы ни происходило на улице, а у Храма Христа Спасителя всегда будет много народу. Туристы, верующие и просто прохожие, которые остановились либо посмотреть на церковь, либо перекреститься. Для подавляющего большинства их них этот храм — символ православия. Марина, работающая неподалёку, регулярно заходит внутрь. После посещения этой церкви, — признаётся она, — на душе сразу становится и легче. И спокойнее.

МАРИНА: Я всегда захожу с работы, молюсь. В бога надо верить и я верю в бога. Сразу на душе как-то легче становится, посмотришь, как-то сразу в бога поверишь и на душе хорошо. Я всегда иду на работу — молюсь, с работы иду, захожу часто. Какие праздники, я захожу туда.

А. ДУРНОВО: Владимир в церковь заходит не часто, а сам храм вызывает у него очень странные ассоциации. Он тут же припомнил странные слухи, ходившие вокруг главной церкви Москвы.

ВЛАДИМИР: Весь этот бред, который я слышал про все эти блатные тусняки, наверное, в первую очередь Вы об архитектуре? Я не очень хорошо в ней разбираюсь, но в этом смысле впечатляет, пожалуй. Мне нравятся пропорции, геометрия.

А. ДУРНОВО: А вот с историей храма у людей беда. Мало кто знает эту, полную событий, драму с переносами, сорванными проектами и взрывами. Сергей Михайлович едва ли не единственный, кто помнит эту историю.

СЕРГЕЙ Михайлович: Создан он в честь победы 1812 года над Наполеоном был построен. Разрушили в 30-х годах, планировали построить Дворец Советов. На этом месте потом был бассейн «Москва» и потом Лужков восстановил этот храм.

А. ДУРНОВО: Храм, построенный при Николае I, люди, разумеется, не помнят. А вот бассейн «Москва» они забыть не успели. Многие плавали в нём. Среди них была и Анна. По моей просьбе она поделилась воспоминаниями о легендарном бассейне. И призналась, что на этом месте ей больше нравится видеть храм.

АННА: Ну, бассейн можно и в другом месте… Просто осталось в памяти, сохранились клубы пара, музыка, свет, мы там плаваем, люди… Но это и в другом месте можно делать. Это, конечно, прямо как символ Москвы.

А. ДУРНОВО: В общем, внешне храм всем нравится. Единственным исключением стал очевидный вольнодумец Семён. В гигантском храме он видит что-то неестественное, маленькие церкви ему нравятся куда больше.

СЕМЁН: Он лично нет. Потому что бог в душе, он вообще какой-то новодельный весь, и потом это всё строилось, перестраивалось. Много чудесных церквушек, которые куда больше вселяют доверие. Красиво, слишком уж пышно.

А. ДУРНОВО: Но что бы не говорили люди, самое главное, что Храм не оставляет людей равнодушными. Каждому, верит он в бога или нет, есть что сказать об этом здании. Для кого-то это памятник архитектуры, для кого-то — место молитвы. В общем, каждый находит в Храме Христа Спасителя что-то своё.

Л. МАЦИХ: Ну, очень неплохо высказалась московская улица в морозную погоду. Тут буквально пару слов хотел я сказать. Дело в том, что место, на котором сейчас стоит Храм — это место непростое. И с ним связан целый ряд проклятий, как легендарных, так и настоящих. Поэтому история этого Храма была абсолютно фантастическая и детективная. Но насчёт новодела, как вам сказать… А если бы там был этот самый бассейн? Лужа хлорированной мочи рядом с Кремлём и Пушкинским музеем, лучше было бы?

Я считаю, что совершенно правильно сделали, что Храм восстановили.

Н. АСАДОВА: Да. Ну а мы сейчас вернёмся назад, в историю. И мы остановились на том моменте, что Храм строился изначально на Воробьёвых горах. И за эти годы, пока царствовал Александр, он не был построен.

Л. МАЦИХ: Он не мог быть построен.

Н. АСАДОВА: Не закончено было строительство.

Л. МАЦИХ: Практически ещё не начато. Грандиозность сама! Высота должна была быть 237 метров, это должно было быть самое высокое здание в мире. Диаметр купола 50 метров, для сравнения — у Ивана Великого — 80. Огромные колоннады, гигантские лестницы, одна только выемка грунта для этих катакомб, в очень плохом, зыбучем грунте Воробьёвых гор — это абсолютно нерешаемая инженерная задача.

Я спрашивал у нынешних инженеров, строителей, физиков, они говорят: «Сейчас с нынешним уровнем техники и возможности финансовых ресурсов, это невозможно сделать». Это был ошибочный выбор места. Не знаю, удалось ли бы построить на ином месте, но на Воробьёвых горах точно нет. И кроме того, у Витборга не было опыта, он попал в оборот к этим зубастым акулистым подрядчикам…

Н. АСАДОВА: Вот и Марина, архитектор из Екатеринбурга пишет: «Здравствуйте. Почему архитектора обвинили в растрате? Строительными делами занимается и строительный подрядчик. Художник, архитектор рисует, рожает идею. Безобразие!» Это крик души архитектора.

Л. МАЦИХ: Мариночка, Вы уж извините… Тут вот какая вещь. Витберг полностью отвечал по тогдашним правилам за осуществление проекта. У него же был карт-бланш от Александра, он распоряжался всеми 16 миллионами. Но, к счастью, они не успели все эти средства гигантские освоить.

Н. АСАДОВА: И после смерти Александра, когда на престол взошёл Николай I…

Л. МАЦИХ: Миллион был потрачен и непонятно было, куда. Когда вынимали грунт, постоянно обнаруживались плавуны, укрепляли грунт, но это не помогало. Начали строить наверху, забросили идею с катакомбами. Стали привозить каменные блоки, и тут не получилось! Издали везти — это страшно удорожает. В селе Григорово стали ломать эти гранитные глыбы и в первый год они проплыли по Оке и по Москве-реке, а второй год был засушливый и вода не поднялась.

Было предпринято гигантские, в сталинском духе, строительство по соединению реки Оки. Всё равно баржи не прошли, утонули с гранитными блоками. Затопила вода крестные угодья, помещики подали в суд. В общем, кошмар! Что значит поставить на такой гигантский проект человека без опыта и без сноровки. И конечно, злоупотребления были чудовищными. Сам Витберг не брал ни копейки, но он не мог пресечь злоупотребления. И в этом смысле он несёт ответственность.

«Юноша бледный со взором горящим» не должен был принимать на себя такое бремя. Это бремя его раздавило.

Н. АСАДОВА: И что с ним сделал Николай?

Л. МАЦИХ: Суд был длинный, там разбирались, Николай тоже не хотел верить в виновность Витберга, но он вынужден был. Так были представлены документы. Суд вёлся очень нечистоплотно. Сговор этих акул-подрядчиков, которые сказали, что мы молодцы, а этот гад, швед, инородец. Из-за него все неприятности. И потом уже, когда при Александре II разбирались, выяснено было, что и подложные были векселя, и фиктивные расписки, и экспертизы не проводились, целый ряд чудовищных злоупотреблений.

Но в конце-концов виновным был признан Витберг. Не столько даже в растрате, он был облыжно в этом обвинён, сколько в неумении довести дело до конца. И инженерная комиссия вынесла однозначное решение — на Воробьёвых горах храм поострен быть не может. Раз Витберг взялся, стало быть, он и виноват. И его сослали по приговору суда в Вятку.