Он написал Манифест от имени Александра I во время вторжения Наполеона. Там знаменитые слова: «Мы не умедлим явиться во всей мощи величия царского». Это всё его слова. Он же написал подписанный Александром Манифест о строительства Храма Христа Спасителя.

Н. АСАДОВА: Да, участвовал в закладке камня.

Л. МАЦИХ: И уже при Николае участвовал в закладке камня, произносил там речь. Он успокаивал толпу, когда при Николае I стали сносить Алексеевский монастырь и случилось несчастье — упал человек с колокольни, толпа усмотрела в этом дурное предзнаменование, кто вышел к толпе? Митрополит Филарет. И толпа его послушала и разошлась, обошлось без кровопролития. Он написал Манифест об освобождении крестьян, абсолютно неверно утверждать, что он был против крестьянского освобождения. Он был всегда противником крепостного права.

Н. АСАДОВА: Но, тем не менее, если вы заглянете в большинство учебников истории, там будет сказано, что он был противником. В тот момент, когда принималось это решение, он как-то не очень был рад ему.

Л. МАЦИХ: Нет, он был вполне рад, он просто полагал, что после смерти Николая, после длительного царствования Николая не следует быстро вводить такие радикальные новшества. Он вообще считал, что нужно торопиться медленно.

Н. АСАДОВА: То есть, он был против не по сути, а по методам.

Л. МАЦИХ: По методам и по срокам. В этом смысле он считал, что нужно подождать. Он полагал, что если после такого замораживающего эффекта, который Николай на всех оказывал, мороз, резкая «оттепель», это может привести к гибельным последствиям, народ может выйти из повиновения, начнутся бунты, мятежи, расколы, а он этого очень боялся. Кроме того, он был человеком пожилым, а в старости такие страхи увеличиваются. Но он всю жизнь был сторонником медленных, последовательных действий, неспешных, не любил торопиться.

Но следует понимать — он был сторонником освобождением крестьян, но в тот конкретный момент считал, что нужно немножко подождать. Тем не менее, поручили именно ему, если бы он был противником, разве бы ему было такое поручение адресовано?

Н. АСАДОВА: Но ему поручили что?

Л. МАЦИХ: Составление Манифеста. Его окончательную реакцию.

Н. АСАДОВА: Ему пришлось…

Л. МАЦИХ: Что значит пришлось? Это был его почётный долг и дело всей его жизни. Это надо хорошо понимать. Филарет был сторонником равенства.

Н. АСАДОВА: Вы знаете, большая часть источников, которые я читала, говорят о другом.

Л. МАЦИХ: Источники могут быть очень разные. Если Вы почитаете советские учебники, представляете, к какому выводу Вы придёте?

Н. АСАДОВА: Я их читала, да.

Л. МАЦИХ: ну вот, какое представление об истории можно составить.

Н. АСАДОВА: Скажите, пожалуйста, перевод Библии на русский современный язык. Он вообще с какого языка переводился? Я напомню, что был старославянский, на котором всё богослужение в тот момент проводилось. Но так же мы знаем, что был древнегреческий перевод или так называемый септуагинта, это перевод 72-х мудрецов в Александрии, III в. до н. э., и также подлинник на иврите.

Л. МАЦИХ: Давайте последовательно, чтобы не убивать наших слушателей этими теологическими тонкостями, хотя они неизбежны в разговоре о Филарете.

Н. АСАДОВА: Мне кажется, что это общеизвестная история.

Л. МАЦИХ: Я думаю, Вы сильно преувеличивается уровень информированности. Если бы речь шла о том, за кого вышла замуж Тина Канделаки, тогда бы уровень информированности был бы гораздо больше. Оригинал, разумеется, ивритский. В науке он называется словом «масоретский», от слова «масорет» — традиция. И вообще-то говоря, полагалось бы переводить с него, поскольку переводят с оригинала, а не с ещё одного перевода.

Перевод 70 толковников, септуагинта, совершенно верно Вами упомянутый, это греческий перевод, а всякий перевод есть уже трактовка. И в греческом переводе много неточностей, искажений, неверно понятых мест.

Н. АСАДОВА: А на старославянский с какого переводили?

Л. МАЦИХ: На церковно-славянский переводили с греческого. И это перевод с перевода, он по определению никак не мог быть верным.

Н. АСАДОВА: Но проблема в том, что в России тогда практически никто не знал древнего иврита.

Л. МАЦИХ: Когда писали очередной донос на Филарета, а он был абсолютный рекордсмен по числу доносов, которые вообще на одного человека можно написать. Большинство из этих доносов ему же потом и приносили. Некто Магницкий, мы скажем о нём ещё, масон-ренигат, вот тот самый гад и одиозный тип, о котором слушатели так жадно хотят послушать. Он написал, что «вот эти мерзавцы из Библейского общества, они задумали перевести с иврита, который только один священник Павский и знал». И на полях этого же доноса Филарет своей рукой делает ремарочку — «Так вот в этом-то и ужас!»

А он добивался того, чтобы российское духовенство было как можно более образованным. И в этом смысле не стеснялся говорить, что нам нужно догонять протестантское, особенно католическое духовенство, по уровню средней образованности.

Н. АСАДОВА: В итоге перевод с какого языка был?

Л. МАЦИХ: Перевод был с иврита. Он убедил, что нужно переводить не с перевода, каким бы священным этот язык не объявлялся, а именно с оригинала.

Н. АСАДОВА: Но тем не менее, они пользовались и септуагинтой, и церковно-славянским.

Л. МАЦИХ: Они для сверки пользовались. И чтобы не было совсем уж непривычно звучащих вещей, разумеется. Но революционность перевода, который затеял Филарет с благословения Голицына, была в том, что они обратились именно к оригиналу. Оригинал мало кто знал. И Филарет работал, не покладая рук, так же, как и все остальные. А ещё имели наглость их противники обвинять в том, что дали перевод, поручили каким-то студентам, которые в этом не смыслят.

Нет, работали самые квалифицированные знатоки. И Филарет был, по-современному выражаясь, научным редактором.

Н. АСАДОВА: То есть, это были монахи?

Л. МАЦИХ: только монахи. Монахи-интеллектуалы, это была учёная элита, золотой запас, соль земли всего российского духовенства, самая учёная часть монашества. И он пытался их сосредоточить в одном месте. Когда он был ректором в Петербургской духовной Академии и в Питере, а когда он получил московскую кафедру митрополичью…

Н. АСАДОВА: Это было в 1821 году.

Л. МАЦИХ: Да. Он старался их сосредоточить в Московском Донском монастыре, из которого стал потихонечку делать интеллектуальный центр российского духовенства.

Н. АСАДОВА: Да. Я хотела принести извинения нашим слушателям, те, кто нас постоянно слушает и участвует в викторине у нас на сайте. Потому что, как нам верно тут пишут, Филарет был настоятелем Новоспасского монастыря. Объясню, что мы задавали вопрос, настоятелем какого монастыря был Филарет. И там, к сожалению, произошла ошибка. И вместо Новоспасского монастыря, где и был настоятелем наш сегодняшний герой, мы написали за Заиконоспасский. Мы просим прощения. Вы правы абсолютно. Мы ошиблись. И мы постараемся больше не допускать таких…