Милли Меджлис Азербайджана договор о СНГ не ратифицировал. Азербайджан лишился возможности полноценного участия в обсуждениях и права голоса в важнейшем для страны межгосударственном образовании, где решались жизненно важные для молодого государства вопросы. После решения ММ никто из Азербайджана на встречи глав государств-членов СНГ не ездил. Каждый раз, когда подобная встреча проходила в Москве, посол Азербайджана в России Хикмет Гаджизаде участвовал как наблюдатель, и бессильно взирал на то, что и как делает Республика Армения против Азербайджана в СНГ. Много раз за годичное свое пребывание в ранге посла Хикмет слал в Баку депеши с требованием, образно говоря, «придти в Москву», иначе «русские танки придут в Баку», но, увы, фронтистское руководство страны стало воспринимать себя в действительности государственными деятелями и игнорировало странные депеши своего эксцентричного посла. А эксцентричным его считали потому, что он, став послом и вице-премьером, остался таким же простым парнем с повадками академического научного сотрудника, щеголял в джинсах, клетчатой рубашке, поверх которых были видны подтяжки, ставшие фирменным знаком этого бескорыстного и несколько легкомысленного человека.
Эйфория первых дней победы НФА прошла, и оппозиция начала умело использовать как промахи Фронта, так и объективно тяжелое положение в стране для резкой критики курса президента Эльчибея. Как же реагировал «первый демократический президент» на критику оппозиции? Отвечая на вопрос журналиста о его отношении к критике оппозиции, Эльчибей ответил: «Ничего, пусть израсходуют свой яд».
В экономике положение стало несколько выправляться. Азербайджанское правительство во главе с опытным хозяйственником Рагимом Гусейновым по многим вопросам следовало курсом правительства Егора Гайдара, но с существенными поправками Вахида Ахундова. Фронтистские главы исполнительной власти, хотя и поменяли многих руководителей на уровне предприятий районного звена, но не тронули большинство председателей колхозов и директоров совхозов, и те продолжали работать. Урожай в 1992 году выдался обильный. Но Азербайджан традиционно не обеспечивал себя зерном. Недостаток зерна и муки раньше компенсировался поставками из общесоюзного фонда. Теперь же зерно надо было закупать самим, на огромную сумму в более ста миллионов долларов. В верхах началась интенсивная драчка. Позднее, при Гейдаре Алиеве, некоторых фронтистских функционеров и министров посадили именно за махинации с закупками зерна. Они для населения закупили кормовое зерно по цене продовольственного.
Продолжались переговоры с нефтяными компаниями Запада, начало которым было заложено еще при Муталлибове. Хотя, по рассказу президента объединения «Азнефть» профессора Санана Ализаде, происходили довольно странные вещи: иногда президент Эльчибей посылал неких турков с просьбой дать им «нефтяное месторождение». Но в целом контакты с основным партнером, американской компанией «Амоко» продолжались. При Муталлибове на участие в добыче, транспортировке и реализации нефти с азербайджанского сектора Каспия претендовал и «Бритиш Петролеум», однако Муталлибов отдал тогда приоритет американской «Амоко».
И вот в Баку приехала бывший премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер с целью лоббирования интересов «БП». Фронтистские вожди были в ажиотаже: как же, сама «железная леди» будет общаться с вчерашними научными сотрудниками и лаборантами! Маргарет Тэтчер приехала и успешно выполнила свою миссию: «БП» допустили к процессу переговоров. Санана Ализаде уволили, его место занял Сабит Багиров. Условия, вокруг которых велись переговоры при Муталлибове, были такими: 88 % у Азербайджана против 12 % у западных компаний. При новой власти условия были подкорректированы на более благоприятные для западных компаний: 80 % против 20 %. Когда азербайджанская сторона попыталась сыграть на противоречиях между двумя гигантами нефтяного бизнеса, результатом стала «юнитизация» двух компаний — «Амоко» и «БП» объединились. Сначала в процессе переговоров, а затем в действительности.
О том, в какой атмосфере шли переговоры с Маргарет Тэтчер, вспоминает один из участников той команды: «Президент и его сподвижники ожидали баронессу Тэтчер во дворце «Гюлистан». Та должна была придти на банкет после встречи со спикером Милли Меджлиса. Стояли в кругу, разговаривали, шутили. Президент вытащил пачку сигарет, взял одну, сразу пять-шесть рук потянулись к пачке. Эльчибей угостил всех, зажег сигарету и затянулся, поискал глазами пепельницу, взял ее со стола и стал держать на ладони, стряхивая в нее пепел. Курящие беки тоже стали стряхивать пепел в пепельницу на ладони президента. Одному бею расхотелось курить, и он начал тушить сигарету. На беду, сигарета отказывалась гаснуть, и продолжала дымиться. У соратника появился спортивный азарт, он все сильнее давил окурком на пепельницу, рука президента опускалась при давлении, поднималась, когда соратник переставал давить на нее. Проходящий мимо официант увидел эту сцену и, быстро подбежав, взял у президента пепельницу, вытянулся по стойке «смирно», глазами предлагая политическому руководству страны стряхивать пепел и гасить сигареты в пепельницу в его руке. Беи рассмеялись; кто-то начал рассказывать анекдот».
Конечно же, ни о какой политической культуре и культуре вообще было невозможно говорить. Во время интервью Эльчибея российскому телевидению в Москве он принципиально говорил на азербайджанском, а жители Азербайджана слушали следующий перевод: «Уважаемые господа и госпожи…» Страна с высочайшей русскоязычной культурой вынуждена была со стыдом слушать эти «госпожи», видеть другие ляпы. Во время визита в Украину у трапа самолета девушка преподнесла президенту Азербайджана традиционные хлеб-соль. Президент забрал у нее поднос, поблагодарил опешившую от неожиданности девушку, и передал хлеб-соль своей охране. Разумеется, такие художества авторитета стране не прибавляли.
Успехи Рагима Газиева и Сурета Гусейнова на фронте осенью как-то незаметно прекратились. Стороны конфликта вели переговоры при посредничестве России (участие других членов ОБСЕ в переговорах носило символический характер, так как пока единственной реальной силой в регионе была Россия), достигали какой-то договоренности о прекращении огня, и сразу же одна из сторон нарушала договоренность, не забывая обвинить другую сторону в срыве и нарушении. В конце года конфликтующие стороны в Стокгольме при посредничества ОБСЕ и с участием представителей общественности Азербайджана и Армении достигли соглашения о прекращении огня. Чуть позже Тофиг Гасымов жаловался Арзу Абдуллаевой, что «я договариваюсь о прекращении огня, подписываю документ, через несколько дней Рагим нарушает его».
Естественно, что промахи нового правительства встречали критику со стороны оппозиционной прессы. Министр внутренних дел Искандер Гамидов вызвал к себе ответственного секретаря газеты «Айдынлыг» Махала Исмаилоглу и, обвинив того в неуважении к президенту Эльчибею, запустил в него пистолетом, попав в голову. Журналист забил в набат, однако был задобрен и не стал жаловаться официально, хотя информация об этом событии попала в местную и даже московскую прессу. («Независимая Газета» от 22 сентября 1992).
В октябре мне домой позвонил и попросил встретиться Алякрам Гумматов, мой бывший товарищ по НФА и АСДГ. Он был уже полковником и возглавлял Управление по боевой подготовке МО. Зная его высокий авторитет и популярность в южных районах республики, а также безусловную преданность своему командиру бойцов Ленкоранской бригады, руководство страны решило лишить Гумматова возможности командовать воинской частью. Вот почему в Ленкорань на вертолете прилетел Рагим Газиев, принял парад бригады, перед строем зачитал приказ о повышении Гумматова, назначении его на руководящую должность в МО. Гумматов подчинился и взялся за дело с присущим ему организаторским талантом. И вот он пришел ко мне делиться своим горем:
— Рагим сводит на нет всю мою работу. Я комплектую курсы разведчиков, артиллеристов, связистов и т. д. При этом принимаю во внимание уровень образованности, внешние данные, гражданскую профессию. Чтобы боец хоть на уровне минимума что-то знал и умел, курсы должны длиться 3 месяца. Через месяц-полтора после начала занятий войска где-то терпят очередное поражение, резервов нет, и Рагим забирает всех моих курсантов. Дают по автомату в руки и посылают воевать, как обычную пехоту.
