– Нет! – зашипела, будто кошка, Роза и еще раз снова заставила меня опуститься на землю.

А я даже не поняла, что попыталась встать.

Внезапно Давин исчез. Я не знала, поразила ли его стрела и он упал или спрятался по своей воле. Только я уже больше его не видела. И в тот же миг внизу, у тропки, случилось нечто новое. Собаки вернулись обратно. И они были не одни. Перед ними бежало нечто темное, плотное, сутулое, какой-то вихрь из когтей, клыков и ярого гнева.

– Это дикий кабан, боров! – восхищенно прошептала Роза. – И где только он его раздобыл? По мне, так он попросту волшебник! Думаю, он может и разговаривать с кабаном.

Само собой, Роза имела в виду бродягу.

Всадникам пришлось забыть о Давине. Когда небольшой, весом всего лишь около шестидесяти стоунов, разъяренный кабан напрямик спешит тебе навстречу, приходится думать вовсе о другом.

– Идемте! – негромко произнес бродяга, внезапно вынырнувший прямо у нас за спиной. – Ваше дело держать – наше дело бежать.

Ну что ж, он был прав; так что мы поднялись и снова двинулись в путь.

Уже после полудня бродяга вернулся с Пороховой Гузкой и Давином. Давин был чуточку пристыжен.

– Она ударила меня веткой по голове, – рассказывал он. – Вот уж не думал… я не верил в то, что она могла так поступить.

Вдоль плеча Давина пролегла кровавая ссадина – след от стрелы, – но вообще-то он был цел и невредим.

– Будь она уродиной, – сказала я, прижимая пучок мха к его ране, чтобы она больше не кровоточила, – будь она уродиной, ты бы так ей не верил.

– Вовсе это не так, – смущенно запротестовал Давин.

Но так было на самом деле, и мы оба знали об этом.

Колени болели. Ноги болели. Легкие мои болели. С трудом верилось, что было же когда-то время, когда я занималась чем-то другим: не бежала, не падала, не поднималась, не бежала, не бежала, не ползла, не карабкалась, не бежала и не падала вновь. Пожалуй, был когда-то мир, что состоял не из мокрых еловых сучьев и деревьев, откосов горных гряд, размокшей глины и грязи, стука копыт, страха и бегства. Только трудно было вспомнить это сейчас.

Из-за Саши мы потеряли лошадей. Стук копыт был ныне стуком лошадиных копыт наших недругов. А после бегства Саши они двигались за нами по пятам, да так близко, что нечего было думать о сне или о чем-то, кроме кратчайшего – насколько возможно – отдыха.

Мы пили, когда могли добраться до воды. К счастью, холодной воды было в изобилии. А поели всего один раз накануне. Однако же было одно утешение. Мы приближались к Высокогорью. Каждый склон, на который мы так тяжело взбирались, вел нас все ближе и ближе к невидимой границе, где начинались земли обитателей обоих кланов. Пожалуй, не стоило надеяться, что это заставит Вальдраку повернуть назад. У него ведь, как известно, и раньше не было почтения к нравам кланов, но мы, возможно, найдем там помощь. Тамошние высокогорцы – Лакланы – захотят защитить нас от Вальдраку ради Кенси-клана.

– Ты видишь их? – спросил Давин, лежавший на животе чуть повыше на выступе скалы.

– Нет, – ответила я. – Но было бы слишком рано думать, что мы избавились от них.

– Им больше нет толку от лошадей.

– Ты прав! Зато у нас нет больше такого укрытия!

– А не можем ли мы немного отдохнуть?

– Давин, придется отдохнуть. А не то кончится тем, что кто-то из нас от усталости свалится с края гряды.

Он перевернулся на спину и сел подальше от края. Его рыже-каштановые брови потемнели от пота и дождя, да и вид у него был такой измученный, такой грязный и печальный! Мне захотелось вдруг откинуть его волосы назад со лба и обнять его. Но я этого не сделала.

Вместо этого я чуть теснее прижалась к Розе, которая склонилась ко мне, положив голову на плечо, и тут же, не сойдя с места, уснула.

Пороховая Гузка сидел прислонившись спиной к большому камню и глядя вверх. Последний отрезок пути ему пришлось тащить на себе Тависа. Он порядком устал – это стоило ему огромных сил. Бродягу же было нигде не видать. Он, как всегда, занимался собственными делами нам на благо.

– Хочу есть! – вымолвил Тавис.

Нельзя сказать, что он выпрашивал еду, ведь никакой надежды ни в его голосе, ни на его лице не слышалось и не виделось.

– У нас ничего нет, – сказала я.

– Да, я знаю! Но я могу живо представить себе какую-нибудь еду с медом. Или ножку цыпленка. Теплую, мягкую ножку цыпленка. Или… или всего лишь тарелку супа. С мозговой косточкой, с морковью и мясными фрикадельками. И…

– Нам придется идти дальше, – напомнил Давин. – Думаю, они не так уж далеко от нас. Коли нам удастся подняться хотя бы немного выше в горы, мы, быть может…

Он запнулся. Мы посмотрели друг на друга. Потому что я тоже это услыхала. Стук копыт! И не под нами, а над нами. Наверху, с гор.

Я пугливо огляделась. Мы отклонились в сторону от тропки и кое-как укрылись за несколькими каменными глыбами. Снизу нас было не видать! Ну а сверху?

Бежать было некуда. Нам надо было, словно зайчатам в высокой траве, лишь сгрудиться за валунами, прижавшись друг к другу. Спрятаться как можно лучше! Надеяться!

Стук копыт приблизился. Всадников много. Целая рать. Но, пожалуй, то не были люди Вальдраку. Если они только как-то не опередили нас во мраке прошлой ночи.

Они проскакали мимо. Железные подковы звенели, ударяя в каменистую тропку, седла скрипели, одна из лошадей фыркнула и стало слышно, как она зазвенела удилами. С бесконечной осторожностью высунула я из-за каменной глыбы голову, держа ее совсем низко над землей.

Ратников было человек тринадцать-четырнадцать. Усталые – это было видно по тому, как они сидели на лошадях. Плащи у большинства были запятнаны кровью, руки перевязаны. Но не из-за этого я задохнулась. На них были плащи цвета клана. Зелено-белые плащи клана.

– Кенси, – хрипло выговорила я, почти не в силах выдавить из себя это слово. – Давин, это же люди из Кенси-клана!

Он вскочил, размахивая руками и выкрикивая:

– Кенси! Привет, Кенси!

Мы все поднялись. Всадники остановились и, обернувшись, вернулись к нам. Зелено-белые плащи развевались на ветру.

– Мне не верится… Люди из Кенси-клана… Неужто их послали нас искать? Или это просто случайность? Какое неслыханное счастье!

Мы – в безопасности!

Вскоре нас окружили усталые лошади и ратники.

– Кто вы такие, черт побери! – спросил один из них – высокий, рыжеволосый, немного напоминавший Каллана. – Что вы тут делаете?

– Мы тоже из Кенси! – живо откликнулся Да-вин. – Вот, стало быть, так. Пороховая Гузка, расскажи ему.

– Давин, – прошептала я, – я никого из них не знаю. Ни одного!

Улыбка Давина сразу стала какой-то неуверенной.

– Ты о чем?

– Это люди не из клана Кенси, – уверенно проговорил перепуганный Пороховая Гузка.

Миг – и до меня по-настоящему дошло то, что он сказал. Да и мгновения на это было предостаточно. Я резко повернулась, чтобы бежать, но один из всадников схватил меня за руку и почти затащил на свою взмыленную лошадь. Мои ноги касались земли, я висела и барахталась, словно рыба, которую вытащили из воды.

– Забирайте их! – велел своим людям тот, кто немного напоминал Каллана. – Неужто мессир Вальдраку не может найти несколько настоящих Кенси для своих дел.

– Мы могли улизнуть, – беззвучно произнес Давин. – Мы почти удрали от них.

Я не произнесла ни слова. Да и много ли я могла сказать… Я была так измучена, что умудрилась проспать несколько часов этой ночью, несмотря на холод и на врезавшиеся веревки, из-за которых мои руки стали просто бесчувственными. Остальное время я просто лежала прислонившись к спине Давина, пытаясь хоть чуточку согреться, меж тем как мысли мои вертелись вокруг Вальдраку и того, что он сделает, когда мы окажемся в его власти.

Начать с того, что во мне теплилась хоть и небольшая, но надежда. Им не удалось захватить бродягу… Я надеялась, что, быть может, он освободит нас прежде, чем мы снова угодим в руки Вальдраку.