— Я позвал тебя сюда не за тем, чтобы слушать твои лекции о музыке. Что насчет Мула? Скажи мне лучше об этом. Что о Муле?

— О Муле? Ну, я расскажу тебе. Я использовал поверхностный зонд и получил немногое.

Психозонд я употребить не мог, потому что клоун его дико боится, так что его сопротивление пережгло бы, вероятно, при первом же контакте ублюдочные пробки в его мозгу. Но вот что я выяснил — если только ты перестанешь стучать ногтями по столу… Во-первых, можешь уменьшить физическую силу Мула. Он, вероятно, силен, но большая часть сказочек нашего клоуна, вероятно, изрядно раздута его собственным испугом. Мул носит странные очки, и его взгляд убивает — очевидно, он и в самом деле обладает какой-то ментальной мощью.

— Это мы знали с самого начала, — кисло прокомментировал мэр.

— А зондирование это подтвердило, после чего я начал работать математическими методами.

— Ах, так? И как долго это продлится? Долго еще меня будет оглушать твоя трескотня?

— Около месяца, я бы сказал — а потом у меня появится кое-что для тебя. А может быть, и нет.

Но что из того? Если это выходит за рамки планов Селдона, то наши шансы чертовски малы, просто страшно сказать, до какой степени малы.

Индбур с яростью напустился на психолога.

— Вот я и раскусил тебя, изменник. Ты врешь! Разве ты не один из этих преступных распространителей слухов, сеющих пораженчество и панику по всему Установлению и делающих мою работу вдвойне тяжелой?

— Я? Я? — Мис медленно закипал гневом.

Индбур выругался.

— Потому что, клянусь космическими пылевыми облаками, Установление победит.

Установление должно победить!

— Невзирая на потерю Хорлеггора?

— Мы ничего не потеряли. А ты проглотил и эту ложь, да? Мы значительно уступали в числе и были преданы…

— Кем? — презрительно поинтересовался Мис.

— Вшивыми подзаборными демократами! — заорал на него Индбур. — Я давно знал, что флот кишит демократическими ячейками. Большинство их было выметено, но осталось, видно, достаточно для необъяснимой сдачи двадцати кораблей прямо в гуще атакующего флота. Достаточно, чтобы свести дело к этому якобы поражению. А по этому поводу скажи-ка мне, мой несдержанный на язык, простецкий патриот и средоточие основных добродетелей, — каковы твои собственные связи с демократами?

Эблинг Мис отмахнулся.

— Ты бредишь, что ли? А как насчет последующего отступления и потери половины Сивенны?

Опять демократы?

— Нет, не демократы, — маленький человечек остро улыбнулся. — Мы отступаем — как всегда отступает при атаке Установление, пока неизбежное шествие истории не обратится нам на пользу. Я уже вижу результаты. Так называемое демократическое подполье уже распространяет манифесты, клятвенно обещая помощь и союз с правительством. Это может быть с их стороны лицемерием, прикрытием для более глубокой измены, но я его отлично использовал. Выжатая из этого пропаганда окажет свое влияние, каковы бы ни были планы самих этих предателей и гадов. И даже еще лучше…

— Даже еще лучше, Индбур?

— Суди сам. Два дня назад так называемая Ассоциация Независимых Купцов объявила войну Мулу, и флот Установления одним махом усилился на тысячу кораблей. Видишь ли, этот Мул заходит слишком далеко. Он нашел нас разъединенными и ссорящимися между собой, но под натиском его нападения мы объединяемся и усиливаемся. Он обязан проиграть. Это неизбежно — как и всегда.

Мис все еще источал скептицизм.

— Ты хочешь сказать мне, что Селдон запланировал даже случайное появление мутанта.

— Мутанта! Отличить его от человека ты и я можем лишь на основе бредней мятежного капитана, каких-то иноземных молодоженов, да чокнутого жонглера и клоуна. Ты забываешь самое убедительное свидетельство из всех — твое собственное.

— Мое собственное? — на какой-то миг Мис опешил.

— Твое собственное, — усмехнулся мэр. — Свод Времени открывается через девять недель. Как насчет этого? Он открывается при кризисе. А если нападение Мула — не кризис, тогда где же «настоящий» кризис, тот, из-за которого открывается Свод? Ответь мне, ты, мешок сала.

Психолог пожал плечами.

— Хорошо, пусть. Если это приводит тебя в восторг… Однако окажи мне милость. Только на тот случай… только на тот случай, если старина Селдон произнесет речь, а дело пойдет куда-то не туда, ты мог бы позволить мне присутствовать на Великом Открытии.

— Прекрасно. Убирайся отсюда. И не попадайся мне на глаза девять недель.

— С превеликим удовольствием, ублюдок ты этакий, — уходя, пробормотал Мис себе под нос.

Атмосфера, царившая в Своде Времени, во многих отношениях трудно поддавалась определению. Едва ли следовало говорить о запустении, поскольку Свод был хорошо освещен и кондиционирован. Стены были украшены теплыми цветными узорами, ряды закрепленных кресел отличались комфортабельностью и, казалось, были задуманы для вечного пользования. Свод хорошо сохранился: три века не оставили после себя заметного следа. Несомненно, здесь не предпринималось никаких усилий по созданию благоговейного страха или почтения, поскольку вся обстановка была простой и повседневной — в сущности, почти незаметной.

И все же, несмотря на все эти положительные черты, что-то здесь было не то — и это что-то сосредотачивалось вокруг стеклянного куба, прозрачная пустота которого господствовала над половиной помещения. Четырежды на протяжении трех веков живой призрак Хари Селдона восседал внутри куба и держал речь. Дважды он обращался в пустоту.

Старец, видевший великие дни вселенской Империи, спроецировал себя в будущее на протяжении трех веков и девяти поколений — при том он по-прежнему лучше понимал Галактику своих пра-пра-пра-правнуков, чем они сами.

Пустой куб терпеливо ждал.

Первым прибыл Мэр Индбур III, проехав на своем церемониальном мобиле по притихшим в ожидании улицам. Вместе с ним прибыло и его личное кресло, которое было выше и шире здешних кресел. Оно было водружено впереди всех прочих, и Индбур возвысился над всем, кроме стеклянной пустоты впереди.

Важный чиновник по его левую руку почтительно наклонил голову.

— Превосходительство, закончены приготовления к максимально обширному субэфирному вещанию сегодня ночью, для официального заявления вашего превосходительства.

— Хорошо. Пока что пусть продолжаются специальные межпланетные программы, касающиеся Свода Времени. Разумеется, не должно быть никаких предсказаний или рассуждений на эту тему.

Продолжает ли реакция общественности оставаться удовлетворительной?

— Превосходительство, она именно такова. Злонамеренные слухи, ранее преобладавшие, ослабли еще более. Широко распространяется уверенность.

— Хорошо!

Он жестом отослал чиновника и поправил свой пышный воротник.

Без двадцати минут полдень!

Руководители крупнейших торговых организаций, служившие надежнейшей опорой мэрии, появились поодиночке или маленькими группами, с той степенью пышности, которая приличествовала их финансовому положению и благосклонности мэра. Каждый представлялся мэру, получал взамен пару благодарных слов и занимал назначенное ему место.

Откуда-то, не очень соответствуя всей этой напыщенной церемонии, появился Ранду с Хэйвена и, не дожидаясь своего представления, пробрался к креслу мэра.

— Превосходительство! — выговорил он и поклонился.

Индбур насупился.

— Вам не было пожаловано аудиенции.

— Превосходительство, я просил о ней неделю.

— Сожалею, но государственные дела, связанные с появлением Селдона…

— Превосходительство, я тоже сожалею, но я должен просить вас отменить свой приказ о том, чтобы корабли Независимых Купцов были распределены по флотам Установления.

Лицо не привыкшего к тому, чтобы его прерывали, Индбура вспыхнуло.

— Сейчас не время для дискуссий.

— Превосходительство, это единственное время, — настойчиво шептал Ранду. — Как представитель Независимых Купеческих Миров, я говорю вам, что такому приказу нельзя подчиниться. Он должен быть отменен еще до того, как Селдон разрешит за нас наши проблемы. Как только пройдет необходимость обороны, станет слишком поздно для примирения, и наш союз распадется.