Он почти сразу прогнал эти мысли. Было бы невероятным предположение, что агент Х истратил остаток энергии в тот момент, когда его корабль взял курс, явно ведущий к столкновению с планетой. Гораздо более вероятно, что часть энергии все же им оставлена.
Часы ожидания были ужасны. Даже Гектор Конвей, далеко на Земле, проявлял растущее беспокойство и держал прямой контакт по субэфиру.
— Но где в Сатурнианской системе, по-твоему, может быть база? — спросил он с тревогой.
— Если она существует, — осторожно предположил Лакки. — Если то, что делает агент Х, не является потрясающей попыткой ввести нас в заблуждение, тогда я бы сказал, что наиболее очевидным выбором является Титан. Это действительно большой спутник Сатурна, с втрое большей массой по сравнению с нашей Луной и более чем в два раза большей площадью поверхности. Если сирианцы спрятались под поверхностью, то попытка перекопать весь Титан для того, чтобы их найти, заняла бы много времени.
— Трудно поверить, что они отважились бы на это. Ведь фактически — это акт войны.
— Возможно, и так, дядюшка Гектор, но совсем недавно они уже попытались основать базу на Ганимеде.
— Лакки, он перемещается! — раздался крик Бигмена.
Лакки взглянул на него в изумлении.
— Кто перемещается?
— «Космическая ловушка». Сирианский приятель.
— Я свяжусь с вами позже, дядюшка Гектор, — торопливо проговорил Лакки и выключил связь.
— Но ему же это ни к чему, Бигмен. Он же пока не обнаружил пулю.
— Посмотри и убедись, Лакки. Говорю тебе: он перемещается.
Моментально Лакки оказался у масс-детектора «Метеора». В течение долгого времени прибор показывал местоположение убегающей добычи. Он был настроен на свободный полет корабля через пространство, и движущийся объект на экране выглядел маленькой яркой звездочкой.
Но теперь это яркое пятнышко смещалось. Оно превратилось в короткую черточку.
— О великая Галактика! Конечно же! Теперь это имеет смысл. Как я мог подумать, что его главная задача — избежать захвата? Бигмен… — В голосе Лакки чувствовалось напряжение.
— Да, Лакки. Что? — Маленький марсианин был готов ко всему.
— Нас переигрывают. Теперь мы должны уничтожить его, даже если нам самим придется врезаться в Сатурн.
Впервые с тех пор, как год назад на «Метеоре» были установлены ионно-лучевые реактивные двигатели, Лакки прибавил аварийную тягу к главному двигателю. Корабль дрогнул, когда вся несомая им энергия была превращена в мощнейший толчок реактивной силы от гигантского выброса назад, который едва не сжег корабль.
— Но что это значит, Лакки? — Напряжение передалось Бигмену.
— Он направляется к Сатурну, Бигмен. Он только использовал могучую силу его гравитационного поля, чтобы опередить нас. Теперь он срезает курс вблизи планеты, чтобы попасть на орбиту. Он направляется к кольцам. Кольцам Сатурна. — Лицо Советника было искажено от напряжения. — Продолжай следить за этим лучом связи, Бигмен. Он должен заговорить. Теперь или никогда.
Бигмен склонился над волновым анализатором с учащенным сердцебиением, хотя не мог взять в толк, почему мысль о кольцах Сатурна так взволновала Лакки.
Пуля «Метеора» пролетела теперь мимо цели не менее чем в пятидесяти тысячах миль. Но теперь сам «Метеор» был пулей, стремящейся к месту встречи, но и он тоже пройдет мимо.
Лакки застонал.
— Мы никогда не сделаем этого. Слишком мало пространства, чтобы сделать это.
Сатурн был теперь гигантом в небе, с кольцами, пересекавшими тонким шрамом его лицо. Желтый шар Сатурна был почти полным, ибо «Метеор» мчался к нему со стороны Солнца.
И вдруг Бигмен взорвался:
— Вот как, грязный приятель! Он растворяется в кольцах, Лакки. Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о кольцах.
Он яростно трудился у масс-детектора, но, кажется, безнадежно. Стоило части колец попасть в фокус — и каждое из образующих эти кольца неисчислимых твердых тел дало свою метку-звездочку на экране. Экран стал просто-напросто белым, и «Космическая ловушка» исчезла.
Лакки покачал головой.
— Ничего страшного. Мы достаточно близко, чтобы визуально определить местоположение. Приближается, по-моему, что-то еще.
Перед Лакки, бледным и сосредоточенным, находился экран для визуального наблюдения при максимальном усилении телескопа. «Космическая ловушка» виднелась на нем крошечным металлическим цилиндром, затемненным, но не скрытым веществом колец. Отдельные частицы в кольцах были не более чем крупный гравий и вспыхивали искорками, поскольку ловили и отбрасывали свет далеко от Солнца.
— Лакки! — крикнул Бигмен. — Я поймал его луч связи… Нет, нет, подожди… фу, я поймал его.
Теперь в кабине управления звучал дребезжащий, колеблющийся голос, неясный и искаженный. Проворные пальцы Бигмена работали над дешифрирующим устройством, стараясь настроить его в соответствии с неизвестными характеристиками сирианской кодирующей системы.
Слова было исчезли, но потом послышались вновь. Повисла тишина, раздавалось лишь слабое жужжание записывающего устройства, постоянно фиксирующего все звуки.
— … нет… напр… сюда… — Пауза в то время, когда Бигмен неистово сражался со своими детекторами. — … на хвосте и… невозможно стряхнуть… испорчено… и я должен сообщить… колец… рна на нормальную орб… же запущ… рычаги управления вра… следую… координаты такие…
Затем все разом прекратилось — голос, помехи, треск.
— О проклятье! Что-то сломалось — чуть ли не застонал от бессилия Бигмен.
— Здесь все в порядке, — возразил Лакки. — Это на «Космической ловушке».
Он видел, как это произошло через две секунды после прекращения передачи. (Передача через субэфир шла с практически неограниченной скоростью. А свет, который он видел через экран, преодолевал только 186 тысяч миль в секунду.)
Он видел, как задняя часть «Космической ловушки» засветилась вишнево-красным цветом, затем раскрылась и брызнула цветком плавящегося металла.
Бигмен застал самый конец зрелища, и он, и Лакки без слов наблюдали, как под воздействием радиации все охладилось и застыло.
Лакки покачал головой.
— Вблизи колец, даже если вы находитесь вне их основной массы, в космосе больше обычного летящих с огромной скоростью тел. Возможно, у него не хватило энергии, чтобы увести корабль с пути одного из этих кусочков. Или, может быть, два осколка вонзились в него с разных направлений. В любом случае — он был храбрым человеком и умным противником.
— Я не понял, Лакки. Что он делал?
— Ты не понял даже сейчас? Мне следовало самому сообразить это раньше. Его самой главной задачей было доставить находящуюся у него украденную информацию на Сириус. Он не рискнул использовать субэфир для передачи того, что, возможно, составляло тысячи слов информации — из-за погони и вероятного перехвата его луча. Он вынужден был максимально сократить свое послание, оставив лишь самое существенное, и проследить за тем, чтобы капсула попала в руки сирианцев.
— Как он мог сделать это?
— То, что мы поймали из его сообщения, содержит слог «орб» — вероятно, соответствующий слову «орбита», и сочетание слов «… же запущен» явно означает «уже запущен».
Бигмен крепко сжал своими маленькими пальцами запястье Лакки.
— Он запустил капсулу в кольца, так, Лакки?! Кусочек гравия среди тьмы-тьмущей других кусочков, как пыль на Луне или капля воды в океане.
— Или, — подхватил мысль Лакки, — как кусочек гравия в кольцах Сатурна, что хуже всего. Конечно, он погиб, не успев дать координаты орбиты, которую выбрал для капсулы, так что сирианцы и мы на равных, и нам бы следовало поспешить.
— Начать искать? Сейчас?
— Сейчас! Если он готов был дать координаты, зная, что я дышу ему в затылок, он также должен был знать, что сирианцы были близко к… Свяжись с кораблями, Бигмен, и передай им новости.
Бигмен повернулся к передатчику, но даже не коснулся его. Кнопка приема светилась, сигнализируя о перехвате радиоволн. Радио! Обычная радиосвязь! Очевидно, кто-то находился близко (определенно в пределах системы Сатурна) и кто-то, более того, совершенно не таился, поскольку радиосвязь, в отличие от субэфирной связи, не составляло никакого труда перехватить.
