Наконец Андрей Александрович мог уже надеяться, что никто не будет оспаривать у него Великого княжества. Не любя нового государя за жестокий, властолюбивый нрав, удельные князья жили очень несогласно между собой, и каждый из них хотел быть независимым. Михаилу Тверскому и Феодору Ярославскому удалось сделать это во время несчастного княжения Димитрия. Даниил Московский и сын Димитрия Александровича Иоанн Переяславский старались об этом же при Андрее.

Московское княжество вскоре еще увеличилось: Иоанн, умирая бездетным, отдал город свой Переяславль князю московскому. Это случилось в 1295 году, за несколько месяцев до кончины Даниила, первого из князей московских, начавшего думать о том, чтобы со временем сделать Москву столицей России.

Княжение Андрея продолжалось десять лет, и каждый год предки наши записывали в летописи какие-нибудь ужасы и несчастья, тогда случавшиеся. В числе явлений, пугавших необразованный и суеверный народ, была комета, явившаяся в 1301 году. Но были и действительные бедствия – страшные вихри, засухи, голод, мор и сильные пожары. К этому жестокий Андрей Александрович прибавлял все те страдания и горести, какие терпят люди от злобы подобных себе. Единственным хорошим делом Андрея было то, что он в 1301 году победил беспокойных соседей наших – шведов, часто нападавших на новгородские области и наконец построивших в семи верстах от нынешнего Петербурга, на том самом месте, где теперь Охта, город и крепость, откуда им было еще удобнее приходить в наши владения. Этот новый город назывался Ландскрона, т. е. Венец земли. Андрей взял его и срыл все укрепления, так что почти не осталось и следов его. Здесь только, один раз в жизни, Андрей думал о пользе отечества и сражался за него. Впрочем же, никто из потомков Мономаха не сделал столько зла отечеству, как этот гордый, властолюбивый, жестокий сын кроткого, великодушного, святого отца!

Он умер 27 июля 1304 года и погребен в Городце Волжском.

Таблица XXV

Сыновья великого князя Димитрия I Александровича

1. Иоанн

2. Иоанн

3. Александр

Таблица XXVI

Сыновья великого князя Андрея III Александровича

1. Георгий

2. Борис

3. Михаил

Со смертью Андрея Александровича не кончились несчастья, какие навлек он на Россию: примеру его последовали другие князья, и с тех пор клевета их друг на друга в Орде причиняла беспрестанно новые беды. Но самым усердным подражателем Андрея был племянник его Георгий Даниилович, князь московский. Как Андрей спорил о престоле великокняжеском со старшим братом своим Димитрием, так и Георгий не хотел уступить этого престола законному наследнику Андрея – дяде своему Михаилу Ярославичу, князю тверскому и сыну Ярослава III. Они должны были для решения спора ехать в Золотую Орду, где уже царствовал хан Тохта. победитель сильного Ногая, найденного убитым на поле сражения. Тохта, к досаде Георгия, приказал быть великим князем Михаилу. Несколько лет княжил он спокойно и жил по большей части в Твери, которая с того времени сделалась одним из главных городов русских.

Между тем Георгий не терял надежды быть со временем великим князем и для того часто ездил в Орду, угождал старым ханам, дружил с молодыми. Привыкнув видеть, с каким удовольствием он всегда приезжал к ним, привыкнув слышать, как он хвалил их нравы, обычаи, даже кушанья и кумыс, татары полюбили Георгия. Молодые татарки скучали на тех пирах, где не было миловидного князя русского, чье приветливое обращение и всегда веселые разговоры так не походили на угрюмые лица и повелительные речи их отцов и братьев. Но более всех любовалась им прекрасная Кончака, дочь хана Тохты и любимая сестра молодого Узбека – наследника престола татарского. Георгий заметил это и стал стараться заслужить ее благосклонность – не потому, что он любил ее, а потому, что надеялся через нее достичь престола великокняжеского, тем более что в это самое время Тохта умер и ханом Золотой Орды сделался сын его Узбек, брат Кончаки. Счастье милой сестры было для молодого царя татарского дороже всего на свете. Видя, что ей нравится Георгий, и думая, что и он любит ее, Узбек согласился, чтобы сестра его приняла христианскую веру и вышла за князя. Кончаку назвали в крещении Агафией.

Сделавшись зятем хана и получив от него войско под начальством воеводы Кавгадыя, Георгий Даниилович отправился в отечество, прямо в Тверь, чтобы выгнать оттуда великого князя. Михаил, видя страшную силу татар и боясь подвергнуть народ свой новым несчастьям, послал сказать князю московскому, что он уступает ему великокняжеский престол и просит оставить ему только наследственную Тверскую область. Георгий вместо ответа начал разорять все города и селения этой области. Тогда Михаил принужден был послушаться совета епископа и бояр и идти с полками навстречу Георгию. Бог помог ему победить врагов и тем спасти от совершенного разорения свое Тверское княжество. Молодая супруга Георгия, брат его Борис Даниилович, воевода татарский Кавгадый попали в плен к Михаилу, но он всем им возвратил свободу, и, когда Георгий не тронулся и этим великодушием и приготовлялся опять к сражению, Михаил, желая спасти своих подданных от нового кровопролития, предложил ему ехать с ним в Орду, на суд хана.

К несчастью, прекрасная Кончака-Агафия, не успев возвратиться к супругу, умерла скоропостижно в Твери, и Георгий выдумал, что она была отравлена. Такой выдумки довольно было, чтобы обвинить Михаила в глазах Узбека, нежно любившего сестру свою. Несчастный князь с чистою совестью отправился в Орду вслед за уехавшими туда Георгием и Кавгадыем. Может быть, имея предчувствие о том, что его ожидало там, он написал завещание, назначил сыновьям уделы и с чрезвычайной горестью простился с ними и с супругой.

Узбек, от природы добрый и справедливый, принял Михаила довольно милостиво и, верно, не решился бы казнить его, боясь осудить невинного, если бы не злой Георгий и друг его Кавгадый, которые каждый день так много наговаривали на Михаила, что наконец Узбек приказал вельможам своим судить его с Георгием. Главным судией был назначен Кавгадый. Разумеется, несчастный Михаил был обвинен. Приставы в ту же минуту наложили ему на шею тяжелую колодку, сняли с него драгоценную одежду и разделили ее между собой.

Нельзя описать, сколько унижений, обид и мучений терпел кроткий Михаил с той минуты, как осудили его, до той, как Узбек решился наконец утвердить этот суд. Это продолжалось более месяца и случилось в то самое время, когда вся Орда отправлялась на охоту к берегам Терека. Несколько сот тысяч людей собирались тогда для удовольствия хана. Каждый надевал лучший наряд и садился на лучшую лошадь, которыми и теперь еще славятся татары. Купцы везли за продвигавшеюся Ордою множество товаров индийских и греческих – одним словом, месяц или два охоты у татар можно было назвать продолжительным великолепным праздником, где все были веселы и счастливы. И вслед за этими счастливцами, чьи радостные песни разносились по диким степям, вели несчастного князя русского! Не думайте, однако, что он шел с лицом печальным. Нет, гораздо печальнее были добрые бояре, его окружавшие, и не они его, а он их часто утешал такими словами: «Друзья мои, вы долго видели меня в чести и славе. Неужели будем роптать на Бога за непродолжительное унижение? Шея моя скоро освободится от этих оков!»

Ожидание его в самом деле скоро исполнилось: бессовестные судьи, друзья Георгия, упросили молодого Узбека утвердить приговор, и день казни был назначен. Михаил не испугался: уже давно он готов был явиться к Богу. В утро того дня он отслушал заутреню, благословил двенадцатилетнего сына своего Константина, бывшего с ним в Орде, поручил его и бояр своих покровительству доброй супруги Узбека царицы Баялыни, и когда Георгий и Кавгадый подъехали к шатру князя и послали палачей умертвить его, он спокойно вышел к ним навстречу, без малейшего ропота перенес все, что заставили его вытерпеть мучители, и с молитвою в сердце и на языке закрыл навеки глаза, заслужив по справедливости название Мученика и Святого.